Место действия: депозитарий «Фора-банка», подвал, клетушка с проверочным аппаратом и лампой.
Действующие лица: я, продавец Олег, покупатель Наташа, группа поддержки с обеих сторон – имен не помню.
Краткое содержание предыдущих серий: сделку эту мы склеивали полгода. Большая, почти сто метров, квартира на Ленинском проспекте долго не продавалась. Дорогая, почти элитная, стоила дорого. Требовался спецпокупатель, готовый платить за эти сто метров бешеные деньги, а также ждать, пока мы растащим грызущееся население квартиры по однокомнатным конурам. Альтернативных квартир – три штуки. Ругани и обвинений было выслушано – тыщи и дикие тонны. Такова уж судьба риелтора. Мало ему бесконечных объявлений, расчетов, работы с базами, разговоров с другими риелторами. Все клиенты воспринимают риелтора как свободные уши. Уж почему так – понятия не имею. Однако стоит подписать договор, и можно ожидать звонков, не имеющих никакого отношения к тому, ради чего риелтор был нанят.
В этом случае я выступала разделительной чертой между матерью и двумя выросшими детьми, уверенными, что им поочередно недодали радостей жизни. Не так воспитали, не так одевали, не так учили, не так лечили. Мама жаловалась тоже, ее жалобы были более обоснованными, а требования – более разумными. Мама согласилась на самые простые условия, хотела просто однушку в своем районе, хотя, по большому счету, квартира на Ленинском была ее и только ее. Но если уж прилетели падальщики… Разодрать по кусочкам родительское имущество еще до того, как родители отбыли в мир иной, – дело само собой разумеющееся. Ну, да ладно. Каждый сам решает свои вопросы с совестью.
Наша покупательница Наташа ждала этой сделки уже несколько месяцев, наши детки поочередно капризничали, требовали больший кусок пирога и вставляли палки в колеса. У меня разрывалась голова, телефон и бюджет. И вот наконец, хвала небесам, мы сидим в депозитарном хранилище. Все красные, злые и напуганные. Мама не хочет переезжать, но выбора у нее нет. Квартира на улице Бутлерова ждет. Детки дрожат в нетерпении, а при виде денежных средств теряют всякий контроль. Конечно же, деньги доверяют проверить мне.
– Может, закажем банковскую проверку? – умоляю я, не желая в очередной раз увязнуть в чужой наличности.
– А сколько это стоит? – интересуются детки.
– Двести долларов, – сообщаю я, после чего, естественно, вопрос с проверкой отпадает. Я сажусь к станку, включаю лампу, подношу купюры к свету, и тут… обнаруживается, что купюры какие-то не такие.
– Они фальшивые? – хмурятся детки.
Покупательница Наташа дергается и мрачнеет.
– Я их в банке получала. Они точно нормальные.
– Ну… я просто вижу тут пятна. И светиться они почти не светятся. Я же не банковский работник.
– Пусть нам заменят эти купюры, – требуют детки.
Требование их законное. И они мои клиенты, так что я по-любому на их стороне. Если бы не одно «но». «Этих» купюр – много. Около восьмидесяти тысяч долларов странных купюр. Замена купюр – нормальная практика, и перед сделкой мы предупреждаем покупателей иметь с собой купюры на замену. Но восемьдесят тысяч! Как вообще можно иметь восемьдесят тысяч долларов на замену, на всякий случай.
– У меня только тысяча долларов лишняя, – дрожащим голосом говорит Наташа. – Больше нет. Мне такие в банке дали. Может, пойдем к кассирам? Я заплачу!
– Это хорошо, – радуюсь я.
Идем к кассирам. Выясняется, что купюры масляные, но настоящие. Но масляные – это тоже плохо. С ними могут быть проблемы при дальнейшей реализации. Кто возьмет их, не будет ли сложностей? Однако других денег нет. И после часа препирательств мы все же соглашаемся принять деньги, но переписываем номера купюр и долго пишем друг другу сумбурные обязательства на замену денег в случае чего. Юридическая сила данных обязательств – сомнительная. Но… жизнь продолжается. Хотя, однозначно, было бы лучше, если бы деньги передавались безналом. Однако – не принято.
Другой случай произошел относительно недавно, после неоднократного разброда и шатания курса доллара. Риелторы и их клиенты, испытывая трудности в определении цен на любимые квартиры, а также паникуя из-за расчетов, какое-то время вообще требовали деньги в тройной гамме – треть в рублях, треть в долларах и треть в евро. Но, это ли не знак доверия населения к политике, в какой-то момент все расчеты стихийно перешли в рублевый сегмент. Было непросто переучиться оценивать квартиры в миллионах рублей, но риелтор – он живучий, он приспособился. Но поначалу у нас возникали комические ситуации, как в депозитарии «Газпрома».
Вообще-то мы обычно не пользуемся какими-то нестандартными депозитариями. Не любим и брезгуем, но иногда, по требованию клиентов, идем туда, сами не знаем куда. Так я оказалась в том депозитарном хранилище, где-то в Новых Черемушках. Квартиру мы продавали классную, в новостройке в том же районе, стоила она, кажется, миллионов десять. Дорогая была, просторная и комфортабельная. Не квартира, а мечта. И вот торжественный момент – мы сбились в кучу в переговорке этого жутко «понтового» депозитария, где даже офисный планктон смотрит на тебя, как на вошь, а ячейки – только для клиентов банка и только по какой-то элитной, предварительной и не для средних умов записи. А мы стоим в этом газовом раю, и у нас проблемы. У нас деньги не лезут в сейф.
– У нас сейфы – до девяти миллионов! – гордо вещает нам ресепшионистка.
– А у нас десять. Сдайте нам еще один сейф, – требуем мы, но сейфов больше нет, записи тоже. И по выражению лица девушки в форме понятно, насколько ей на нас наплевать.
– Ну, решайте, – говорит она и оставляет нас радостно прохлаждаться под кондиционерами. Делать нечего, и мы принимаемся, как бы это выразиться поточнее, утрамбовывать миллионы. Я заново перематываю все денежные пачки, ворчу, что покупатели умудрились часть материальных ценностей притащить в сторублевках.
– Могли бы уж хоть их не приносить.
– А что, не деньги? И вообще… я не настаивал на этом банке.
– Да уж, ситуация, – бормочу я себе под нос.
Никогда не пробовали утрамбовывать миллион рублей коленом? Не такая простая задача.
– Таня, поднажми! – кряхтит покупатель.
– Можно крышку не защелкивать, тогда влезет в сейф, – ободряет меня продавец.
В общем, впихнули мы миллионы. Умудрились, молодцы. С тех пор я всегда аккуратно интересуюсь, какими купюрами мне планируют осуществить расчет за сделку. И, уж конечно, если бы можно было этот расчет проводить безналом, я была бы счастлива. Но не принято.
Эта история случилась с моими клиентами, и только чудом мы избежали реальной катастрофы. Лишний раз я убедилась в том, что безопасность превыше всего и что правила придуманы для того, чтобы их соблюдать. А правила такие – не храните дома кэш.
Итак, история.
Мои клиенты, муж и жена, оба – авиаторы, хорошие знакомые моего мужа и крайне приятные люди. Я вообще клиентов своих люблю, независимо от того, насколько они мне нравятся или нет, далеки или близки по образу мысли, возрасту и семейному положению. Среди моих клиентов были старики и юноши, многодетные семьи, убежденные холостяки, старые девы и ловеласы… Независимо от этого мы находили общий язык, а со многими оставались друзьями и после сделок. Однако та семейная пара была по-настоящему милой, и мне хотелось еще больше сделать все как надо. А сделать это непросто, ибо от нас, риелторов, мало что зависит, особенно на последних стадиях сделки. И вот перед сделкой я объясняю моей паре, как и почему расчеты за их будущую квартиру будут производиться наличными в депозитарии и как с этим быть.
– Нам тогда надо будет подготовить деньги, – вздыхает пара. Для них все мои объяснения – темный лес.
– Конечно. И попросите, чтобы вам выдали деньги в крупных купюрах, – сразу же добавляю я.
Мы расстаемся, а к обеду супруги звонят мне и задают вопрос, что именно теперь делать с деньгами.
– Нам их могут выдать сейчас или к вечеру. В понедельник будет сложно получить такую сумму, но что с ними делать на выходных? Отвезти домой? – спрашивают они.
Я вздыхаю, ну как я могу давать такие советы. Это же риск. И я говорю:
– Не советую.
– Ну а куда же? – расстраиваются клиенты. Обычно я считаю, что до момента расчетов в депозитарии я к деньгам отношения не имею и за них не отвечаю. Каждый сам решает вопросы безопасности, разве нет? Но супруги имеют дело с кэшэм впервые, и я объясняю:
– Это большой риск. Решать, конечно, вам, но лучше не полениться и сегодня же отвезти деньги в депозитарий. Снимите ячейку на неделю, пусть вы лишние двадцать долларов потратите, зато будет безопасно.
– Хорошо, – обреченно вздохнули супруги и потопали в банк. «Сбербанк», к слову говоря, отделение на Преображенской площади. В ту же ночь моих клиентов обокрали. Им повезло, они уехали на дачу на все выходные, вернулись только в воскресенье. О том, что бы было, если бы они остались дома, я и думать не желаю.