— Уилл? — спросил он, не открывая глаз и не прекращая играть. — Уилл, это ты?
Тесс не ответила. Она не могла заставить себя говорить, страшась прервать мелодию. Но уже через мгновение мальчик сам сбился с ритма, опустил смычок и, нахмурившись, открыл глаза.
— Уилл… — заговорил было он, но, увидев Тесс, замолчал и даже приоткрыл рот от неожиданности. — Кто ты? — В его голосе прозвучало лишь любопытство, никакого раздражения, хотя Тесс и зашла в его комнату посреди ночи.
Незнакомец был в легких широких брюках и рубашке без воротника, поверх которой он накинул черный шелковый халат. Теперь Тесс понимала, что музыкант, должно быть, ровесник Уилла. Однако юноша был таким стройным, даже хрупким, что его немудрено было принять за мальчика. Тесс в немом восторге разглядела причудливый узор, начинающийся на шее и исчезающий под воротом рубашки. Похожий она уже видела у Уилла и Шарлотты.
Теперь Тесс знала, как называется эта татуировка, — знаки. И знала: перед ней нефилим — потомок людей и ангелов. Неудивительно, что в лунном свете его бледная кожа сияла подобно колдовскому свету, а волосы его и глаза можно было сравнить с расплавленным серебром.
— Мне так жаль, — пробормотала Тесс, у которой в горле пересохло от волнения. Ее слова резко и громко прозвучали в тишине комнаты. Девушке захотелось сквозь землю провалиться. — Я… Я не хотела входить сюда без спросу. Но… Моя комната… тут рядом, и…
— Все в порядке. — Музыкант опустил скрипку — Вы мисс Грей? Девушка, способная менять свой облик. Уилл рассказывал о вас.
— О… — только и смогла вымолвить Тесс.
— Что случилось? — На лице незнакомца было написано искреннее удивление. — Похоже, вы не очень довольны тем, что я знаю о ваших способ-
— Нет, нет, что вы, просто я думаю, что Уилл рассердился, на меня… — объяснила Тесс. — К тому же то, что он вам рассказывал…
Музыкант рассмеялся.
— Уилл сердится на всех и вся, — сказал он. — К тому же я привык самостоятельно судить обо всем, что меня окружает…
Лунный луч нежно пробежал по полированной поверхности скрипки, когда музыкант повернулся, чтобы положить ее и смычок на платяной шкаф. Когда юноша снова развернулся к Тесс, он уже улыбался.
— Я должен был представиться раньше, — сказал он. — Я Джеймс Карстаирс. Но пожалуйста, зовите меня Джем, как остальные.
— Так вы и есть тот самый Джем! — воскликнула Тесс. — Вы не были на обеде, а мне так хотелось познакомиться с вами. Шарлотта сказала, что вам нездоровится. Надеюсь, сейчас вы чувствуете себя лучше?
— Да, благодарю за заботу. Вы, должно быть, хотите меня о чем-то спросить?
— Мой брат всегда говорил, что любопытство — мой тяжелейший грех.
— Ну, если выбирать из грехов, то этот далеко не самый худший. — Джем сел на рундук[42], стоявший в ногах кровати, и пристально посмотрел на Тесс. Лицо его было очень серьезным. — Что ж, можете спросить меня о чем хотите. В любом случае, мне не спится, так что я с удовольствием развлеку вас беседой, мисс Грей.
И тут вдруг Тесс услышала голос Уилла так ясно, словно он стоял рядом с ней: родителей Джема убили демоны. «Нет, я не могу спрашивать его… об этом», — решила в конце концов Тесс и поинтересовалась:
— Уилл говорил мне, что вы прибыли издалека. Где вы жили прежде?
— В Шанхае, — ответил Джем. — Знаете, где это?
— Это Китай, — выпалила Тесс, почувствовав легкое раздражение. — Мне казалось, что всякому известны такие вещи.
Джем усмехнулся:
— Что ж, тогда вы будете удивлены, если узнаете, что далеко не всякий знает названия городов даже в своей собственной стране.
— Что вы делали в Китае? — продолжала Тесс. Ей и в самом деле было интересно, к тому же ее представления о Китае были весьма смутными. Когда она думала об этой стране, то на ум ей приходили лишь Марко Поло и чай. И еще Тесс казалось, будто Китай это очень, очень далеко и Джем в прямом смысле этого слова прибыл с другого края света. «К востоку от солнца и к западу от луны» — так сказала бы тетя Генриетта. — Я думала, что там живут лишь миссионеры, да иногда на берег спускаются моряки.
— Сумеречные охотники живут по всему миру. Моя мать была китаянкой, а отец — британцем. Они встретились в Лондоне, потом переехали в Шанхай, когда отцу предложили управлять тамошней Академией.
Тесс была поражена. Если мать Джема была китаянкой, то выходит, он полукровка? Невероятно! Она много раз видела китайских иммигрантов в Нью-Йopке — откровенно нищие, они главным образом работали в прачечных или продавали самокрутки с лотков на улице. Все они были черноволосые, желтокожие и невысокие. Никогда она еще не видела китайца, пусть даже и полукровку, хотя бы отдаленно похожего на Джема — высокого, изящного юношу с серебристыми полосами и светлыми глазами. Хотя он же сумеречный охотник. Возможно, так проявили себя черты его предков — ангелов? Тесс очень хотелось расспросить юношу обо всем поподробнее, но она не знала, что сказать, чтобы не показаться ужасно грубой.
К счастью, Джем, казалось, не ожидал ее ответа и продолжил беседу сам:
— Прошу прощения, но… ваши родители мертвы, не так ли?
— Вам это Уилл сказал?
— Да, впрочем, он мог ни о чем и не говорить. Мы, сироты, учимся узнавать друг друга. Могу я спросить… вы были очень маленькой, когда это случилось?
— Мне было три, когда они погибли в результате несчастного случая. Я едва их помню… — «Только мелкие детали — аромат табачного дыма, платье моей матери цвета бледной сирени…» — Меня воспитали тетя и брат, Натаниэль. Моя тетя, хотя… — И тут горло ее сжали подступающие слезы, хотя самой Тесс казалось, что все страхи и волнения последних недель притупили боль утраты. Она ясно увидела свою тетю: та лежала на узкой медной кровати в своей спальне, и глаза ее горели диким лихорадочным огнем. Она не узнавала племянницу и обращалась к ней, называя именем покойной сестры — Элизабет. Тесс держала тонкую руку тети, когда та умерла, и именно в тот момент она осознала, что тетя заменила ей мать и теперь она остается совершенно одна. Если бы не священник, она, должно быть, тогда бы и сошла с ума. — Тетя умерла недавно. Она всегда отличалась слабым здоровьем, а тут у нее неожиданно началась лихорадка, и…
— Мне очень жаль, — только и сказал Джем, но прозвучали его слова искренне.
— Не представляю, как я со всем этим справилась. Я чувствовала себя отчаянно одинокой, ведь мой брат к тому времени уже жил в Англии, куда отплыл месяц назад. Он даже успел прислать нам подарки — чай от «Фортнам и Масон»[43] и шоколад. После того как тетя умерла, я писала брату много раз, но все мои письма возвращались. Я была в отчаянии. а потом он вдруг прислал мне билет. Билет на пароход линии Северо-Германского Ллойда[44] до Саутгемптона. К билету прилагалась записка, в которой говорилось, что Нат — так я зову брата — встретит меня и порту. Но теперь мне кажется, что он никогда не писал этой записки… — Голос Тесс прервался, из глаза навернулись слезы. — Как же все это печально и страшно… Я, наверное, несвязно рассказываю?.. Да вам все это и неинтересно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});