и ее заберу.
– А она кто? – спросил домофон.
– Я не знаю, – сказал Рожкин, делая вид, что видит Ангелину впервые в жизни.
– Хорошо, пусть войдет, – послышался другой, более мягкий мужской голос.
– Я вас заберу. Постараюсь завтра. Но до моего приезда никуда сами не уезжайте! – предупредил Рожкин Ангелину.
– А если Рублев появится? – спросила Ангелина.
– С Рублевым можно, – улыбнулся Рожкин.
Но улыбка у него была тревожной и напряженной. Он понимал, что оставляет девушку в горах, у совсем ему незнакомых людей. Но другого выхода не было. Ведь ему еще предстояло вернуться и как-то объяснить свое исчезновение с шашлыков. Хотя он нисколько не жалел, что уехал вслед за Гариком. Как бы дальше ни развивались события, Ангелину он спас. А объяснить, как и куда он отправился, учитывая, что все думают, что он был пьян до беспамятства, можно будет по ходу. Главное, что Ангелина сейчас в относительной безопасности. И при благоприятном стечении обстоятельств он сможет сообщить об этом Рублеву.
– Вы за меня не волнуйтесь, – ободряюще улыбнулась Ангелина, – я же журналистка. Как-нибудь выкручусь.
– Вы журналистка?! – в голосе того, кто пригласил ее в дом, очевидно хозяина, слышалась нескрываемая радость.
Рожкин дождался, когда Ангелина войдет, и, оседлав своего железного коня, рванул туда, где его, как он думал, обыскалось местное милицейское начальство.
Когда Ангелина переступила порог дома, откуда-то сверху послышался приятный мужской баритон:
– Приветствую вас! Вы находитесь в гостях у выдающегося российского ученого, доктора биологических наук, профессора Геннадия Петровича Ивьева. Проходите, располагайтесь, будьте как дома.
После этого послышались нежные птичьи голоса, шум листвы, все звуки летнего леса. Поскольку на улице был довольно прохладный ветреный октябрьский вечер, такое волшебство просто завораживало.
Ангелина даже закрыла глаза, чтобы ощутить всю прелесть местной природы летом. Ей показалось, что она слышит даже тонкие и чуть терпкие ароматы местных растений. Ощущение было необычным, но очень приятным.
Раскрыв глаза, Ангелина, озираясь, проговорила:
– Здравствуйте.
Но в комнате никого не было.
Комната представляла собой кухню-гостиную. На покрашенных в темно-фиолетовый цвет стенах через определенные промежутки были прибиты необработанные, с корой по кромке, доски из натурального дерева. На потолке висела лампа, стилизованная под старинный фонарь. У стены стоял длинный деревянный, из мореного дуба, стол и две скамьи. В доме было тепло и уютно. Хотя и чувствовалось, что здесь, очевидно, не хватает женских рук. Уют был строгим, мужским. Никаких салфеточек, скатертей, вазочек и цветочков. Но на стене красовались оленьи рога, а стоящее у стены под ними кресло-качалка было застелено медвежьей шкурой.
Наверх вела довольно крутая лестница, по обе стороны которой было двое плотно закрытых деревянных дверей. Только Ангелина подумала, куда ей направиться, в одну из дверей или подняться на второй этаж, как сверху уже не в записи, а вживую раздался знакомый мужской баритон:
– Добрый вечер!
Ангелина вскинула голову и увидела пожилого седого мужчину в элегантном костюме-тройке, белой рубашке и галстуке-бабочке. Девушка никак не ожидала здесь, в глуши, встретить так празднично одетого человека.
– Добрый вечер! – кивнула она, с ужасом представляя себе, как смотрится в своих заношенных грязных джинсах и куртке, да еще несколько суток без душа.
– Проходите, располагайтесь, – проговорил мужчина и, кивнув, представился: – Доктор биологических наук, профессор Геннадий Петрович Ивьев.
– Очень приятно, – кивнула Ангелина, стараясь вести себя с ним достойно и строго.
– А вы, простите, сказали, что вы журналистка? – спросил профессор, пристально разглядывая девушку через очки.
– Да, – кивнула Ангелина.
– И какое издание представляет столь милое создание?
– Я специальный корреспондент одной из московских газет, – сказала Ангелина, решив не уточнять название своей газеты, – Ангелина Сойкина.
– О, в таком случае мне еще более приятно, – кивнул профессор и, наклонившись, поцеловал Ангелине руку. – Давненько, давненько ко мне не забредали представители центральной прессы. И что вас привело в наши края в такую некурортную пору? Хотя подождите. Я и так знаю. Вы, конечно же, приехали писать про олимпийские объекты. Как быстро и качественно возводятся здесь новые комфортабельные отели, развлекательные центры и, конечно же, спортивные сооружения…
Ангелина неопределенно кивнула.
– Или, может быть, вы хотите вскрыть недостатки? И показать, как наживаются на олимпийских стройках нечистые на руку чиновники?
Ангелина неопределенно пожала плечами.
– А, я, кажется, догадываюсь. Как и все женщины, вы просто приехали в Сочи в надежде, что что-нибудь интересненькое само приплывет к вам в руки…
– Скорее всего, так, – сказала Ангелина, которой совсем не хотелось сейчас вдаваться в подробности тех проблем, которые ее интересовали.
– Милочка моя, в таком случае я готов предложить весьма оригинальный поворот олимпийской темы! – вдруг загорелся профессор.
– Я с удовольствием, – кивнула Ангелина и попросила: – Только можно, я сначала приму душ. Мне обязательно нужно принять душ и, если возможно, переодеться во что-нибудь чистое.
– Да. Вид у вас такой, будто вас в заложницах несколько суток держали, – проговорил профессор, окидывая Ангелину чуть брезгливым взглядом.
– Что-то вроде того, – кивнула Ангелина и спросила: – У вас найдется, во что переодеться? И, может, постирать. Машина стиральная у вас есть?
– Там все в ванной, – кивнул профессор и, подумав, добавил: – Но вот переодеться только халат. Зато новый.
– Пусть хоть халат будет! – кивнула Ангелина.
– Завтра моя помощница по хозяйству придет. Она из местных. Она что-нибудь принесет. Или в магазин сходим, купите все, что нужно.
– Но у меня нет денег. Я попала в такую ситуацию, что у меня ни документов, ни денег.
– Ничего, считайте, что это в счет будущего гонорара.
Ангелина промолчала.
– Ахмед! – позвал профессор, и с лестницы спустился здоровый чернобородый мужчина, похоже, из местных. – Принеси гостье халат, у меня в шкафу, новый, махровый, и полотенце. Она душ принять хочет.
Ахмед молча кивнул и через минуту подал еще не распакованный ярко-красный махровый халат и такое же красное махровое полотенце.
– А где у вас душ? – спросила Ангелина.
– Ахмед, проводи, – сказал профессор, очевидно расстроенный тем, что Ангелина не сразу отправится слушать его лекцию, и добавил: – А я