Ты в какое меня положение ставишь, тварь ленивая?
Торопливо, чтобы скрыть отсутствие интереса, я плюхнулся на живот между супергорячими, к сведению некоторых внизу, девочками и такими прелестями, что сдохнуть от счастья можно!
— Мур-р-р, наш страстный котик хочет массажик? — Мне чуть пониже поясницы сразу взобралась одна из близняшек, принявшись потираться откровенно влажной промежностью и нежно разминать плечи.
— Маса-а-ажик! — вторила ей подружка, улегшись на покрывале так, чтобы мне открылся прекрасный вид между ее ног, и отодвинув и так больше похожую на нитку полоску блестящей ткани запустила туда пальцы, нарочно раскрывая половые губы пошире.
Вот как надо мужика-то заинтересовывать, Белоснежка!
— Ма-а-арк! — визг ввинтился в мои уши, заставляя вскинуться на месте, ошалело оглядываясь и скинув с себя тяжесть чужого тела. — Ты уснул!!!
— Ничего подобного! — просипел, уставившись в разгневанное лицо женщины, что только что развлекала меня эротическим шоу. — Вам показалось!
— Ты храпел! — обиженно пропищала вторая псевдоблизняшка.
— Я вообще никогда не храплю! — праведно возмутился, подрываясь с места и заметавшись по палубе в якобы занятости. Да что я уже второй раз за сегодня веду себя как суетливая истеричка?
— Послушай, котик, если у тебя небольшие проблемки с тем… ну ты понимаешь, чтобы стать твердым для нас, то мы могли бы попытаться тебе помочь. Нам не привыкать, мы в этом достаточно практиковались.
— Нет у меня проблем с… этим! — огрызнулся, покосившись на неожиданно вдруг таких раздражающих силиконовых красоток. При мысли, что они станут снисходительно ухмыляться, накачивая ладошками или ртом мой вялый член, как сто пудов это делают для своего не первой свежести папика, аж затошнило.
— Тогда, может, таблеточку? У нас всегда с собой.
— Писец, может, еще ложку привязать?! — прошипел по-русски сквозь зубы, моментально вспомнив комедийное шоу Полины в участке. — Накаркала, зараза! Не Белоснежка ты, а ведьма вредоносная!
— Что ты говоришь, котик? Мы не понимаем!
— Ты просто скажи нам прямо, если не настроен на веселье, мы понятливые.
Мать твою, у них и голоса одинаковые. Стоят за спиной, и не поймешь, кто говорит.
— Мы тут всего на пару дней, времени не много. Если у тебя настрой не тот…
Ага, понятно, не готов прям сейчас катать кобылок, жеребец, отойди в сторонку, не трать их время понапрасну. Тут у нас курорт, и замену найдут на раз-два. Каким бы незаменимым и неподражаемым ты себя ни мнил. Нормальный такой подход к вопросу, прямо как у меня всегда.
— По фигу же с кем, да? — не оборачиваясь, спросил опять на родном великом и могучем, вот только кому вопрос адресовал, девочкам или себе, — загадка.
Так, это что же такое успело у меня в башке за несколько секунд — или сколько там? — сна сместиться, коли на такие мыслишки жалкие потянуло? Еще осталось пустить скупую мужскую слезу и на горькую судьбу плакаться начать. Освоить, так сказать, новые горизонты съема дам. «Ловля на жалость» называется.
Повернулся к Кети и Менди и принялся прямо их разглядывать. Стоят, ресницами километровыми нарощенными машут, глядят в глазки терпеливо, груди силиконовые торчком, позы у обеих — хоть сейчас бери и фоткай. Идеальные женщины, чё уж тут. Да еще сразу две. Понимающие вон, готовые помочь с «маленькой мужской проблемкой» и запасом химии на все случаи жизни. Желающие от тебя исключительно удовольствия здесь и сейчас. Без претензий, без надежд, что ты можешь не оправдать, ну разве что только исключительно в одной плоскости. Единственной, в которой ты их в принципе интересуешь. Говорю же — идеальные.
Но вот, бля, незадача.
Не. Хочу.
И чего было на член пенять, если это, оказывается, в башке. Нечего, как говорится, валить с больной и тормозящей на здоровую и честно заявляющую об истинных предпочтениях в пользу натурального. Точно ведьма эта чертова мисс Осипенкофф!
— Вы правы, куколки, что-то я не в настроении. И да, у меня есть та самая проблемка, но помогать не надо, — сказал и вдруг понял, что как будто полегчало. В конце концов, свобода же не только в том, чтобы брать что хочешь, но и запросто отказываться от того, что внезапно стало не по вкусу. — Но я вас сейчас отвезу на берег, а потом поведу в одно замечательное местечко, где такие красотки, как вы, смогут в три секунды найти себе хоть десяток готовых к плотским радостям парней без всяких «проблемок».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ага, обеспечу Патрику сегодня аншлаг. А свою проблемку я знаю, куда отнести. Накаркала и наколдовала ее мне, Белоснежка, вот теперь за это расплачиваться заставлю. Плохая идея? Ну так я состою из этих плохих идей, ими же и живу постоянно.
— Десяток? — алчно сверкнули глаза «близняшек», и они только что облизываться не начали. — А они такие же красавчики? Горячие?
— Горячей огня! — закивал я, поднимая якорь и уже откровенно потешаясь. — Куда мне до них!
Это нужно было видеть, с какой скоростью взялись одеваться воодушевленные обещанным изобилием выбора Кети и Менди. Мне оставалось только ухмыляться про себя, стоя у штурвала и наблюдая за их пристальными жаждущими взглядами в сторону быстро приближающейся суши. А на меня лишь мельком, в стиле «ну когда уже». Эх, женщины, как же быстро вы забываете о тех, кто совсем недавно поднимал вас к звездам, сил не жалея. Лейтмотив моего дня сегодня практически.
На берегу, правда, подружки снова повисли на мне с двух сторон, как заслуженные звезды на плечах бывалого ветерана секс-фронта. Одеты обе были в жалкое подобие топов и почти несуществующие шортики, так что внимание всех похотливых особей моего пола, мимо которых мы продефилировали на пути к бару Патрика, было более чем интенсивным. И чудо из чудес, но мне было пофиг. Вскоре по пятам тянулся целый караван озабоченных местных мачо и надеющихся на манну небесную в виде роскошных сисек, упавших в дрожащие ручонки, отдыхающих. Я ощущал себя каким-то сутенером, ей-богу, что старается максимально выгодно продемонстрировать свой товар лицом и не только. Но главное, что девочки были просто счастливы и все в предвкушении, значит, никакой я не козел, а заботливый такой мужчина. Все для других, ничего себе, ага. Аскет, бля, почти и жертвенная натура!
В баре, усадив птичек на выданье за стойку, заказал пару коктейлей им и стал тусить неподалеку, наблюдая за подкатами жаждущих щедрот телесных самцов.
— Это что вообще? — изумленно спросил у меня Патрик, как только у него образовалась краткая передышка от наперебой желающих угостить красоток.
Раздача, блин, подержанных развлекательных аттракционов всем нуждающимся в этом неудачникам. Грубо, конечно.
— Благотворительность, бля, — проворчал я.
Эй, гори она огнем тем самым моя пальма первенства главного бабника Сейшел. Подпалила ее гадкая Белоснежка, а теперь и сам маслица подолью. Да и плевать мне! Тому, кто знает, каков он на самом деле, фиолетово на то, что там будут языками молоть и думать. Но расплаты кое-кому все равно не избежать. Ишь ты, ушла и дверь она закрыла. Куда ты денешься от меня, тут гребаный остров!
— Ма-а-арк! Котик, мы уходим! Спасибо тебе! — определившись, видимо, с выбором, Кети и Менди подлетели ко мне, снова повиснув как на дереве, окружая плотным кольцом щедрых прелестей. Я позволил себе последнее нескромное объятие, облапив их ягодицы обеими руками. Нет, ну а вдруг? Не-а.
Пока-пока, нам было вместе хорошо, кто знает, может, не последний раз свиделись, жизнь — она длинная. И, сука, охренительно несправедливая. Ко мне. Потому что, подняв глаза из одного из глубочайших декольте, я наткнулся на взгляд стоящей в десятке шагов от нас Полины. И это тогда, когда обе мои лапы были еще на задницах. И ни одна из них не ее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 19
Героини моих романов вечно проделывали эти штуки с эффектными уходами от своих обидчиков. Или имели шанс произнести проникновенную речь, торжествуя, когда мерзавец получал от меня по заслугам руками хороших парней, как и должно быть по законам жанра.