Заложив палец между страниц, он снова закрыл книгу и откинулся на спинку кресла, чтобы посмотреть на Оливию.
– Вам хочется полаять, миссис Джонсон? Да, сегодня, кажется, вы чувствуете себя особенно по-собачьи – по крайней мере шерстку вы причесали. – Он, прищурившись, оглядел Оливию. – Ваша навязчивость напоминает мне… Хотя нет, пудели слишком женственны.
Она охнула.
– Как грубо. Вы хотите сказать…
– Ирландский сеттер? Отлично подойдет по цвету к вашим волосам. Но нет, – с сожалением добавил Марвик. – Полагаю, правильный ответ: чихуа-хуа. Раздражающе лает, но не кусается.
Оливия отбросила зеркало в сторону.
– Я читала ваши письма, – сквозь зубы процедила она. – Знаете, сколько ваших друзей хотят вас видеть? Представьте, что они подумают, увидев вас в таком виде.
Ошибка! Его лицо сразу напряглось.
– Как хорошо, что я никого не принимаю, – промолвил Марвик.
– Ваш лакей пристает к горничным. Неужели вы не беспокоитесь о невинных девушках, которых нанимаете на работу? Просто дайте ему какое-нибудь дело – ни о чем другом я не прошу.
– В обмен на что?
Оливия на мгновение замялась.
– Что вы имеете в виду?
Он отложил книгу, а Оливия испытала короткий приступ паники, когда герцог все свое внимание направил на нее. Его лицо начало обретать насмешливое и недоверчивое выражение, а улыбка стала явно недоброй.
– Зачем это я буду давать ему какое-то дело? – спросил он. – Что я сам выиграю от этого?
Оливия посмотрела на него с изумлением.
– Вы от этого выиграете благополучие вашей прислуги, – промолвила она в ответ. – И – ха! – Она с торжествующим видом указала на его руку, взлетевшую верх, чтобы убрать с глаз упавшие на них волосы. – Еще вы выиграете стрижку волос!
– От чего вы получите огромное удовлетворение, – заявил Марвик. – Вы хотя бы понимаете, миссис Джонсон, что вы получаете большое удовольствие, изводя меня своим вниманием? Экономка себя так вести не должна.
– Вы все неправильно поняли, – возразила Оливия. – Вовсе я не получаю от этого удовольствия. – Однако ее охватило неприятное чувство. Вполне возможно, он прав: она же забывает, с какой целью появилась в этом доме. Убаюканная ложным ощущением безопасности, она позволила себе отвлечься и заставить слуг работать. Ну, и еще решить сложнейшую задачу по выманиванию этого мула из его покоев. – Не получаю я от этого удовольствия! – сердито повторила она. Но чем быстрее она вытащит его отсюда, тем быстрее увидит, что ее безумному плану конец. И уж конечно, ни один джентльмен не решиться выйти из своих личных покоев, пока он выглядит, как «дикий зверь». – Уверяю вас, мне мои обязанности совершенно не нравятся.
Его улыбка стала шире. Внезапно Оливия почувствовала, что эта улыбка не принесет ей ничего хорошего.
– Вот как? Очень хорошо, я вам верю. Знаете, ваша манера поведения внушает чувство вины. Если вам так уж хочется увидеть мои волосы подстриженными, я предлагаю вам самой подстричь их.
– Что?! – Оливия отшатнулась от него. – Да я никогда… это абсурдно! Откуда мне знать, как надо стричь джентльмена? Я же могу все испортить.
Марвик хмыкнул, но в этом звуке была насмешливая симпатия.
– Обязанности бывают обременительными. И очень хорошо, что я вам за них плачу, или нет?
– Позвольте мне позвать Викерза. – Оливия повернулась к кнопке звонка. – Он будет здесь в мгновение…
– Ни в коем случае, – отрезал Марвик. – Либо вы возьмете в руки ножницы, либо никто.
В его голосе появились серьезные нотки. Повернувшись к герцогу, Оливия попыталась засмеяться.
– Не хотите же вы сказать, что не доверяете ему…
Он вновь потянулся за книгой.
– Довольно! – Никакого легкомыслия в голосе герцога вообще не осталось. – Оставьте меня.
Оливия стояла на месте, пребывая в уверенности, что она не ошиблась: существует какая-то причина, заставляющая Марвика не доверять Викерзу, поэтому он и не хочет, чтобы лакей его стриг.
– Может быть, Джонз мог бы…
– Уходите!
– Хорошо! – Она подбоченилась. Насколько это сложно? – Я подстригу ваши волосы.
Герцог усмехнулся.
– Это было несерьезное предложение.
– Но вы его сделали, а я его приняла. Чего… чего вы опасаетесь? Что я перережу вам горло?
Подняв голову, он, прищурившись, посмотрел на Оливию.
– Не говорите ерунды.
– Тогда скажите мне, где набор для бритья.
Марвик пожал плечами.
– В платяном шкафу.
Для того чтобы отыскать кожаный чехол, понадобилось порыться среди вещей. Расстегнув пряжки, Оливия увидела подтверждение рассказу Викерза: бритвенные принадлежности, ножницы, помазок из барсучьего меха и бритва – все эти предметы были перемешаны и выпали из своих отделений. Чехлу явно досталось от рук хозяина, когда тот бросал его. Но каким-то образом крохотный флакончик с пробкой остался нетронутым.
Вынув пробку, Оливия понюхала содержимое флакона: кастильское мыло, лаванда и, возможно, небольшая примесь поташа. Без сомнения, это эссенция для мыла.
Подняв глаза на герцога, Оливия увидела, что он наблюдает за ней.
– Вы же понятия не имеете о том, что делаете, – сказал он.
Какая проницательность! Хочет человека умелого, пусть позвонит и вызовет Викерза. Но, если он настолько глуп, что позволяет ей сделать это, она, конечно, не заробеет и не откажется от такой возможности. Волосы у него в ужасном состоянии.
– Прошу вас, сядьте за туалетный столик, – попросила Оливия.
Марвик встал, не сводя с нее глаз. Но, к ее удивлению, он без всяких споров уселся на стул перед зеркалом.
Взяв с вешалки у умывальника полотенце, она разложила его на плечах у герцога. А потом взялась за ножницы. Что-то уж больно они малы. Она для пробы несколько раз щелкнула ими.
Оливия подняла глаза и увидела, что герцог следит за каждым ее движением в зеркальном отражении и, судя по усмешке на его лице, получает большое удовольствие от ее неловкости.
– Я предпочитаю парижский стиль, – заявил он. – А на макушке добавьте итальянского.
Господи, о чем он толкует? Оливия решила держаться понахальнее, пока он не передумал.
– Я думала, что немецкий вам подойдет больше, – сказала она.
Помолчав, Марвик спросил:
– Вы имеете в виду ганноверский? Или берлинский? Их так часто путают.
Оливия несколько мгновений смотрела на него в нерешительности и лишь потом заметила, что его губы едва заметно дрожат. Он над ней смеется! Он принимает ее условия!
– И он самый короткий из всех, – серьезно проговорила она, устрашающе пощелкивая при этом ножницами.
– Очень хорошо, – сказал герцог и наклонил голову.
Оливия была немного удивлена. Посмотрев на его голову, на эти роскошные, блестящие светлые волосы, она вдруг почувствовала, что не может шевельнуться. Выполняя эту работу, она должна будет прикасаться к нему. Зарыться руками в его волосы, расчесывать их. У нее подвело живот.