— Господа! — Я вновь вышел в центр, привлекая внимание. — Так сказать, в первой части моей речи мы с вами с подтверждением тех или иных фактов узнали общее состояние нашей доблестной армии. Но теперь же я хотел бы с вами поговорить о состоянии дел в армии всех нас так в последнее время волнующей империи. Обратите внимание на цифру, выведенную итогом на левой доске, это, как вы теперь знаете, общая численность доступной воинской силы без учета созыва личных резервов благородного сословия.
Теперь же, господа, обратим внимание на доску в центре, это мирный договор между нами и империей, в котором вверху оговорена сумма нашего воинского контингента, а внизу цифра, это имперская армия. Как вы видите, со стороны Финора не то что нарушения нет, мы даже пусть и немного, но не добираем.
Первый имперский пехотный полк, обмундирование, вооружение, купили, заказали. Я вновь стал сыпать своими собранными бумагами, показывая подрядчиков, работающих на императора и обслуживающих его армию. Первый шаг, второй шаг, я не спешил, не перескакивал, а заострял внимание на каждой мелочи, а местами даже самым недалеким тыкал пальцем в нужную строчку. Второй полк, особые части, крепостные гарнизоны и охранные разъезды.
— Это все несущественно! — где-то через полчаса подал голос Фенгель Вард. — В конце концов, это даже смешно, ну там, на пару человек больше, здесь парочка лишних, для полка или крыла это смешные цифры!
— Замечательно! — Я даже хлопнул в ладоши от такого посыла со стороны министра. — Замечательно, что все мы так считаем, пусть и ошибочно.
— Что значит ошибочно? — Король скривился как от лимона, видимо, мысленно он был солидарен с Бардом.
— А то и значит. — Я подошел к доске, беря мел. — Три десятка лишних в первом, пять десятков во втором, вот тут сотня, вот в этом еще семьдесят, а вот здесь мы видим еще десяточка…
Мел черкал по доске, у народа вытягивались лица…
— Демоны преисподней! — Король поднялся с трона, чем заставил всех повскакивать со своих мест, и подошел к моей доске. — Это… это…
— Восемь тысяч и сорок два человека, — пришел я ему на помощь, быстренько подводя итог, дабы не заставлять и далее морщить лоб их королевское высочество. — Вот так, ваше величество, за без малого три года возросла армия императора в мелочах незаметных и смешных для полка, а в сумме раздувающих армию, в полтора раза большую, чем предписывает мирный договор.
— Вероломство!
— Неслыханно!
— Это нарушение!
— Это вызов!
Зал разразился криками, сквозь который самым громким был крик короля.
— А вы куда смотрите? — Он махал своим здоровенным кулаком перед носом министра армии. — Где этот Гербельт?! Все лодыри и тунеядцы! Дармоеды, не видящие дальше своего носа!
— Господа! — Мне пришлось подпрыгивать и махать руками, чтобы привлечь внимание к своей персоне. — Господа, послушайте!
— Молчать! — неожиданно холодно и властно погрузила зал в тишину старая королева, поднявшись со своего скромного места в уголке. — А ну-ка сели и послушали, что дальше хочет сказать барон!
Народ, в том числе и немного скуксившийся король, разошлись по своим местам, все еще гневно раздувая ноздри.
— К сожалению, господа, это не все… — Я вытер пот со лба, наконец-то добираясь до своих сокровенных записей. — Здесь лежат листы на торговые дома Хельмиш и Ампатека, как вы, наверно, знаете, это самые видные и богатые купцы имперской гильдии торговцев, их караваны постоянно пересекают нашу границу, а также ведут дела не с одной влиятельной семьей Финора.
— Не томи! — Король еле сдержался, чтобы вновь не сорваться со своего трона.
— Вот заказ на обмундирование. — Я извлек первый лист, кладя на стол, а за ним еще целую вереницу остальных. — Вот заказ фуражистам на продовольствие, вот закупка транспортных телег, это они покупают лошадей, а вот это договоры с кузнями на оружие… Вижу, вы все устали, а потому скажу коротко, где-то на севере империи формируется отдельный рейнджерский полк общим числом под три тысячи человек, а уже к весне этого года к ним пойдут обозы с оружием из расчета примерно под десять тысяч солдат.
Тишина, недоумение, а также ужас сковали всех присутствующих после моих слов в зале.
— Я не знаю, где конкретно место сбора и есть ли уже в том месте весь этот воинский контингент, но, господа, удар будет. Удар будет мощным с северной границы, ну а потом… Потом двинутся остальные войска, и как вы уже сами видите, самую малость раздутые аж на восемь тысяч человек, что, по моему мнению, к весне еще прирастет.
— Но как же так… — Фенгель Вард больше не выглядел напыщенно, скорее даже наоборот, он где-то подрастерял свой гонор.
— Вот так. — Я развел руки, пожимая плечами. — Формально, как вы и говорили, любой из послов империи скажет, что это случайные ошибки и недочеты, которые они постараются тут же устранить, в то время как на практике это не что иное, как прикрытое наращивание боевой мощи и подготовка к крупномасштабной и продолжительной войне. Я не полководец и стратег, я всего лишь умею считать цифры, и, увы, господа, цифры не на нашей стороне. Как минимум мы проигрываем имперцам в два года подготовительных работ, с учетом, что прямо сейчас бросимся наращивать свои кулаки, а не будем впустую продолжать споры и думать, что все, возможно, обойдется.
— У тебя все, мой мальчик? — Ко мне подошла де Кервье, беря под ручку. — Ну что ж, тогда давай прощаться с собранием. Думаю, господам теперь есть что и без нас обсудить, бумажки свои оставь, мало ли, может, кому понадобятся.
Она бросила взгляд на наконец-то появившегося Гербельта, так что я понял, кому они все лягут на стол. Впрочем, пусть. Это уже не мои заботы, не моя головная боль и не мои бессонные но, чи. Я сделал то, о чем меня просили, сделал это добросовестно, от чего моей совести стало как-то тесно в груди. Я потерял друга, хотя кто его знает, а был ли друг? Не знаю, был, не был, как-то больно не верить во все те дни, что мы были рядом с Ромашкой, неприятно думать, что я был для нее лишь прикрытием… Неприятно… Но надо думать…
* * *
Снег все-таки пошел. Сначала робкий, долетая до земли, тут же превращался в воду, а чуть позже более настырный, но от этого куда как неприятный. Мокрый, серый. Знаете, по такому идешь, а под ним хлюпает неприятная водяная прослойка, из-за которой ноги через полчаса становятся мокрыми и начинают мерзнуть.
Ну да не мне жаловаться, я на улицу уже скоро месяц как не выходил, довольствуясь лишь небольшими утренними пробежками вокруг усадьбы и то лишь из-под палки моего маленького сенсея.
Ло был счастлив, в битве с десятком рейнджеров империи он получил ряд хоть и не существенных, но неприятных ранений, что, по его мнению, лишь добавляло ему авторитета и значимости. Ну а как по мне, так в гробу я видел все эти политические марьяжи, всех врагов, друзей и иже с ними. Не желаю никого и ничего видеть, все, что мне сейчас нужно, это тишина, покой и мои научные изыскания.
В эти зимние унылые дни я всецело отдался магии, вновь погружаясь в формулы, перелопачивая тонны своих записей, а также вновь просматривая труды по принципам построения, что я захватил с собой из библиотеки Дако, разбавив их новыми книгами, доселе не охваченными мной, из уже собранного и доставшегося мне как трофей собрания покойного Жеткича.
Труд, труд, день и ночь все, чем я занимался, это корпел над новой версией своего Мака, правда уже, как и планировал ранее, на основе темных построений, почерпнутых мной у некромантов. Получалось, пусть и с трудом, со скрипом, местами доводя чуть ли не до слез из-за тупиковых участков и непонимания, а верней нехватки знаний, но получалось. Не выспавшийся, дерганый из-за грязных домогательств мастера единоборств, я все же, перевалив за середину зимы, смог подготовиться, а главное — просчитать и запустить в действие своего помощника и теперь неотделимого защитника, свой вычислительный центр — Мак версии два ноль.