— Руками и ногами бы ухватился, — ответил Форд, — и зубами тоже.
— Но мы, видишь ли, должны иметь результат, — продолжал Фрэнки. — То есть: все равно нужен Главный Вопрос — в любом виде.
Зафод наклонился к Артуру.
— Я вот думаю, — сказал он, — сидят они сейчас этак, можно сказать, нога на ногу, и мимоходом вспоминают: Ах да, мы же знаем Ответ — Жизнь, Вселенная, и Все Такое, — а потом им приходится признать, что это всего лишь Сорок Два… тогда, похоже, свечи гаснут, спектакль окончен. Конец записи.
— Мы должны иметь что-то, что хорошо звучит, — сказал Бенджи.
— Хорошо звучит? — вскричал Артур. — Главный Вопрос, который хорошо звучит? Для пары мышей?
Мыши заволновались.
Фрэнки заявил: — Мы говорим: Да здравствует стремление к идеалу! Да здравствует доблесть чистого поиска! Да здравствует обретение истины во всех ее проявлениях; но тут, боюсь, происходит неожиданный поворот сюжета, и начинаешь подозревать, что если и есть настоящая истина — так это то, что всей многомерной бесконечностью Вселенной, по всей вероятности, управляет кучка безумцев. И если дело идет к выбору: потратить еще десять миллионов лет, чтобы это выяснить окончательно, или, с другой стороны, урвать свой кусок пожирнее и смыться, то я лично выбираю второе.
— Но… — безнадежно начал Артур.
— Короче, землянин, уясни себе вот что, — оборвал его Зафод. — Ты — продукт последнего поколения матрицы компьютера, так, и ты был там как раз до того момента, пока планета не разлетелась в куски, так?
— Э-э…
— А твой мозг был непосредственной составляющей органической конфигурации программы компьютера, — продолжил Форд — как ему показалось, весьма доходчиво.
— Ясно? — сказал Зафод.
— Ну… — протянул Артур. Он не был уверен, что когда-либо чувствовал себя непосредственной составляющей чего угодно. Ему всегда это казалось одной из самых больших его проблем.
— Другими словами, — сказал Бенджи, и подвел свою стеклянную машинку вплотную к Артуру, — существует большая вероятность того, что структура Вопроса записана в твоем мозгу. Так что мы хотим его у тебя купить.
— Что, Вопрос? — спросил Артур.
— Да, — сказали Форд и Триллиан.
— За большие деньги, — сказал Зафод.
— Нет-нет, — сказал Фрэнки, — мы хотим купить этот мозг.
— Что!
— А кто догадается, что у тебя его не будет? — ехидно осведомился Бенджи.
— Вы вроде говорили, что можете прочесть Вопрос в его мозгу электроникой, — возразил Форд.
— Разумеется, — ответил Фрэнки, — но сначала его нужно вынуть. Достать. Приготовить.
— Обработать, — добавил Бенджи.
— Протравить.
— Спасибо, — вскричал Артур, и в ужасе отскочил от стола.
— Его всегда можно заменить, — резонно заметил Фрэнки, — на что-нибудь простенькое.
— Простенькое! — задыхался Артур.
— Ну да, — вставил Зафод, и на лицах его вдруг появилась зловещая ухмылка. — Заложить программу: говорить только «Что?», потом — «Я не понимаю», еще — «Где чай?». Разницы никто и не заметит.
— Что? — взвизгнул Артур.
— Вот видишь, — тут же сказал Зафод, и взвыл от боли, потому что Триллиан что-то сделала в этот самый момент.
— Я замечу разницу, — крикнул Артур.
— Совсем нет, — ответил Фрэнки, — это мы заложим в программу.
Форд встал и направился к двери.
— Вот что, мышата, — сказал он. — Не думаю, что это дело выгорит.
— А мы думаем, что ему придется выгореть! — хором сказали мыши, и из их голосов мигом исчезло обаяние бизнесменов. С пронзительным свистом их машинки поднялись со стола, и ринулись на Артура, который забился в дальний угол, и не мог ни двинуться, ни подумать о возможном спасении.
Триллиан в отчаянии схватила его за руку, и потянула к двери, которую безуспешно пытались открыть Форд и Зафод, но Артур повис мертвым весом — казалось, его заворожили стеклянные снаряды, вьющиеся вокруг его головы. Триллиан кричала на него, но он застыл на месте с открытым ртом.
Еще один удар — Форд и Зафод, наконец, открыли дверь. На пороге появилась группа очень некрасивых людей. В них безошибочно можно было признать магратейских громил. Не только сами они были некрасивы, но и медицинское оборудование, которое они принесли, особой привлекательностью не отличалось.
Итак: Артуру собираются вскрыть череп, Триллиан не может ему помочь, Форд и Зафод стоят лицом к лицу с громилами, которые намного тяжелее их и лучше, намного лучше вооружены.
В общем, необыкновенно удачным в этот момент было то, что вдруг каждая сирена общей тревоги системы защиты Магратеи разразилась душераздирающим ревом.
Глава 32
«Тревога! Тревога!» — вопили громковорители по всей Магратее. «На планету приземлился враждебный корабль. Вооруженное вторжение в секции 8А! Станции защиты, станции защиты!» Мыши раздраженно обнюхивали осколки своих машинок.
— Проклятье, — бормотал Фрэнки, — столько шума вокруг двух фунтов мозгов с гнилой планетки. — Он носился кругами, его розовые глаза горели, мягкий белый мех сыпал электрическими искрами.
— Единственное, что мы можем сейчас сделать, — сказал Бенджи, усевшись на задние лапы, и задумчиво поглаживая усики, — попробовать подделать Вопрос, придумать такой, чтобы сносно звучал.
— Круто, — сказал Фрэнки. Он подумал и предложил: — Как насчет Что желтое и опасное? Бенджи подумал и ответил: — Не пойдет. Не подходит к ответу.
Они еще на несколько секунд погрузились в молчание.
— Ну ладно, — сказал Бенджи. — Что получится, если шесть помножить на семь?
— Нет, нет, слишком явно, слишком буквально. Публике это будет не интересно.
Они подумали еще.
И Фрэнки сказал: — Мысль! Сколько путей должен каждый пройти?
— А! — произнес Бенджи. — Ага, это уже что-то. — Он повторил фразу, прислушиваясь к ее звучанию: — Сколько путей должен каждый пройти? Звучит очень значительно, но не обязывает доискиваться до смысла… Сколько путей должен каждый пройти? — Сорок два. То, что надо! На это они клюнут. Фрэнки, старина, мы спасены!
В восторге они проделали несколько замысловатых па.
Возле них на полу лежало несколько очень некрасивых людей, которым стукнули по головам самыми тяжелыми макетами.
В полумиле от этого вестибюля четыре фигуры неслись по коридору в поисках выхода. Они вбежали в огромный компьютерный зал. Они дико огляделись.
— Куда, Зафод? — хрипло спросил Форд.
— Методом тыка, скажем, сюда, — сказал Зафод и ринулся направо в проход между рядами компьютерных блоков. Остальные двинулись за ним, как вдруг луч лазерного ружья системы Смерть-и-Вужас разрезал воздух и кусочек стены перед самым его носом.
Голос, многократно усиленный мегафоном, раскатился по залу: — Эй, Библброкс, стой, где стоишь. Мы тебя накрыли.
— Фараоны! — в полной панике завопил Зафод и, согнувшись вдвое, обернулся. — Форд, хочешь попытать счастья? Твоя очередь выбирать.
— Ладно, пошли сюда, — сказал Форд, и они метнулись в сторону.
В конце прохода появилась неуклюжая, но очень жуткая фигура в тяжелом скафандре. Она размахивала весьма неприятным с виду смерть-вужасом.
— Ты нам нужен живым, Библброкс! — крикнула фигура.
— Мне тоже! — крикнул в ответ Зафод, и нырнул в широкий проход между двумя огромными блоками. Остальные ринулись за ним.
— Их двое, — сказала Триллиан. — Мы в ловушке.
Они втиснулись в щель между блоком и стеной.
Они затаили дыхание и ждали.
Вдруг воздух вспыхнул смертоносными лучами — оба фараона одновременно открыли огонь. Какое-то время, правда, блок еще мог продержаться.
— Они же стреляют в нас! — крикнул Артур, скорчившись в углу. — Мне показалось, мы нужны живыми.
— Угу, и мне показалось, — согласился Форд.
Зафод на мгновение высунулся из укрытия.
— Эй, — крикнул он, — я думал, вы сказали, что я нужен живым, — и тут же нырнул обратно.
Они подождали.
Через несколько секунд последовал ответ: — Тяжела работа фараона!
— Что он сказал? — пораженно прошептал Форд.
— Он сказал: Тяжела работа фараона!
— Ну, так это его проблема, а?
— В общем, конечно, так…
Форд крикнул: — Эй, послушайте! Вы тут палите в нас, так что нам своих забот хватает. Может, если вы не будете навешивать нам еще и свои, будет легче договориться?
Снова молчание, и опять искаженный мегафоном голос:
— Слушай, парень! Ты встретил не узколобых кретинов — палец на спусковом крючке, нижняя челюсть, глаза с прищуром и все такое прочее, и поговорить с ним не о чем. Нет! Мы — интеллигентные фараоны, душевные, и, может, даже подружились бы с вами — если бы встретились в другом месте. Я не стреляю налево и направо в каждого встречного и поперечного, чтобы потом хвастаться в притонах для космических бродяг — хотя я знаю фараонов и такого сорта! Я стреляю налево и направо в каждого встречного и поперечного, а потом меня долго мучает совесть, и я со слезами признаюсь во всем своей подружке!