уже через пять минут у меня заболела голова. В углах притаились тени, у камина развалился огромный черный кот, лениво потягиваясь и презрительно кидая на нас взгляды.
— Господин Пушкин! — воскликнула Шерер с придыханием. — Мне так жаль! Такое случилось! Я до сих пор в шоке от всего! С тех пор еще ни разу не проводила больше сеансов — нет сил, ни моральных, ни физических. Словно стержень из меня вынули. Вот тут, — она показала на грудь, — словно камней набилось. Так это ужасно! Подумать только — стрельба в моем доме. Этот негодяй, он сошел с ума!
— Мы сегодня встречались с ним, — сообщил Федор Иванович.
Брови Шерер поползли вверх.
— Зачем? — одними губами пролепетала она.
— Хотели разобраться во всем произошедшем, — в ступил я в разговор.
Шерер не нашлась что ответить на этого. Она поднялась с кресла, вновь в него села. Спросила у меня отстраненно:
— Александр, как ваше ранение?
— Спасибо, все хорошо. Мне гораздо лучше. Уже все зажило.
— Разобраться в произошедшем? — задумчиво повторила мадам, возвращаясь к сказанному ранее. — Так чего тут разбираться, и так все понятно. Этот негодяй вытащил пистолет прямо в моем доме и выстрели в вас. По-моему, все предельно понятно.
— Есть определенные моменты, которые не дают нам быть настолько уверенными во всем произошедшем, — аккуратно сказал я.
— Что вы имеете ввиду?
— Мадам, вы ведь общаетесь с духами. Кому если не вам знать о тонкой грани, разделяющей этот мир с миллионом других?
Я откровенно издевался. Мне не верилось, что Шерер могла вызывать призраков и прочую нежить на своих сеансах и что все проводимое в ее доме — не больше, чем простое представление. Но вывести на разговор ее как-то нужно было.
Но Шерер вдруг с пылом воскликнула:
— Верно! Я знаю насколько эта грань тонка. Порой слишком тонка.
— И может порваться, — добавил я, от чего брови мадам вновь поползли вверх.
— Так значит это произошло вновь?
— Что вы имеете ввиду? — настала пора удивляться уже мне.
— Что значит — вновь? — тоже заинтересовался отец.
Шерер прикусила губу, поняв, что сболтнула лишнего. Но нас уже было не остановить.
— Договаривайте до конца, коль начали.
— Семь лет назад… — Шерер поднялась с кресла, подошла к стеллажу с книгами. — Сейчас, постараюсь найти.
Она принялась рыскать по корешкам, не сразу смогла найти нужное.
— Ага, вот.
Мадам раскрыла книгу, достала оттуда несколько квадратов бумаги. Протянула мне.
— Что это?
— Вырезки из газет. Я внимательно тогда следила за новостями. И одна была страшней другой. Князь Тверской Корчевский убит — застрелили его. Князь Саранский Иванов тоже убит. Князь Евсеев убит. Таких смертей было достаточно, но тогда все списывали на передел власти.
— Я помню это, — кивнул отец. — Я в ту пору работал думным и это в самом деле было так — я имею ввиду передел власти. Клан Морозовых тогда сильно пробирался наверх, расчищал себе дорогу страшными методами, неугодных убирал, кого подкупал, кого в тюрьму сажал. Лихие времена были. И черные.
— Только это были не Морозовы, — покачала головой Шерер.
— А кто же?
— Иные силы, — загадочно ответила мадам.
— Я не совсем понимаю…
— Я обратила внимание, что все убийства были совершены с определенными элементами ритуализма.
На наши вопросительные взгляды она пояснила:
— Ну, понимаете, не просто так их убили. Не по бандитски. Уголовники стреляют — и все, им тела ни к чему. Князь Корчевский же был весь выпит досуха. Саранский — та же ситуация. И Евсеев аналогично.
— Как это — выпит досуха?
— В средствах массовой информации об этом не сообщали, но на мои сеансы ходят высокопоставленные люди и вот они мне по секрету сообщили, что у всех князей напрочь отсутствовал Дар — его начальные узлы были выпиты. Ну, если вам удобнее, то забраны.
— Этого просто не может быть! — горячо воскликнул Федор Иванович. — Я лично знал князя Корчевского. У него Дар был — ого-го! Корчевский мог такие порталы создавать — завидно всем было. От Воскресенска до Яблонева Посада его линия, сам делал. Он после того раза долго потом в больнице лежал — так израсходовался. А портал до сих пор действует, никаких теперь пробок.
— Я понимаю ваше негодование, Федор Иванович, — кивнула Шерер. — Я и сама немного знала господина Корчевского. Он и в самом деле был очень силен. Но таков факт. Менталисты, которые осматривали его тело, подтвердили — Дара у князя уже не было.
— Чертовщина какая-то! — только и смог вымолвить отец.
— Согласно, — кивнула мадам.
— И что же вы хотите сказать этими случаями? — спросил я, возвращаясь газетные вырезки хозяйке дома.
— А то, что в нашем мире происходит нечто странное. Думаю, что в какие-то определенные моменты грани истончаются настолько, что неведомое может завладевать умами людей. И убивать с помощью них сильных мира сего.
— Для чего? — одними губами прошептал Федор Иванович.
— Видимо, для того, чтобы забрать Дар.
Эта новость была как откровение. Хотя до нее можно было додуматься и самому. Ведь верно. Что еще нужно чужаку, чтобы укрепиться тут, в этом мире? Силы. А как получить эти силы? Самый простой способ — забрать их у того, у кого они есть.
— Рейтинг Аристо… — одними губами прошептал я.
— Верно, — кивнула Шерер, одобрив мою догадку. — Все эти люди были в Рейтинге Аристо, на не последних позициях. Мощные силы, большие возможности.
— Да что же это такое… — растеряно произнес отец.
— Думаю, вы как раз попали в такую щекотливую ситуацию, что кто-то хочет забрать и ваши силы, — произнесла Шерер. — Вы ведь тоже в том Рейтинге есть. Правда…
Мадам не договорила, но ее мысль я понял — не самые сильные род Пушкиных. Но даже небольшие силы хороши, когда выбирать не приходится.
Я глянул на отца. Вопрос невольно возник сам собой, но я сдержался — не хотел выносить это при свидетелях. Нужно было понять что за Дар у отца. Да и был ли он вообще? Память ничего не отвечала на эти вопросы.
— Ей-богу, чепуха какая-то, — выдохнул Федор Иванович, явно взбунтовавшись против такой идеи. — Ну не верю я в это! Не верю!
— Не верит он! — обижено хмыкнула Шерер. — Почему же тогда на мои сеансы ходите, раз не верите?
— Так я же…
— Да я могу прямо сейчас с этой сущностью связаться! — мадам тоже разошлась не на шутку. — Мне это раз плюнуть!
— Ну давайте, попробуйте, будьте любезны! — хмыкнул отец.
И не успел я сказать и слова против, как мадам Шерер схватила со столика свечу и зажгла ее.
— Не верит он… Да я… сейчас… сейчас…