Читать интересную книгу Украина.точка.РУ - Михаил Белозёров

Вдруг Пророк ворвался в комнату.

– Что?! Надумал?! – дёрнулся Цветаев, успевший задремать.

Может, камни с неба, может, их штурмуют «чвашники»?

– Всё очень просто! – радостно воскликнул Пророк, – если есть преграда, её надо уничтожить!

Цветаев тут же подумал, что примерно так же рассуждал о башенке. Но с башенкой всё было более-менее ясно, а на что намекал Пророк?

– Надо сжечь майдан! – заявил Пророк.

– Точно! – Цветаев подскочил так резво, что диван издал жалобный звук. – Так просто! Блин! Дай я тебя расцелую! Как она тебе в голову пришла?!

– Неважно, кому она пришла, – великодушно ответил Пророк. – Главное, что она у нас есть!

– Ляха бляха! – только и воскликнул Цветаев, испытывая к Кубинскому приступ уважения, граничащий с безумием.

Давно Тоша его так не радовал, с самого выпускного вечера, когда они напивали в раздевалке «хереса» и облевали классную, которая сунула к ним нос. Разговоров о их подвигах хватало на любой школьной встрече. Что ни говори, а «херес» для неокрепших школьных душ – крепкий напиток.

– Я всё понял! – снова заорал Цветаев. – Старик, я всё понял! Всё сложилось!

В голове у него родилась грандиозная картина очищения огнём майдана. Пророк посмотрел на Цветаева долгим взглядом и сказал, словно окатив ушатом воды:

– Подробно опишешь и представишь по форме!

– По форме чего?..

– По форме принципов Пророка! – ответил Пророк без капли иронии.

«Иди ты знаешь, куда!» – хотел огрызнуться Цветаев, но не огрызнулся, а посмотрел на Пророк дикими глазами и в отчаянии рухнул на диван:

– Когда преподнести отчёт?..

– Чем раньше, тем лучше! – буркнул Пророк и исчез, подался к своему дебилятору, чтобы выудить из него хоть какую-нибудь информацию и обратить её в свою силу.

Цветаев повалялся, повалялся на диване, ему сделалось стыдно, ибо никаких, абсолютно никаких умных мыслей в голову не приходило, включил ноутбук и принялся сочинять план мероприятий под громким названием: «Освобождение из вражеского плена нашего друга и соратника, незабвенного Гектора Орлова».

– Ты что, дурак?! – спросил Пророк, сунув морду в экран. – Файл сотри и просто думай.

Но вдруг зачитался:

– Стоп! С пожарной машиной ты хорошо придумал. Действительно, кто обратит на внимание на «пожарку», которая прибыла тушить пожар? Никто! Гениально придумано! Но тебе нужны помощники!

– Зачем?

Цветаев, который воспрянул было духом, опять скис. Оказывается, один он ни что-то не годен!

– Слишком много действий. Один человек не справится.

– Почему? – заартачился Цветаев, привыкший действовать в одиночку.

– Ты не успеешь быть во всех точках одновременно.

Цветаев подумал и согласился:

– Ну да… – и почесал шрам на груди, который походил на кусков верёвки под кожей.

Возражения Пророка были очевидны.

– К тому же пожарные по одиночке не ездят. Там команда. А тебе ещё надо конвой положить. Физически не сумеешь. Надо свести риск к минимуму. Один за рулём. Двое стреляют.

– Что ты предлагаешь? – вовсе удивился Цветаев.

Он решил, что Пророк тоже пойдёт с ним на задание. Это будет самое лучшее задание в их жизни, ведь они никогда не ходили вдвоём на дело.

– Подключить ещё людей.

– Ляха бляха! Нет, я против! – выпалил Цветаев. – Протечёт, дело загубим. Вдвоём легче.

Он так хотел вдвоём с Пророком повоевать, что не подумал об очевидном: Пророк здесь не для этого, у него другая функция. Может, он и хочет побегать с автоматом, но ему запрещено.

– Не протечёт, – заверил его Пророк. – Это моя забота, я сделаю так, что не протечёт.

– А кто? – нехотя спросил Цветаев.

– Есть у меня люди.

– Хоть нормальные?

– Нормальные, не пожалеешь.

– Ладно, – нехотя согласился Цветаев, – давай своих нормальных людей.

– Возьмёшь Микульных, – деловито сказал Пророк, глядя на экран.

– Кто такое? – уточнил Цветаев, не обращая внимания, что Пророк ухмыляется, отвернувшись в сторону.

– Братья с майдана, – сообщил Пророк.

– С майдана?! – возмутился Цветаев и едва ещё раз не выругался по-Жаглински: «Ляха бляха!», но промолчал, потому что не любил повторять глупости за другими людьми.

Пророк посмотрел на него, как на полного идиота, но и среагировал без объяснений всё в том же многозначительном духе:

– Возьми, возьми. Пригодятся.

В чём и как? Значение этой фразы Цветаев понял гораздо позднее, а в тот момент подумал, что они с Пророком как бы ядро, а существуют ещё группы, в которые приходят люди, в том числе и с майдана. Ну Кубинский, ну Антон, ворчал Цветаев, но упрекнуть друга ни в чём не посмел. Её величество конспирация, возведенная во главу угла, однако, а в тонкостях не разбирался, как, впрочем, и в структуре подполья – не почину и не по званию. Твоё дело воевать, а не задавать лишних вопросов. Утром Пророк притащил тяжеленную сумку и сунул Цветаеву: «По твоё счастье». А в ней бесшумный пистолет, такой же, как у капитана Игоря, и белые пластиковые коробки с пятью пулями СЦ-130 в каждой и разных моделей: и c бронзовой пулей, и с пулей повышенной точности, и бронебойные, которыми он стрелял. Долго он любовался на эту убийственно-совершенную красоту. В общем и в частности, ему понравилось, не убивать, конечно, а быть причастным к чему-то большому, всеобщему делу. Забил магазины и ещё раз любовно протёр «Машку», вспомнив о капитане Игоре: вылечится и поедет на Чёрное море, а нам здесь куковать. И такая тоска нахлынула на него, что хоть петлю лезь.

* * *

Братья Микулины оказались бесцветными, чахлыми существами, похожими на друг друга как две капли воды, к тому же ещё одинаково одетыми, несомненно, обладающие коллективным разумом, потому что двигались, разговаривали, а самое главное – поворачивали головы абсолютно синхронно. Думали они, наверное, тоже синхронно, но это было неважно.

– Тебя как зовут? – спросил Цветаев того, который стоял слева.

– Рем, – повернул он голову, и его брат повернул голову точно так же.

– А тебя?

– Ромул, – и кивнул точно так же, как и его брат.

– Вы что, сговорились?! – едва сдержался Цветаев.

Ему даже показалось, что над ним молча потешаются.

– Ні. Батьки так назвали, – потупились они, – на честь цього самого… міста Риму[133]. – Честное слово… – добавили по-русски, и в их словах прозвучала слезная просьба не акцентировать внимания на именах, ведь имён, как и родителей, не выбирают. Они есть, или их нет.

– Ну вы даёте! – всё равно возмутился Цветаев. – Как я буду вас различать?

– Я Рем, у меня родинка за ухом немного меньше, чем у Ромула.

– Покажите! – потребовал Цветаев, словно это было действительно важным.

Показали. Действительно, у Ромула родинка была чуть больше, чем у Рема. Цветаев постарел лет на сто. Он оглянулся за помощью, но Пророка и след простыл. Скотина, решил Цветаев.

– А в бою, как будем различаться? Я же вашу родинку не увижу.

– Мы решили, – сказал то ли Ромул, то ли Рем, – одеться по-разному.

– Ну слава богу! – воскликнул в сердцах Цветаев и убежал искать Пророка чуть суетливее, чем надо в таких случаях.

Пророк скрывался в самом крайнем домике за грудой матрасов. Зная его привычки к укромным местам, вычислить его не составило труда.

Цветаев вошёл. Пророк нервно курил, не поднимая глаз.

– Старик, ты что со мной делаешь? – спросил Цветаев.

Окна в домике, как впрочем, и во всех других, были выбиты, свежий голосеевоский воздух напоминал о лете и о несбывшемся счастье. Это была ещё одна тайная база – заброшенный, старый-старый пионерский лагерь, в котором всё сгнило до такой степени, что валилось на голову. Устоял лишь центральный дом, похожий на дворянскую усадьбу. Если бы не острая необходимость, разве Пророк притащил бы Цветаева сюда, и всё из-за своих дурацких принципов конспирации. Не везти же братьев Микулиных на явку, нарушая принципы Пророка?

Дорожка, утопающая в цветах, терялась в низине, и Цветаеву на одно короткое мгновение захотелось плюнуть на всё и убежать туда: в холмы, перелески и забыть о рукоблудной войне. Он подумал о жене, о том, как любит её, и решил, что надо быстрее возвращаться домой, засиделись они в этом постылом Киеве.

– Жека, – нервно выдохнул Пророк, – нет других, и не будет.

– Почему?

– Война, Жека, война.

Посмотрел на него снисходительно, как на недоросля, мол, потом поймёшь, когда помочи на ремень поменяешь.

– Старик, – спросил он тяжело, – а эти?..

– А эти лучшие.

– Лучшие из чего? – уточнил он.

– Давай не будем? – слёзно попросил Пророк, и глаза у него были ещё хуже, чем у братьев Микулиных, больными-больными. – Они действительно лучшие в своём деле. – Видно было, что он устал от Цветаева и терпит исключительно из-за старой дружбы.

– А не сбегут? Не предадут? – наклонился Цветаев.

– Куда бежать? – удивился Пророк так, словно Цветаев должен был знать все доводы «за» и «против». – Свои убьют, а до «наших» далеко, – снисходительно ухмыльнулся Пророк.