* * *
Судебное заседание, на которое был приглашен Альберт, проходило в большом, роскошно обставленном зале. На стенах висели портреты знаменитостей, пол был покрыт красивым дубовым паркетом, а на потолке висела большая хрустальная люстра.
Альберт ожидал, что судебное дело по которому его пригласили, окажется каким-то сверхважным. Еще бы, разве в этом прекрасном дворце, в котором жил сам Бог, могли судиться какието мелкие дела ? Но все оказалось иначе. Дело было мелочное и пакостное : кто-то из служителей дворца обвинил своего коллегу в еретичестве, и теперь решался вопрос о наказании. Альберт быстро прочитал бумаги дела и понял, что суд не продлится долго: все было подстроено и сфабриковано так, что у подсудимого не оставалось никаких шансов уйти от наказания. Альберту и до этого не раз приходилось присутствовать на подобных судах. Там, правда, он не выносил приговора, а лишь следил за тем, чтобы не нарушался заведенный порядок. Здесь ему предстояло самому зачитать приговор обвиняемому : пожизненная каторга на каменных рудниках. Альберт понимал, что приговор несправедлив. И несправедливость этого судилища, происходящего в такой близости от самого Бога, потрясла Альберта. Скрепя сердце, он зачитал приговор и про себя решил, что выскажет при встрече с Богом все, что он думает о так называемом святом законе и о людях, которые ему служат.
Суд закончился, солдаты увели приговоренного, присяжные разошлись, и зал на какое-то время опустел. Альберт сидел один, он глядел перед собой и ничего не видел, он ушел в себя, готовя вопросы, которые он собирался задать Богу. Потому он не заметил, как подошел его провожатый. Он сказал :
- Пошли, тебя ждут.
- Что, сам он... наш Бог ? - еще не веря в происходящее, спросил Альберт.
- Да, сам он, - коротко ответил проводник, облаченный в золотистые одежды, и пошел впереди Альберта, указывая ему дорогу.
Дворец показался Альберту хаотическим переплетением переходов и залов, малых и больших. Он быстро запутался и потерял направление, по которому мог бы вернуться обратно. Они шли по коридорам, по залам, и Альберт не мог не обратить внимания на необычную роскошь, которой все вокруг было буквально завалено. Золотые украшения, роскошные сервизы, стоящие на столах - все это не было гармоничным набором произведений искуства, а скорее просто лишними вещами, которое попросту не уместились в личных покоях верховных служителей, мимо которых они проходили.
А из закрытых дверей доносились стоны, крики, а из некоторых - звуки пьяного застолья.
- Что это? Неужели обитель Бога? - сорвалось с губ Альберта.
- Что-что? - переспросил его проводник.
Альберт ничего не ответил.
Они остановились у большой золотой двери в два человеческих роста, на двери было выгравировано изображение Солнца. У дверей стояли двое стражников. Провожатый Альберта подошел к одному из них и шепнул что-то на ухо. Тот скрылся за дверью. Вскоре он вернулся обратно и сказал :
- Гость может войти.
Проводник подтолкнул Альберта в спину и сказал вслед :
- Будь повежливее с нашим Богом, Альберт! Если ты ему понравишься, то высоко поднимешься в своей карьере.
Альберт переступил через порог. Дверь за ним закрылась.
Он находился в небольшом зальчике, большую часть которого занимал стол со следами пьяной пирушки, которая, судя по всему, прошла совсем недавно. Все окна были закрыты черными занавесками, отчего все помещение было погружено в полумрак. Во главе стола сидел какой-то толстяк, который поманил Альберта. Они были единственными, кто находился в этом месте. Альберт медленно подошел, оглядываясь по сторонам и силясь увидеть что-нибудь похожее на Бога. В этом маленьком зальчике витал какой-то неприятный запах, заставивший Альберта поморщиться. Это был запах душной, не проветренной комнаты, в которой долго и медленно что-то подгнивало. "Быть может, меня по ошибке привели не в то место?" - пронеслось у него в голове. Это было вполне естественной мыслью, так как этот зальчик походил на все что угодно, только не на обитель Бога. Но как же было душно! У Альберта тут же разболелась голова, он подбежал к окну, намереваясь его распахнуть, дернул за штору, и занавески мягко разошлись в стороны, обнажая стекло. Из окна открывался вид на парк: деревья качались в порывах ветра, дальше виднелись многочисленные обители жителей светлейшего круга, а еще дальше местность опускалась, и там за серой пеленой дождя виделись стены, за которыми вдали едва различались тоненькие ниточки, врезающиеся в низкую пелену - трубы военных производств. Впрочем, Альберт созерцал этот вид не более одного мгновенья - он поискал форточку, не нашел ее, и в величайшем волнении обернулся, оглядывая зальчик.
- А ты ничего, как и обещал мне Енгорт , - неожиданно склизкий, картавый голос заставил Альберта вздрогнуть, перевести взгляд на толстяка и повнимательнее его разглядеть. Казалось, этот человек полностью состоял из жира: необъятный живот, лицо - жировой шар, лоснящийся от пота, в этом шаре была прорезана линия рта; и два маленьких близко посаженных глаза, которые постоянно моргали. Его голова была абсолютно лысой, и на его затылке тоже были видны складки жира...
Альберт, наконец, определил откуда шел запах разлагающейся, гниющей плоти - он шел от этого жирдяя.
- Да ты ничего, ничего, ну-ка подойди ко мне...
Альберт проигнорировал эти слова и спросил:
- Извините, быть может, мой вопрос покажется несколько необычным, но я искал здесь Бога.
- Я твой Бог, мальчик !
Альберт не понял сказанного и повторил свой вопрос.
Жирдяй за столом засмеялся тоненьким, визгливым голосочком и повторил:
- Дурачок, я твой Бог, все вы мои рабы, я Бог - правитель. А теперь иди ко мне и сделай приятно своему Богу, а для начала разденься...
Альберт, еще ничего не понимая, в порыве отошел на два шага от окна, потом вновь к нему вернулся. И за окном вдруг увидел он что-то такое прекрасное-прекрасное, бесконечное, дающее любовь вечную... То, к чему он всегда стремился. И тут вновь этот слизкий картавый голос за его спиной:
- Быстрее, я не привык ждать! Ты ведь жаждал встречи со мной...
Альберт резко развернулся и уставился на толстяка: у того из уголка рта текла то ли слюна, то ли слизь, и капала на его запачканную в блевотине одежду.
- Ты... ты бог? - голос Альберта как-то весь переменился, в нем словно бы зародился некий неудержимый ураган.
И толстяк вздрогнул, услышав это, но тут же гневно взвизгнул:
- Вы! Называй меня на вы! Да я... все, давай раздевайся, ты же хотел быть со мной, Енгорт так сказал. Награда будет высока: ты станешь носить золотые одежды, получишь все привилегии...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});