— Каком слиянии?
— Когда потоки объединяются в один.
— Энергии простых людей не способны сливаться.
— Возможно, существуют исключения?
— Ты говоришь о том, что сама стала исключением?
— Нет-нет, дядя. Не беспокойся. Это всего лишь мои домыслы.
— Странные вопросы ты задаешь. Лучше расскажи, что ты намерена предпринять?
— Исчезнуть до того, как Урджин прилетит сюда.
— Ты с ума сошла? Хочешь устроить настоящий скандал?
— Никакого скандала не будет. Фуиджи только обрадуется, что так легко избавился от балласта в моем лице, а Урджин быстро успокоится, если отец вновь пригрозит лишить его права наследования.
— Эста, если ты исчезнешь, Совет Всевидящих предъявит претензии Олмании. Нам нечего им противопоставить.
— Я не наследница. Подайте прошение о признании брака не действительным.
— Подумай, ведь Совет знает, что ты — полукровка. Неужели ты рассчитываешь, что они пойдут на попятную?
— Что тогда ты предлагаешь?
— Живи как жила. Не думай ни о чем.
— Но Урджин? Если я не открою ему правду, то рано или поздно сама запутаюсь в паутине собственной лжи.
— Эста, вы знакомы с Урджином чуть больше недели. Если ты все расскажешь сейчас, он может просто отослать тебя обратно и потребовать аннулирования брака. Это подорвет наше и без того шаткое положение.
— Что же изменится со временем?
— Во-первых, ты получишь возможность узнать, в чем видел Совет твое предназначение. Во-вторых, возможно твой брак станет счастливым. Если Урджин полюбит тебя, он примет тебя такой, какая ты есть. Если нет — ты получишь возможность расстаться с нелюбящим тебя супругом.
— Ты говоришь так, будто мои чувства вообще не имеют значения.
— С твоими чувствами и так все ясно. Тебе будет больно при любом развитии событий.
— Откуда ты знаешь?
— Ты улетала девушкой, а вернулась женщиной. Он смог за неделю взять то, что ты хранила столько лет.
— Это слишком жестоко, дядя, — ответила Эста и поднялась со стула.
— Такова жизнь, девочка моя. Кому, как не тебе об этом знать?
Глава 14
— Так что ты решила делать дальше? — спросила Эсту сестра, сидящая у самого берега маленького лесного озера на траве.
Это было их секретное место. В детстве они прятались здесь от взрослых, в юности — от братьев, а сейчас — от тех, кто мог их предать. Назефри была единственной дочерью тети Лили. Зафира тетя усыновила еще до рождения Назефри, появления которой, после десяти лет бесплодия, не ждал никто. Так случилось, что две маленькие девочки-погодки стали друг для друга самыми верными друзьями.
В свои двадцать два года молодая Назефри все еще была не замужем. Более того, вокруг нее не вилось ни одного претендента на руку и сердце, что крайне беспокоило Науба и ее брата Зафира. А все дело заключалось в том, что Назефри славилась самым взбалмошным и вспыльчивым характером на Олмании — планете, где скромность и покладистость для женщины были самыми ценными добродетелями. И теперь ей было уже двадцать два, а женихи, сперва обращая внимание на девушку с длинными золотистыми волосами, огромными яркими голубыми глазами, высокими скулами и маленьким кукольным ротиком, едва услыхав ее имя, бежали без оглядки прочь.
— Я не знаю, Назефри. Скорее всего, я просто улечу до того, как все они объявятся здесь.
— Эста, послушай. Да, ты не кровная наследница, да, ты влюбилась в человека, которого клялась ненавидеть всю жизнь. Да, да, да! Но, Эста, ты же никогда не была трусихой? Что ты потеряешь, если рискнешь и останешься с ним, если проведешь еще некоторое время в его постели?
— Я потеряю себя, Назефри.
— Это так приятно? — засмеялась сестра.
Эста невольно улыбнулась в ответ:
— Выйдешь замуж — узнаешь.
— Да кто ж меня такую возьмет?
— Назефри, если твоя страсть окажется такой же необузданной, как твой язык, боюсь, во Вселенной найдется не много мужчин, способных совладать с этой гремучей смесью.
— Мне многие не нужны, достаточно всего одного, — ответила сестра и откинулась на траву.
— Расскажи лучше подробнее об инциденте.
— Докладываю. Три судна, перевозящих навернийскую руду, следовали по расписанию на базу Таверс для разгрузки. В 11.00 они вошли в нашу атмосферу, и связь на минуту с ними пропала. В 11.01 они сообщили, что на их радарах определяются странные объекты, по траектории движения и скорости напоминающие ракеты.
— Сколько было объектов?
— Шесть.
— Они сообщали о том, что это ракеты, или о том, что эти объекты похожи на ракеты?
— Они не знали, что это, но судя по скорости и траектории движения, они предположили, что это — именно ракеты.
— Что зафиксировали мы?
— В том то и дело, что ничего! Наши радары не засекли никаких посторонних объектов в этом секторе, тем более, отдаленно напоминающих ракеты.
— А данные со спутников?
— Опять ничего. Три корабля — и ничего.
— Что насчет всплесков энергии?
— Все тихо, никаких аномалий.
— Хорошо, что было дальше?
— Они сообщали, что объекты приближаются к ним, не снижая скорости, и требовали подтверждения, что это не ракеты. В 11.02 они запросили разрешение на изменение курса движения с отклонением на север, в виду опасности столкновения с этими неопознанными объектами. Мы дали добро, и через три секунды связь с ними прервалась, а сами корабли исчезли с экранов радаров. Ни вспышек энергии, ни колебаний — ничего. Они были и тут же без следа пропали.
— Все это слишком похоже на нашу ситуацию на Навернии. Наши команды тоже сообщали об объектах, однако они сразу классифицировали их, как ракеты. Нужно попытаться запросить данные с радаров и спутников навернийской стороны в обмен на наши.
— Ситуация крайне щекотливая. Полак вообще не хочет говорить на эту тему.
— Либо ему есть, что скрывать, либо он заинтересован в осложнении отношений.
— Зачем Императору Навернии новая война? Разве борьбы с повстанцами ему мало?
— Ты никогда не задумывалась, почему они стали убивать полукровок и запретили смешанные браки?
— Раньше они просто притесняли олманцев, обосновывая это тем, что Наверния для навернийцев. Каких мер ты ожидала от "высшей" расы?
— Мы начали первую войну, потому что не только права наших граждан притеснялись, на Навернии, их просто стали убивать. Межгалактический Совет тогда воздержался от комментариев, предпочитая не вмешиваться. Затем трон на Навернии унаследовал Парис, который, кстати, женившись на двоюродной сестре наших матерей, заключил с нами мир. Но спокойная жизнь длилась недолго. Его предал собственный брат и убил вместе с женой. Тогда Олмания все еще надеясь сохранить шаткий мир. И здесь мы опять ошиблись. Начало второй войны снова спровоцировали они, когда "случайно" зачистили три наших поселения. Мирный договор действует по сей день, однако Полак за последние двадцать лет умудрился запретить смешанные браки. На это мы закрыли глаза, предложив этим гражданам убежище на Олмании. Но полукровки — это уже слишком. Это же дети!