— Сначала получи его. Эй, Ежи, что там с едой?
— Пиво с салом уже на столе, можно рассаживаться. А мясо бабы подадут, как будет готово.
— Хорошо. Куда идти?
— Вон туда, — десятник указал на длинный деревянный сарай, каких Тром повидал сотни. Почитай, в каждой деревне такой был.
Вождь ковылял туда сам, хоть и с трудом. Деревенские обгоняли его, кланялись и шли дальше. Двое бегом пронесли стул, на котором он сидел, вокруг суетились бабы, откуда-то пахло жареным мясом. Люди старались.
Внутри было темновато, слуга ещё не успел зажечь все факелы. Трому приготовили место во главе длиннющего стола. Он тяжело уселся и подозвал писаря:
— Ты мне больше не нужен сегодня. Найди Изергиль, пусть притащит сюда свой худой зад. Потом можешь отдыхать.
Вождь хлебнул пивка, откусил сала. Недурно. Рядом уселись Марк и Ежи.
Напоминало давешнюю попойку в корчме после поединка. Тоже полно народу, такой же полумрак. Но в одном отличалось — на сей раз он здесь единственный вождь, и никого главнее нет в округе, и это нравилось ещё больше, чем вкусное сало и хорошее пиво.
Стали вносить мясо, вошла Изергиль, лавируя меж подносами, как речная форель меж камнями.
— Вождь? — она стояла и ждала ответа. Видно, боялась после того разговора.
— Скажи, сколько лучше пить сегодня?
— Две кружки, больше опасно.
— Две кружки, говоришь? Только вот как это сделать?
— У меня есть идея, — вмешался Марк, — Для начала попробуй не выпивать половину за раз.
— Что, сразу целую?
Воины стали хохотать. Одна Изергиль выделялась немым безразличным столбом на фоне смеющихся людей.
— Ты можешь идти, — отослал её Тром.
Прошло несколько тостов. В основном за его здоровье. Потом и Марк предложил выпить за их деревню. Воины рассказывали истории, обсуждали способы защищаться и нападать поодиночке, или во множестве.
Кто сидел ближе, внимательно ловили каждое слово Трома, почтительно кивали головами, когда кто-то задавал ему вопрос, остальные рядом молчали. Все дожидались ответа.
«Пожалуй, это не лизоблюдство. Я заслужил такое отношение, недаром ведь стал вождём».
Пиво пьянило, но гораздо сильнее опьяняло осознание — вот эти люди выполнят любую его волю, будут рады услужить, его решение — главное, и это справедливо, честно. Он добился всего: не жалел себя в битвах, оттачивал мастерство, рисковал. Эта сплочённость всех вокруг одного центра — его, Трома — самое лучшее чувство на свете. Вот бы и люди вокруг его узнали, хоть ненадолго. Вождю на миг захотелось устроить праздник — чтобы все гуляли от души, веселились и радовались неделю. Но трясти купчишек в Северной Рудне надлежит вождю, а пора торговли вот-вот наступит. Завтра бы выступить вовремя…
Старший из близнецов что-то увлечённо рассказывал, взмахнул рукой и сбил кружку. Пиво разлилось по столу.
«Ещё час, и они выпьют слишком много».
— Марк, собирай людей, пусть ложатся. Мы с Ежи тоже скоро отвалим.
— Здраво мыслишь. Лучше выйти вовремя, — сотник встал из-за стола и кликнул десятников.
Вскоре люди засобирались, а Ежи и Тром молча попивали из кружек.
— Вождь, ты узнать что-то хотел?
— А, да. Ежи, растолкуй, мне непонятно: ты вроде неплохой воин, там, под Рудней, бился наравне с нами… Я вспомнил тот бой, как следует вспомнил. Почему не ушёл из деревни? Зачем остался? Ты мог быть сотником, иметь уважение, деньги. А тут — клянчишь медяки на баранов. Почему?
— Люди. Они меня слушают, вождь. Когда я вернулся сюда после Рудни — народ разбегался. Толковые воины уходили, молодёжь некому учить. А когда воинов в селе нет — кому нужно такое село? Вот скажи, вождь, тебе нужно?
— Ни мне, ни другим вождям, клянусь мечом.
— Вот я и остался порядок тут наводить. Кто-то же должен. И лучше с мозгами, да крепкими кулаками.
— Это правда, но ответь, почему другие тогда бросают свои деревни? Я вот бросил. Что мне, всю жизнь там прозябать?
— Нет, вождь, каждому своё. Как говорится, топор вешай справа, а меч слева. Ты ведь Горную Страну не бросишь, так?
— Нипочём не брошу.
— А я деревню свою. Получается, одинаковые мы, вождь. Только величина разная. Я на деревню, ты на страну…
— Твоя правда, десятник, но, знаешь, я всё время хочу выше. Едва заколол Комада и стал вождём, сразу подумал о битве с Узваром. Хочу быть первым. Как ты решил остановиться? Как унял жажду?
— Сам не знаю, вождь. Родная деревня мне важнее ратных подвигов, а почему так — не скажу.
— Не понять мне тебя в этом. Но ты воин. Никто тебя не неволит. Деревня-так деревня. Бойцы у тебя справные, отбор ведёшь, делом занимаешься, за это спасибо.
Тром обвёл взглядом пустой зал.
— Покажи, где мои разбили стоянку.
— Иди за мной, вождь.
…
Вышли рано. От ночлега в деревне минуло семь дней. Охотники сразу убежали в поисках свежей дичи, и с ними Марк. Тром смеялся над ним — боец первой сотни лазает по лесу за дичью. Давно ушли времена, когда горные воины сами готовили — сейчас для этого есть охотники, холуи, да прочий сброд. Единственное, для чего дружине может пригодиться лес — незаметно подкрасться к врагу. А Марк смеялся в ответ: «Попробуй сам, это весело, к тому же, помогает в тихих убийствах. Иной раз к зверю сложнее подобраться, чем к воину».
Тром скучал — ни тебе размяться как следует с этой ногой, ни мечом деревянным помахать. Одно радовало — заживает.
Вот и сейчас, меняя повязку, малявка промолвила:
— Затягивается хорошо. Лучше, чем мы ожидали.
— Когда я буду ходить, как раньше?
— Начинайте сегодня, но понемногу. Вечером ещё глянем.
— Хорошо, ступай. Эй, два бойца одинаковых с лица, хочу сегодня ваших новых поглядеть. Вечером устроим поединки с деревянными мечами.
— Вождь, тебе стариков — то не жалко? — ответил младший.
— Каких, нахрен, ещё стариков, Ялло?
— Так мой-то старшой воинов себе под стать набирает. Не десятка у