на голые бёдра и мысленно завидуя своей железной выдержке, потому что в иной ситуации, и не будь это Панова, он бы давно завалил девушку, нависая сверху и начиная блуждать руками по телу, чтобы позже войти в горячее лоно и получить удовольствие.
— Я хочу…
Выдыхает так тяжело, словно боится сказать. Слова застревают в горле. Она облизывает сухие губы, кусая их и понимая, как выглядит со стороны. Пьяная с желанием поцеловаться до ещё сильнейшего головокружения, чтобы затошнило.
Кирилл смотрит на неё пытливо, сужая глаза. Выжидает, пока девочка скажет.
А она не мнётся слишком долго, потому что алкоголь съедает неуверенность. Заменяет тем, чего раньше не было. Решительность. Железная.
— Хочу, чтобы ты поцеловал меня, — шёпотом добавляет, опуская глаза в район шеи.
— Я думаю, что с этим может справится Рома, — мягко давит на бёдра, призывая слезть с него и не веря собственным словам, потому что он хочет того же, но по собственным причинам отказывается.
Отказывается, потому что понимает, что это закончится очередной вспышкой агрессии, вызванной показательным шоу со стороны Есении. Он хочет сохранять свой разум в холодном строю, чтобы ненароком не впечатать кулак в самодовольное лицо Ромео.
— Не справится, потому что я хочу тебя, — Сеня внимательно смотрит на Кирилла.
Горячая патока бежит по венам, разнося приятное возбуждение. Член, налитый кровью ещё с момента, как увидел Панову в клубе, дёргается в радостной ноте. Ещё немного, и отступит от своей затеи пытаться уложить малышку спать.
Когда Кирилл в грубой форме сообщил Сене и Даше, что пора закругляться, он уже знал, что девочка поедет к нему. Не с какой-то извращённой мыслью, а потому, что так хотела голова, которая просто и внятно объяснила разгорячённому сердцу: так будет лучше и спокойнее.
— Потому что я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Очень хочу, — в шёпоте звучат слова в умоляющей ноте. Сносящие выстроенную стену отчуждения и запрета, нотки.
Он хочет. Сильно хочет.
И он сдаётся просто потому, что не может отказать ни ей, ни себе. Ей тем более. Её карие расфокусированные глаза мерцают возбуждёнными огнями, притягивая. Дубровский просто-напросто не в силах сдержаться.
Не может, когда она так говорит с ним.
Кирилл принимает полулежачее состояние, давит рукой на спину Сени, вынуждая нагнуться вперёд. Она задерживает дыхание, смотря в тёмные глаза, зелёная радужка которых окончательно скрылась. Давит ещё раз, чтобы окончательно почти положить Панову на себя до довольного урчания и собственного поражения.
Впивается в её губы, выбивая мгновенный стон. Целует грубо и беспощадно, прихватывая за горло, чтобы поменять положение головы. Жёстко давит языком на губы, прося не разрешения, а жёсткого входа. Сеня приоткрывает ротик, впуская его в себя и выпуская слабый стон, когда вторая рука сжимает бедро.
Начинает елозить по бёдрам, вжимаясь промежностью в пах. Крепче сжимает плечи, послушно приоткрывая ротик, чтобы почувствовать, как в рот врезается жгучий и грубый язык Кирилла. Она запрокидывает голову, когда губы прикасаются к уху, спускаясь влажными поцелуями по шее. Стонет, прикусывая нижнюю губу.
Кирилл умирает от того, как горят губы, пока целует каждый миллиметр шелковистой кожи на шее.
Сеня задыхается, когда его рука хватает за волосы, оттягивая сильнее. Бережно обхватывает тело, чтобы повернуть и самому перестать дышать от разворачивающейся картины: Панова с приоткрытым ртом и сбитым дыханием смотрит из-под приоткрытых век возбуждённым взглядом. Её язык проходится по нижней губе, она облизывается и слабо улыбается.
Не верит собственным действиям, закидывая руки на плечи, чтобы притянуть ближе к себе. Кирилл давит на бёдра, заставляя расставить шире ноги, чтобы лечь между ними, касаясь внушительной выпуклостью трусов и проезжаясь по комочку нервов, вызывая тяжёлый выдох.
Он целует Есению, сплетаясь с дрожащим языком и ощущая, как у самого начинают дрожать руки, когда касается бёдер, закидывая к себе на поясницу. Двигает бёдрами вперёд, заставляя девочку прикрыть глаза и насладиться маленькой пыткой. Уверен, что умирает вместе с ней от электрического тока, пронзающего всё тело.
Невесомо касается пальцами влажной ткани трусов, смотря на вмиг напряжённое лицо малышки, которая уставляется на него расфокусированным взглядом. Видит маленький испуг, затмевающийся желанием. Почти болезненным и таким необходимым, что она сжимает его бёдрами, слегка толкаясь в руку. Не ожидает от себя подобного, заливаясь краской.
Кирилл знает, что она никогда не была с парнями. Чистая, невинная и неиспорченная. Подмывает остановиться, чтобы спросить, узнать, хочет ли этого, или просто отвернуться и лечь спать, перебарывая болезненное желание излиться, опустошая своё тело и освобождаясь от злости.
Слова застревают в горле, когда Сеня сама уверенно дёргает бёдрами, приникая к губам, чтобы удовлетворённо замычать и прикрыть глаза в упоительной ласке. Она сравнивает, как доводит сама себя до оргазма, долго и изнурительно теребя клитор, чтобы достичь пика, чтобы почувствовать это маленькое минутное наслаждение. Осознаёт, что никогда не чувствовала нечто подобное.
Настолько головокружительное и разрушительное, что ещё немного и кончит, выгнувшись оттого, как палец продолжает касаться сквозь тонкую хлопковую ткань. Сеня разочарованно выдыхает, когда рука перемещается с промежности на живот, касаясь выступающих рёбер и задирая футболку. Приглушённо стонет, когда прохладные пальцы касаются разгорячённого соска, слегка покручивая и сжимая.
— Боже, — тихо шепчет одними губами.
Кирилл сдерживается из последних сил, чтобы не сдвинуть трусы в сторону и не войти во влажное и податливое тело, разрушая собственные границы. Его рука напряжена, слегка дрожит, когда касается твёрдой горошинки. Резко задирает футболку выше, всасывая сосок в рот, пока ручонки малышки зарываются в его волосы, притягивая, губы распахиваются, опрокидывая в тишину очередной выдох.
Соблазнительные звуки звучат куда лучше музыки. Негромкие, еле слышные, такие живые и хриплые, что хочется слышать их раз за разом. Ощущать, как стонет ему в рот, пока он шарит руками и языком по её телу.
Сжимает её грудь, прикусывая сосок. Она что-то лепечет, обнимая ладонями за лицо и притягивая к себе, чтобы провести влажным языком по губам, сцепляясь с его языком. Призывно дёргает бёдрами, ощущая, как твёрдый член врезается в её половые губы. Извивается, наслаждается и закатывает глаза, предвкушая, когда рука Кирилла тянет один край трусов, затем второй.
Когда прохладный воздух касается разгорячённо-влажных складочек, жмурится и кусает до боли нижнюю губу. Кирилл касается пальцами промежности, шумно выдыхая в её рот, наслаждаясь тем, какая девочка мокрая. Кружит вокруг клитора, слегка надавливая и кайфуя оттого, как Панова выгибается, подставляя грудь.
Присасывается к твёрдому соску, продолжая разносить влагу по всей промежности, хотя в этом и нет необходимости — смазки предостаточно, чтобы войти в тугое, узкое до