— Нет. Я же говорила что больше не стану просить, ты уже выручил нас с Мотом. Дело не в деньгах, дело в нём.
— Полин, — вздохнул, сжав ладони в кулаки, — я же говорил тебе: у меня уже есть семья.
— Я понимаю! Правда! И я не прошу тебя приезжать к Моту. Знаю что у тебя есть Соня, есть Макар. Я всё это знаю, но…
Черт!
— Но?
— Матвей говорит только про тебя. Спрашивает о тебе, заставляет меня читать статьи о тебе, смотрит бои, интервью. Я надеялась, что Мот успокоится, но стало хуже, — вздохнула она. — Матвей стал задумчивым, раньше все рассказывал мне, а сейчас у него появился ответ: «Мам, не спрашивай, я расскажу только папе», представляешь? Он не хочет делиться со мной грустью, радостью, бедами. Целую его на ночь, и Мот просит не сказку ему прочитать, а спрашивает когда снова сможет с тобой увидеться. Я всё испортила, когда привезла его к тебе. Всё-всё испортила!
Полина расплакалась тихо и горько. А во мне целый коктейль эмоций: раздражение, вина, гнев, растерянность, паника, неприятие, сочувствие… И нехорошая мысль: лучше бы Матвея не было, лучше бы той ночи с Полиной не было!
— В общем, — хрипло произнесла Полина, — я понимаю что ты не готов ездить к нам. На твоём месте я бы тоже выбрала Соню и Макара. Но у меня снова просьба к тебе. Я как мать тебя прошу: хоть раз в неделю звони Матвею, уделяй ему по полчаса времени. Тебе будет несложно, а Моту станет легче. Я боюсь за него. Пожалуйста, Денис, всего полчаса в неделю!
Твою мать!
Полина не обвиняет, не требует, а просит. И этим меня добивает.
— Я подумаю, Полин. Мне пора, — быстро попрощался я.
И я действительно думал над просьбой несколько дней. Это же просто звонки, они ни к чему не обязывают. Матвей перестанет требовать папу у Полины, она не будет больше меня тревожить. И моя совесть успокоится, если я соглашусь на короткие разговоры с ребенком.
Всего лишь полчаса в неделю… это же мелочь, но она упростит всем нам жизнь.
… Посмотрел на Соню, заканчивая рассказ. Она слушала внимательно.
— Я звонил Матвею, мы разговаривали. И…
— И ты проникся им, — кивнула жена. — Привязался. Стал звонить не раз в неделю, а чаще, и разговоры стали длиннее. А затем видеозвонков стало мало, да?
— Да.
— Полина молодец, — усмехнулась Соня. — Классно она тебя сделала.
— Она…
— Не нужно ничего говорить в её защиту. Она не ангел, Денис. Полина отлично сыграла на твоём чувстве вины: сначала ввела в стресс, а затем выставила себя святой матерью-одиночкой. И ты повёлся. Впрочем, практически любой на твоём месте повёлся бы. Но теперь я хоть немного понимаю тебя.
— Сонечка… — поднялся, чтобы подойти к жене, обнять её, поблагодарить за то, что она больше не враждует, но Соня снова покачала головой.
— Я тебя прошлого понимаю. Но то, что сейчас ты отказываешься замечать очевидное — нет, этого я понять не могу. Знаешь, чего хочет Полина? Чтобы ты на ней женился. И все эти годы Полина шла к своей цели. Присмотрись к ней внимательнее, Денис. Не позволяй с собой играть. Не давай Полине деньги, покупай всё что нужно для Матвея, но не исполняй капризы Полины. И перестань так слепо ей верить.
На наши с Соней телефоны почти одновременно начали приходить сообщения. Я потянулся к своему смартфону, Соня к своему.
Первым я открыл сообщение от своего агента:
«Денис, срочно! Статьи и фотографии пока есть только в сети. Ты должен был быть осторожнее, как и договаривались. Но всё вскрылось. Перед боем будет пресс-конференция, нам нужно разработать стратегию»
Прочитал сообщение, перешел по первой из семи отправленных мне ссылок. И попал на статью с заголовком: «Титулованный боксер Денис Соколов и его двойная жизнь»
Бегаю глазами по статьям: информация от анонима… источник из ближнего круга семьи… любовница… вторая семья… обманутая жена…
И фотографии, на которых я, Матвей и Полина.
В ужасе взглянул на жену. Соня бледная, смотрит на экран смартфона, и я точно знаю, что она просматривает те же статьи, и смотрит на те же фотографии.
— Сонь, — потянулся к ней, сжал холодную ладонь. — Не читай. Не нужно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Полина молодец, — повторила Соня те же слова, что и 5 минут назад. — Далеко пойдёт.
— Журналисты раскопали. Я ездил к ним в Испанию, старался быть незаметным, но кто-то всё же меня узнал, снял, не поленился отправить снимки журналистам.
— Я уверена что это, — Соня отпихнула от себя смартфон, — дело рук Полины.
Глава 30
Сотовый полетел на стол.
По кухне плывет запах подгоревшего соуса, а мне уже плевать на обед.
Повернулась и уставилась на сковороду. Из-под крышки треск идёт, и голова у меня так же трещит.
— Черт, Сонь, — Денис сам метнулся к плите и снял сковороду. Бросил ее в раковину и включил воду.
Зашипело. И пар поднялся.
Я присела за стол. Повернула сотовый экраном к себе и снова посмотрела на фотографию, где эта счастливая троица гуляет по парку.
Полина улыбается, запрокинув голову. А Денис, подхватив на руки старшего сына, смеётся.
Стоп-кадр их идиллии и моя мысль.
Матвей старший сын Дэна.
И ничего тут уже не изменить.
— Какой гад тебе это прислал? — муж выхватил у меня из-под носа телефон. И с удивлением уставился в экран.
Морщит лоб и читает сообщение, в котором были ссылки на статьи.
— Полина прислала, — подняла на него глаза. — Будешь продолжать меня уверять, что она ни при чем?
— Не буду, — он в раздражении бросил сотовый. И растер ладонями лицо, которое стало похоже на маску. Выдохнул. — Я сейчас ей позвоню. Нет, пойду к ней и вытрясу, за каким дьяволом она это сделала.
— Потому, что замуж тебя хочет, — процедила.
Дэн странно хмыкнул. Так, что мне на секунду показалось — он сам знает. И сам все видит.
Он вид делает, в стороне остаётся, как зритель, ведь впервые на ринге не он, а мы с Полиной.
А он просто наблюдает, чем закончится наш с ней бой.
От этой жуткой идеи перед глазами все закружилось. Поднялась и не удержалась, рухнула обратно на стул.
— Соня, — муж бросился ко мне, на колени упал перед стулом. И столько в его голосе паники, смешанной с заботой, столько волнения в глазах, когда он смотрит на меня. Это море больной любви. Он ладонями обнял мое лицо и шепнул. — Плохо? Прости, прости если можешь. Я все исправлю.
— Ребенка своего исправишь? — не отстранилась и его не оттолкнула, мне нехорошо, и позволен миг слабости — снова ощутить тепло его рук. — Испортил все ты. А она продолжает рушить. И ты разрешаешь ей нашего ребенка пугать детским домом, таскаться сюда ночами и днями, жить на соседней улице в купленном тобой доме. Так кто ты после этого, Дэн, надежда и опора? Не хочу.
Всё-таки отбросила его руки.
— А чего хочешь? — он не шелохнулся даже, сидит и смотрит на меня снизу вверх.
— Сказала уже. Будет развод и…
— Не будет, любимая, — Денис выпрямился. Прошёлся вдоль стола, сунув руки в карманы брюк. — Ты была в шоке, у меня тоже был шок от того, что все вскрылось.
— Рыдали с Полиной, — поддакнула и замолчала, поймав его мрачный взгляд. Так он лишь на противников по рингу смотрел — на меня никогда.
А теперь мы с мужем и есть противники, если он не хочет развода.
— Я принимаю тебя, какая ты есть, прими и ты меня, — заявил Денис. Остановился напротив и упёрся ладонями в стол. — Соня, я накосячил, но главное — это мое желание. Наладить всё, быть с тобой.
— Твое желание? — сощурилась и поднялась. — А мое не считается? Все, Денис, сейчас дождусь няню. И мне ехать пора.
Двинулась к выходу.
— Куда?
— Куда надо, — огрызнулась. И вздрогнула, когда Дэн поймал меня за руку и развернул к себе.
— Давай по-нормальному, — попросил Денис, притянув к себе. В губы мне выдохнул. — Не тебе одной плохо, Соня. Мне тоже. Мы вместе должны быть. А не по углам, как враги. Будь за меня. Останься со мной. Ты мне очень нужна.