Читать интересную книгу Гарольд Храбрый - Борис Финкельштейн

Бросив собакам костей, Айя направилась на скотный двор, к своему любимому телёнку. Внезапно девочка почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она остановилась и обернулась — за ней со смущённым видом следовал юный Эйнар.

Айя отвернулась, накинула на голову капюшон отороченного мехом плаща и, круто развернувшись, двинулась к воротам замка. Юноша нагнал её, не зная, с чего начать разговор, он чопорно промолвил:

   — Я рад приветствовать прекрасную леди Гиту!

   — Здравствуйте, милорд, — тихо ответила принцесса.

   — Куда изволите держать путь?

   — Я просто гуляю.

   — Вы позволите сопровождать вас?

   — Сопровождайте.

Молодые люди миновали подъёмный мост и чинно двинулись по противоположной стороне рва. Галантный Эйнар смешно семенил ногами и заискивающе поглядывал на девочку, лихорадочно соображая, о чём бы поговорить.

   — Прекрасная нынче погода, — неуверенно начал он.

   — Да, неплохая. Только немного холодновато, — подавляя улыбку, ответила Айя.

Эйнар замолчал. Покраснев от напряжения, он подыскивал веские и значительные слова, но все умные мысли, как на грех, покинули его несчастную голову. Пауза затягивалась. В этот момент сердобольная Айя сжалилась над ним и пришла на помощь.

   — Скажите, милорд, чему учили вас ваши учителя? — спросила она.

   — О! Многому, Ваше Высочество! — радостно откликнулся Эйнар. — Я изучал латынь, риторику, Библию и даже... арифметику!

   — Всему этому учат в Дании? — Айя удивилась.

   — Увы, нет. Я изучал сии науки в землях франков, — пояснил юноша.

   — Как бы там ни было, вы, милорд, широко образованны! — уважительно произнесла девочка.

   — Что вы, что вы, Ваше Высочество, — засмущался Эйнар.

   — Правда, правда, милорд... Когда-то Англия блистала своей образованностью. Теперь всё по-иному. Многие из наших танов с трудом читают и пишут.

Эйнар не смог сдержать самодовольной улыбки и в свою очередь спросил:

   — А кто учит вас, леди Гита?

   — Отец Альдред и королевский лекарь Соломон, — ответила Айя. — Отец Альдред очень мудр. У него хранится множество древних манускриптов. В этих книгах описываются удивительные события, происходившие много веков назад...

Принцесса бросила на Эйнара пытливый взгляд и продолжила:

   — Святой отец рассказывал мне о могучем и таинственном Египетском царстве. О гордой Элладе и сказочном Востоке. О расцвете и гибели великого Рима. И о том, как наши предки завоёвывали Британию... Мы вместе с ним читаем тексты Платона, Благочестивого Августина, Беды Достопочтенного[21] и прочих древних мудрецов... Он разъясняет мне непонятные места в Священном Писании.

«Вот это да!» — подумал Эйнар, а вслух спросил:

   — Эти тексты писаны по-английски?

   — Часть из них переведена, а часть изложена на древних языках.

   — Так вы, Ваше Высочество, кроме латыни владеете и греческим?

   — Да, милорд, немного, — скромно ответила девочка.

   — И датским, на котором мы с вами говорим! — восхищённо воскликнул Эйнар. — А чем ещё, кроме грамматики, вы занимаетесь? — заинтересованно спросил он.

   — Риторикой и арифметикой, а в будущем святой отец обещал обучить меня основам геометрии и астрономии...

Айя замолчала и, остановившись, стала смотреть вниз, заметив на снегу какие-то необычные следы. Лёгкий ветерок играл с её локонами, донося до Эйнара нежный аромат девичьих волос. Юноша был на седьмом небе, он затаил дыхание, не смея прервать ход мыслей Айи. Он готов был стоять рядом с ней целую вечность, вдыхая этот пьянящий аромат. Никогда прежде он не испытывал такого блаженства. Ему страшно хотелось дотронуться до девочки, и он отчаянно боролся с этим, как ему казалось, низменным, но таким сладостным желанием.

   — Что касается лекаря, — заговорила вдруг принцесса, — то нет такого королевства, где бы он не бывал. И где не живут его родственники... Он знает так много, что я просто удивляюсь, как все эти знания умещаются в его голове...

   — Да, евреи умный, но очень хитрый и жадный народ, — пробормотал Эйнар.

   — Фу, какие глупости! — презрительно скривила губки Айя. — Эти слова достойны конюха, но не знатного и образованного сеньора! Не бывает хитрых и жадных народов, бывают хитрые и жадные люди! Вам бы следовало знать это, милорд!

   — Но вы же, Ваше Высочество, не станете отрицать, что евреи годны лишь на то, чтоб считать деньги. Они трусливы и ненадёжны! — защищался Эйнар.

   — Трусливы?! — задорно вскричала девочка. — Разве можно назвать трусливым маленький народ, не побоявшийся подняться против могучей Римской империи! Знаете ли вы, милорд, что иудеи предпочитали смерть — плену. А римляне так их ненавидели и боялись, что, сровняв с землёй Иерусалим, развеяли этот несчастный народ по миру!.. И что теперь им остаётся?.. Считать деньги и грустить о далёкой родине! Боже! Храни нас от такой судьбы! — закончила принцесса и несколько раз перекрестилась.

Эйнар проклинал себя за то, что вступил в этот спор и рассердил Айю. Он попытался сменить тему.

   — Леди Гита! Я никогда прежде не встречал таких людей, как ваш отец! Король Гарольд — образец рыцарской доблести!

   — Король, отец мой, не образец! — отчеканила рассерженная девочка. — Он просто очень современный человек. Мужественный и добрый. Он так великодушен, как могут быть великодушны только сильные люди. Жестокость — удел слабых!

Эйнар совсем растерялся. «О Боже! Всё болтаю невпопад! — думал он. — Кто дёрнул меня за язык заговорить об этих евреях, будь они неладны!.. Принцесса так умна! Как с ней держаться?»

Наступила очередная неловкая пауза. Айя молчала, сердито надув губки, Эйнар потел, лихорадочно ища выход из создавшегося положения. Наконец он откашлялся и несмело заговорил:

   — Какое нынче на вас чудное платье!

Айя ещё больше нахмурилась, но не смогла удержаться от улыбки. Бросив мимолётный взгляд на своё лазоревое, расшитое золотом платье, выглядывавшее из-под неплотно стянутого плаща, она гордо произнесла:

   — Его привезли из франкских земель. Оно сшито из лучшей фландрской материи.

   — Да! Там умеют шить красивые вещи, — с воодушевлением продолжил юный ярл, почувствовав, что девочка смягчилась. — Это платье вам очень к лицу!

Айя порозовела от удовольствия.

Глава 24

БЕСЕДА

В то время как юный Эйнар расточал принцессе комплименты, Гарольд в глубокой задумчивости сидел в тронном зале. Его размышления прервал Рагнар: оруженосец принёс мантию. Подойдя к королю, он накинул мантию ему на плечи и застегнул у правого плеча сапфировой застёжкой.

   — Где отец Альдред? — нетерпеливо спросил Гарольд.

   — Уже идёт, мой король, — ответил Рагнар.

Отворилась дверь, и в зал вошёл архиепископ.

   — Вы звали меня, Ваше Величество? — с поклоном обратился он к королю.

   — Да, святой отец. Располагайся поудобней. Разговор будет долгим.

Старик сел, подтянул длинные рукава сутаны и выжидающе взглянул на короля.

   — Скажи, святой отец, что ты думаешь о предстоящей войне? — негромко спросил Гарольд.

   — Что я могу сказать... — вздохнул старик. — Я изучил много древних хроник и пришёл к выводу, что история постоянно повторяется... Она как бы движется по кругу... И тот, кто был наверху, со временем оказывается в самом низу.

   — Внизу? — заинтересовался Гарольд.

   — Да, Ваше Величество. Как только та или иная страна начинает слабеть, она обращается к помощи иноземцев... И в конце концов те завоёвывают её...

Старик сделал короткую паузу и продолжил:

   — Так было с римлянами. Так было с бриттами. Ныне история повторяется. Всё возвращается на круги своя. И теперь мы из завоевателей можем превратиться в жертву.

   — Да, да, ты прав, святой отец, — кивнул Гарольд. — А каковы, по-твоему, главные причины ослабления королевства?

   — Падение нравов, бездуховность и невежество! — не задумываясь, ответил старик.

   — Что ты имеешь в виду?

   — Вера в старых германских богов разрушена. А учение Господа нашего, Иисуса Христа, ещё не проникло в сердца большинства ваших вассалов, несмотря на то что Англия уже несколько веков является христианской страной...

Прелат перевёл дыхание и более уверенно продолжил:

   — Кроме того, тлетворное влияние оказывают иноземные купцы. Заваливая страну своими товарами, они развращают танов. Рушатся идеалы! Честь заменяется предприимчивостью! Порядочность и доблесть — деловитостью! Это очень серьёзно, Ваше Величество. Могучий Рим рухнул, когда торгашеский червь, изнеженность и излишества подточили его корни...