Читать интересную книгу Марафон со смертью - Андрей Воронин

Обессиленная, Алина упала на грудь мужа, всхлипывая и целуя его одновременно.

Две слезинки скатились на его грудь из ее глаз, но разгоряченный Банда даже не заметил их, благодарно и нежно поглаживая ее по все еще вздрагивающим плечам.

Это были слезы счастья и любви — у женщин подобное не редкость…

* * *

Туристическая фирма, услугами которой решил воспользоваться Самойленко, назначила выезд на четыре утра, чтобы за сутки успеть проехать Беларусь, Польшу и попасть в Словакию, а за следующие сутки добраться до Италии.

Без пятнадцати четыре Николай занял свое место в автобусе и огляделся.

Контингент пассажиров комфортабельного высокопалубного «Мерседеса» был, на его счастье, как на подбор — что называется, на все вкусы. Интересно, что и места в салоне будто специально были распределены так, чтобы группы туристов с разными интересами не смешивались и не пересекались друг с другом, разделенные четкими границами рядов кресел.

Переднюю часть салона занимали старушенции лет пятидесяти-шестидесяти. Они представляли ту часть коммерсантов-спекулянтов, которые «врубились» в систему давным-давно, без сожаления расставшись с работой на государство, начав еще в горбачевские времена с торговли столь дефицитной после знаменитого указа водкой, затем сигаретами, уж потом польскими товарами, привнеся в лексикон белорусов выражение «курица — не птица, Польша — не заграница». И, наконец, накопив кое-какое состояние и выкупив места на столичном рынке-стадионе, эти старушенции занялись более «серьезным» бизнесом. Посадив в торговые палатки дочек-сыновей, они сами каждые две недели отправлялись в шоп-туры то в Италию, то в Турцию, а кто и еще дальше — в Эмираты например.

География их поездок всегда определялась не личными пристрастиями и любовью к какой-то конкретной стране, а лишь балансом спроса и предложения — выбор товара для продажи определял и выбор страны.

Эти тетки совершенно не чувствовали себя потерянными в обществе или обиженными государством, как большинство их ровесниц на просторах некогда необъятной страны. Они четко знали, чего хотят и как этого добиться. Они были жесткими, непримиримыми и решительными — настоящими прожженными стервами. Они никому не доверяли — ни дочерям и невесткам, остававшимся во время их шоп-вояжей торговать на стадионе, ни сыновьям и зятьям, подвозившим и сторожившим товары. Мужей, у кого они еще были, эти ведьмы за людей не признавали вообще. И даже друг с другом, понимая, естественно, насколько они похожи, эти старушенции общаться толком не могли, подозревая в каждой конкурентку и врага.

Они так и ехали всю дорогу — молча, тупо уставившись в окно автобуса.

Задние ряды «Мерседеса» оккупировали «туристы» совсем другого сорта: десяток девушек совершенно определенного, как классифицировал их для себя Самойленко, вида — хорошо прикинутых, ухоженных и веселых, и четыре короткостриженных парня в черных джинсах и черных же кожаных куртках. Ни девушек, ни парней позже, в Италии, он не видел, и о характере их занятий мог только догадываться, но то, что это были не «шопники», было совершенно очевидно — назад, в Минск, они возвращались без товара.

Сам Коля Самойленко получил место в центре «Мерседеса», у небольшого возвышения, которое напоминало столик в купе поезда. Дополняло это сходство то, что кресла» напротив были также развернуты к этому возвышению, и пассажиры сидели спиной к движению автобуса.

В креслах напротив Николая устроились две женщины, примерно тридцати — тридцати пяти лет, симпатичные, улыбчивые, контактные.

— Здравствуйте, — первой заговорила одна из них, сняв куртку, положив сумку и усевшись на свое место.

— Здравствуйте.

— За товаром?

— Да.

— А вы на «Динамо» торгуете или на «Кольце»?

— Да я только-только начинаю, собственно Хочу съездить, посмотреть, может, взять какой-нибудь товар А где его продать — потом видно будет.

— Ну, тогда держитесь нас. Мы можем и посоветовать, если что непонятно, и помочь.

— Спасибо. А вы не в первый раз едете?

— Ой, нет. В Италию уже раз пять ездили, так что кое-что знаем и подскажем… Давайте знакомиться — нам же долго ехать вместе.

— Давайте. Меня зовут Николай, — он первым, привстав с сиденья, протянул руку, нарушая тем самым правила этикета, но тут же справедливо подумал про себя, что вряд ли кто-нибудь здесь это заметит и осудит.

— Жанна, — пожала ему руку та, которая заговорила первой, и обворожительно улыбнулась.

— Рита, — представилась другая, и Коля, как галантный кавалер, поспешил заметить:

— Очень приятно.

Он снова опустился на сиденье и слегка поерзал, будто примериваясь к своему месту.

Он бы не сказал, что сиденье этого «Мерседеса» было удобнее привычного икарусовского. С его ростом колени девать было решительно некуда, откинуться тоже было нельзя, невозможно даже вытянуть ноги, и Коля с тоской подумал о долгих часах и даже днях, которые ему придется провести в этом автобусе.

Вспомнив о времени, он сразу же вспомнил и об оставшейся дома Наташке и, еще раз порадовавшись, что судьба свела его с опытными путешественницами, поспешил спросить:

— Кстати, а не случалось ли так, что рейс задерживался в Италии?

— Нет, уж вот это исключено. Десять дней — значит десять дней.

— Ну, слава Богу тогда.

— А что, вам уже домой захотелось? — удивленно посмотрела на него Жанна. — Мы даже еще из Минска не выехали.

— Нет, просто мне надо успеть вернуться — тут недели через две важные дела наклевываются.

— А-а, все понятно… А вот и еще один наш попутчик, — Жанна с интересом посмотрела на мужчину, подошедшего к их компании.

— Разрешите?

— Конечно.

— Вы уже познакомились?

— Да. Меня зовут Жанна, это — Рита, а это — Николай, — представила девушка всех, и новый пассажир подчеркнуто радушно пожал всем руки.

— Очень приятно, Армен, — назвал он каждому из них свое имя.

— Вы армянин, да? Или… с Кавказа? — Жанна оказалась не только самой разговорчивой, но и самой беспардонной — вопросы она задавала совершенно не заботясь об их уместности.

— А почему это вас, Жанна, так сильно интересует? Внешность похожая?

Действительно, одного взгляда достаточно было, чтобы установить принадлежность этого человека к народам Кавказа — невысокий, крепко сложенный, смуглый, с характерным изломом носа, Армен выглядел так, как должен был бы выглядеть настоящий кавказец.

— Нет, просто… Знаете, сейчас в Европе очень опасаются чеченцев. На границах могут возникать проблемы, если только они заподозрят что-то не то — Документы у меня в порядке, не волнуйтесь — Я не волнуюсь. Вы не думайте… — Жанна решила, видно, оправдаться за излишнее любопытство но Армен не нуждался в оправданиях и извинениях — Пустое. Не беспокойтесь. И вообще несмотря на то, что я действительно армянин, у меня белорусское гражданство и прописка в Минске Бывший военный, уволен по сокращению. Я родом отсюда, здесь мои родители жили…

— Понятно. То-то я смотрю, что у вас акцента никакого южного нет…

— Откуда же ему взяться-то?.. — спокойно отреагировал Армен, переводя разговор на другое:

— Ну что, в полпятого выедем, как считаете?

— Ой, не знаю. Мы на прошлой неделе уже два раза в Италию съездили, — вздохнула Жанна, покачав головой, — если и на этот раз так же получится — на всю жизнь зарекусь туда кататься…

— Как это — два раза? — недоуменно взглянул на нее Николай, не представляя себе, как такое может быть. Он вдруг поймал себя на мысли, что чувствует растерянность и даже некоторую необычную для него скованность — от своей неопытности, наверное.

— А вот так, — перебила подругу Рита, и та, взглянув на нее, лишь укоризненно покачала головой — такую тему отбила! — Приходим в понедельник, в день отправления (правда, другая фирма была, кажется, «Алтур»), сидим в автобусе целый день…

— Представляете себе — целый день провести в автобусе, в самом центре Минска? — не выдержала, горячо вступила в разговор и Жанна.

— …а к вечеру нам заявляют — посольство, мол, не выдало визы. У троих человек из вашей группы неприятности с итальянскими властями, их фамилии занесены в компьютер, поэтому не выпускают всю группу. Что тут началось, вы бы видели!..

— Мужики понапивались за целый день, пока си» дели — от нечего делать, — снова вклинилась в рассказ подруги Жанна. — Один вскакивает, кричит: «Суки, кто это, признавайся! Убью, падлы, у меня бизнес горит, я через три дня должен партию сумок забрать!» Другой руководителя группы за грудки схватил: «Назови фамилии, мы сами разберемся»…

— А руководитель только глазами хлопает от ужаса. Не знаю, мол, ничего, сам бы прибил — фирме убытки, вам всем деньги возвращать придется. Мы, говорит, в посольстве тоже этот вопрос задавали — не признаются, видишь ли ты, права человека соблюдают. А если, говорит, и в следующей группе эти трое окажутся — что, снова отбой?