До начала этого путешествия Роджер чувствовал себя довольно уверенно и считал, что вполне справится с тяготами поездки за границу. Он явно не соответствовал стереотипу «тупого американца», который считает, что все должны говорить по-английски: он приемлемо изъяснялся на немецком и собирался в нем попрактиковаться во время путешествия. Роджер выучил необходимые для туриста выражения из разговорника. Он прочитал соответствующие разделы в путеводителях по региону. Короче говоря, он чувствовал, что готов к взаимодействию с местными жителями. Поэтому и был расстроен трудностями, возникшими в таких простых задачах, как ужин в ресторане и покупка книг.
Так в чем же была причина проблем? Может быть, в разнице во времени или непривычной высоте над уровнем моря? Или в швейцарских работниках сферы обслуживания? Как вы уже могли догадаться, сложности возникли из-за несовпадения ожиданий Роджера и швейцарцев. Неловкая ситуация в ресторане была результатом его опыта посещения американских ресторанов. Практически всегда посетителей встречает официант или имеется табличка «Пожалуйста, занимайте столик» или «Пожалуйста, подождите, пока вас проводят к столику». Однако в Швейцарии ничего этого нет, и все знают, что следует занимать столик самостоятельно. В книжном магазине у Роджера возникло замешательство из-за того, что в США к стоимости покупки прибавляются местные налоги с продаж, прежде чем получится общая сумма. Налог отличается в разных штатах и даже городах, поэтому никто не пытается подсчитать окончательную стоимость заранее – покупатели просто ждут, когда ее сообщит кассир. Однако в Швейцарии налоги уже включены в цену товара, поэтому ожидаемый Роджером этап отсутствовал. Как Роджер ни старался, он выглядел именно тем, кем так надеялся не выглядеть: бестолковым американцем за границей.
Подготовка Роджера в качестве ученого-когнитивиста (и, пожалуй, уязвленная гордость) позволила ему проанализировать свой неудачный опыт и взглянуть на все это с точки зрения швейцарцев. Оглядываясь назад, ему стало очевидно, почему его поведение в ресторане озадачило официантов. На их взгляд, он явно не собирался есть, потому что иначе сел бы за столик. И было не похоже, что он кого-то ждет, – он не смотрел на часы и не оглядывался на дверь. Его нетерпеливый вид и хождение туда-сюда нервировали официантов еще больше. Аналогично кассир в книжном магазине не могла сообразить, чего он ждет: сумма к оплате была изображена крупными цифрами и находилась всего в нескольких сантиметрах от глаз покупателя.
У психологов есть название для подобного несовпадения ожиданий: ошибки сценария. Сценарий – это список событий и порядок, в котором они должны происходить. Для американцев сценарий «ужин в ресторане» включает не менее 14 этапов:
1. Войти в ресторан.
2. Сесть за столик или подождать, чтобы вас к нему проводили (как указано).
3. Получить от официанта меню и заказать напитки.
4. Решить, какую еду заказать.
5. Подождать.
6. Сообщить заказ официанту.
7. Подождать.
8. Еда готовится, и официант приносит ее за столик.
9. Съесть еду.
10. Подождать.
11. Получить счет, заплатить за еду и дать чаевые.
12. Подождать.
13. Получить чек от официанта.
14. Выйти из ресторана.
Все совершенно очевидно, не так ли? Однако в этом сценарии могут быть небольшие или не такие уж небольшие отклонения. Например, в ресторане быстрого питания можно сразу перейти от этапа 1 к этапу 6, а за еду нужно заплатить сразу. Чаевых от вас не ждут, если только на стойке на самом видном месте не стоит специальная коробка. И если кто-то сел за столик в McDonald's и ждет, пока его обслужат, он будет ждать очень долго. Во многих закусочных и китайских ресторанах США имеется другое отклонение от стандартного сценария: чек приносят вам за столик, но посетитель должен пойти к стойке, чтобы оплатить ужин.
Таким образом, сложности, с которыми столкнулся Роджер в Швейцарии, были связаны с тем, что он считал этап 2 своего сценария ужина в ресторане универсальным. Однако швейцарские официанты должны взять часть вины на себя: они, вероятно, тоже не подозревали, что этап 2 их сценария ужина в ресторане (всегда сами садитесь за столик) не универсален.
У всех нас есть множество сценариев (также называемых схемами) для часто повторяемых действий. Эти сценарии формируют часть так называемой семантической памяти, или общих знаний о мире. Сценарии и схемы – это внутренние структуры, опирающиеся на наш общий культурный опыт. Они образуют общую платформу, которую мы используем при коммуникациях. Сценарии позволяют легко и быстро обрабатывать информацию, но, как показал опыт Роджера в Швейцарии, слишком строго следовать сценарию может быть опасно{121}.
Эти концепции первым начал изучать британский экспериментальный психолог Фредерик Бартлетт. Исследования, которые он проводил в 1920-х гг., убедили его, что акт запоминания включает в себя реконструкцию предыдущего опыта, основанного на информации, которую легко извлечь. Пробелы в извлеченных данных заполняются выводами, сделанными из существующих схем{122}.
Бартлетт пришел к этим выводам, изучая воспоминания об историях, которые он давал участникам (студентам Кембриджского университета). Он специально использовал истории, взятые из менее знакомых культур, пытаясь увидеть процесс «заполнения пробелов» в действии. В своем самом известном исследовании Бартлетт использовал легенду индейцев под названием «Война призраков». С точки зрения англичан, в истории много непонятных элементов: например, неясно, между живыми идет война или между мертвыми. Она также включает в себя массу подробностей, которые будут частью схемы индейцев, но не участников исследования Бартлетта. Например, в истории упоминаются два мальчика, которые ловят морского котика и плывут на каноэ. Когда участников просили пересказать историю, многие говорили, что мальчики ловили рыбу или плыли в лодках.
Согласно рассуждениям Бартлетта, хотя участники не могли точно вспомнить, чем занимались мальчики, они смутно помнили, что те находились у воды. Они что-то делали, но что именно? Участники исследования не могли этого вспомнить. Что человек может делать на берегу реки? Используя свои схематические знания, испытуемые заполняли пробел, «вспоминая», что мальчики ловили рыбу.
Когда вы изучаете новый язык (который включает в себя и культуру), вы можете, аналогично студентам Кембриджа, опираться на сценарий или схему своего родного языка, чтобы заполнить пробелы. Например, американцы чаще всего заканчивают неформальные беседы фразой «Хорошего дня!». Это часть американского сценария завершения разговора. Когда американцы учат иностранный язык, они часто хотят научиться говорить «Хорошего дня!», хотя во многих культурах такое окончание разговора покажется странным. Однако, если американец закончит беседу словами «спасибо» или «пожалуйста», ему будет казаться, что чего-то не хватает. Чтобы заполнить пробел, американец может использовать какую-нибудь другую фразу, которая необязательна в изучаемом языке, но не покажется в нем странной. Это даст ему ощущение законченности разговора, которое он ожидает согласно своему сценарию.
Искусство памяти
Римский оратор Цицерон рассказывал историю Симонида с острова Кеос, который чудом избежал ужасной смерти. Греческий лирический поэт, живший в V веке до н. э., сочинил оду в честь победы, которая не понравилась Скопасу. Этот благородный фессалиец посчитал себя оскорбленным. Скопаса разгневало, что поэт включил в оду длинный цветистый пассаж о мифологических близнецах Касторе и Поллуксе. Во время ужина со Скопасом в зале для пиршеств Симонида внезапно вызвали на улицу двое молодых людей. Мгновение спустя крыша обвалилась, и Скопас вместе со многими своими родственниками погиб. Молодых людей нигде не могли найти. Согласно легенде, это были, как вы уже догадались, Кастор и Поллукс, которые спасли жизнь Симонида в благодарность за оду.
Когда зал расчистили, обнаружилось, что тела гостей пострадали так, что их невозможно опознать. Вызвали Симонида и спросили, может ли он помочь. Он смог определить, кто есть кто, вспомнив, где сидели люди перед его выходом из залы{123}. Говорят, что, поняв полезность этого способа запоминания, Симонид пошел дальше и разработал то, что сейчас называют методом мест (а еще методом дворца памяти, или театра памяти). Как бы его ни называли, идея остается той же: знакомое место или маршрут используется как ключ к запоминанию списка предметов в определенном порядке. Этот метод иллюстрирует одну из основных тем этой книги: вы можете пользоваться тем, что уже знаете, чтобы выучить что-то новое – например, слова изучаемого языка.
Представьте, что вы хотите запомнить, что к завтрашнему завтраку вам нужно купить бублики, молоко и яйца. Вы можете мысленно проложить знакомый маршрут (например, на работу), чтобы лучше запомнить этот список. Проезжая мимо знакомых зданий, вы будете ассоциировать их с покупками. Например, при виде церкви вы представляете гигантский бублик на ее шпиле. Вы едете мимо высокого многоквартирного дома и воображаете, как по его стенам течет молоко и образует лужи на земле. А яйца можно запомнить с помощью поля для гольфа ближе к концу пути. Просто представьте себе гигантское яйцо, трескающееся посередине и выплевывающее на поле игроков. Войдя в магазин, вам нужно будет мысленно сесть в машину и поехать на работу. Проезжая церковь, дом и поле для гольфа, вы «увидите» свой список покупок. Этим методом можно пользоваться подобным образом, потому что, представляя свой путь на работу, вы всегда проезжаете сначала церковь, затем дом и, наконец, поле для гольфа. В античные времена греческие и римские ораторы пользовались этим методом, чтобы запомнить, в каком порядке произносить пункты речи. Есть и другие методы, помогающие запоминанию. Подобные манипуляции с памятью называются мнемоническими приемами. Мы приведем еще несколько примеров из множества{124}.