- Работа курьером не вариант, - выдаю, может, чуток резче, чем планировал, потому что Арина вся подбирается.
Но она и сама бы должна понимать, что это ни в какие ворота.
Задирает подбородок, а меня реально накрывает.
- Ты не будешь работать курьером.
- Про работу модели ты то же самое сказал. Может, я сама решу? – выдвигает.
Я чувствую, как меня затапливает ярость.
- Если тебе так противно общаться с простым курьером, мы можем прекратить это. Прямо сейчас, - выпаливает резко.
Глаза выдают фейерверки искр.
Арина порывается встать, но я хватаю ее за руку, вынуждая остаться на месте.
- Мне не противно. Просто это, - с шумом втягиваю воздух, пытаясь успокоиться, - это тупо небезопасно.
Арина хмурится. Кажется, начала понимать, что не угадала с моими мотивами.
- Ты же вынуждена ходить по чужим квартирам…- додавливаю.
Замолкаю. Мне кажется, все итак уже понятно.
Черт, да как ей это только в голову пришло.
По лицу Бельчонка пробегает тень.
- Вообще, мне и самой не сильно нравилось, - признается. - Но я теперь при другой работе. Благодаря твоей помощи.
На ее губах проскальзывает легкая полуулыбка, которая в другое время несомненно бы меня завела. Сейчас же лишь слабо зеркалю.
Прикидываю, как бы донести, что и этот вариант не то, чтобы айс.
- Это, конечно, лучше, - продолжает Арина.
- Конечно, - ворчу я, прикидывая способы, которыми можно будет контролировать ее предложения. Потому как модели обычно требуются не только на зимнюю одежду. Но вообще-то, бывает, еще и на купальники или белье.
А даже самое простецкое, хлопковое, я уверен, на Бельчонке будет смотреться так, что не оторваться.
Я тут же торможу себя, потому что воображение мгновенно воспаляется, в штанах становится тесно, а я итак весь вечер пытаюсь держать себя в рамках.
Наблюдаю, как она ест. Аккуратно и сосредоточенно.
Вначале, я думаю, она откажется от подобных предложений. Но модельный бизнес он такой…затягивает. Своими глазами наблюдал, как меняет девчонок. Притягивает, а потом выворачивает наизнанку.
Так что, пусть не рассчитывает. Намечаю, с кем нужно будет переговорить, чтобы не возникло проблем.
…
Арина расправляется с салатом и принимается за чай. Я подвигаю к ней блюдце с десертом.
- Попробуй, потом поделишься впечатлениями.
- Ты же сказал…ты сказал… - бормочет, будто я предлагаю ей нечто нереально запредельное.
- Что сказал? Не помню уже.
- Что ты себе заказал.
- А, это. На самом деле тебе. Серьезно, кто из парней любит десерты?
- Ну, Володя, например, любит.
Я замираю, Бельчонок прикусывает губу.
- Ладно, давай, я съем, уговорил, - частит.
Проворно подвигает к себе десерт, хватает ложечку и начинает есть.
Смотрю, как взбитые сливки исчезают в ее аккуратном ротике и усиленно давлю в себе приступ удушливой нервозности. И только когда уверен, что могу контролировать себя, задвигаю вопрос.
- Кто такой Володя?
Бельчонок продолжает отправлять в рот ложку за ложкой.
- Очень вкусный десерт, - заявляет, отодвигая пустое блюдце, - спасибо.
Никак не реагирую на ее спасибо, продолжаю буравить взглядом.
- Гордей, думаю, нам пора идти. Возможно…э…позовем официанта?
- Кто такой Володя? – повторяю вопрос.
То, что она не сразу отвечает плохой знак, очень плохой знак. Желудок сводит ледяным гребаным спазмом.
- Володя, это…- и тут, словно решается, - это мой парень, Гордей. Ты не знал, я не говорила никогда, но…у меня есть парень. Мы давно вместе, с самого первого класса. Сейчас мы вынуждено живем в разных городах, но все время созваниваемся. Планируем скоро увидеться. Мы…мы…Гордей, мы с Володей любим друг друга.
Каждое слово Бельчонка стучит по башке оглушающим набатом, превращающим мозги в кровавую кашу. Отдает ниже, в район солнечного сплетения и левее.
Пытка. Ритмичное избиение на ринге, которое заканчивается отправкой меня в безоговорочный долгосрочный нокаут.
С особой жестокостью и садизмом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Ты ведь не серьезно сейчас?
Слышу свой голос словно со стороны.
- Я серьезно.
- Нет, - давлю я, - не всерьез. Говоришь так, чтобы меня позлить.
- Зачем мне это? – вскидывает бездонные глазища.
- И правда, зачем?
Случайно про него проболталась. А если бы не зашел разговор…
Черт.
Арина в страхе переводит взгляд на стол, я тоже смотрю. Мои пальцы крепко сжаты в кулаки, скатерть неровно съехала. Еще чуть-чуть, и утянет посуду на пол.
- Я…пойду. Вот, Гордей, тут... моя доля и…и…и вот, все не было повода, и вот…
Арина дрожащими руками выкладывает на стол две купюры и телефон, который я ей подарил.
Добить меня решила?
Вскакивает и пулей вылетает из кафе.
…
Быстро достаю деньги, бросаю на стол с учетом чаевых. Ее купюры и телефон сгребаю и на скорости кидаюсь за ней.
Больше всего на свете хочется сейчас ее убить, но сдерживаюсь, блин, потому что, что еще мне остается?
Ловлю девчонку при попытке покинуть стоянку.
Хватаю за руку и тащу по направлению к своей тачке.
Сопротивляется, твою мать.
Не обращаю, блин, никакого внимания на это.
Толкаю к дверце, но слишком во мне все кипит, чтобы я мог сдерживаться и садиться сейчас за руль.
Прижимаю ее собой, не даю двинуться с места.
- Пусти меня, Гордей, пусти! Пожалуйста! – бормочет испуганно, лихорадочно мотая головой из стороны в сторону, лишь бы не встретиться со мной глазами.
- Ты, видимо, что-то упускаешь, Бельчонок, - цежу ей прямо в ухо, поймав и зафиксировав на очередном повороте.
Вздрагивает. Замирает. Заходится мелкой дрожью.
Не церемонюсь.
Хватаю за волосы, отчего Арина задушено вскрикивает, поднимаю ее лицо к своему.
- Во-первых, я никогда не опущусь до такого, чтобы позволить девчонке платить за себя в кафе и прочих местах, уясни это раз и навсегда.
Шумно дышит. Грудь ее под свитером поднимается и опускается в унисон моей. Потому как простреливает и колошматит от близости. Вопреки всему. Даже, блин, через несколько слоев гребаной одежды.
- Во-вторых, подарки назад не принимаются.
Все еще продолжая удерживать ее одной рукой, второй тянусь к округлой попке, затянутой в джинсы, подталкиваю ее на себя, чтобы освободить пространство между ней и металлом машины, и сую телефон с купюрами в свободный карман.
Возвращаю руку к ее лицу.
- И, в-третьих. В-третьих,...
Веду пальцем по ее подбородку, чуть оттягиваю вниз ее нижнюю губу. Поцеловать как хочется, пипец. Пытается дернуться, не получается. В моей власти, даже когда отрицает. Получаю извращенное удовольствие от осознания этого.
Перевожу взгляд на глаза в глаза.
И почему только нужно озвучивать очевидное?
- Никакого другого парня, Бельчонок!
Блин, да стоит только подумать, что какой-то хрен станет ее лапать, да, что там, всего лишь переписываться с ней…
- Руки выдерну. И ноги. И еще его гребаный…
По испуганному лицу Бельчонка понимаю, что мыслю вслух и заталкиваю рвущиеся с языка шокирующие ее нежные ушки непристойности обратно.
Мне кажется, заноза сейчас близка к обмороку. Но вдруг она неожиданно сильно дергается, отталкивает меня и резво обегает машину.
- Стой! - припечатываю, вспоминая, что Бельчонок может быть дерзкой, когда захочет.
Останавливается, но цепко следит за моими движениями.
Я не двигаюсь с места, показывая тем самым, что истерить не стоит.
- Не приказывай мне!
- Не дури.
- Мы вместе с Володей, Гордей, смирись. Уже очень давно.
Делаю медленный шаг в сторону с намерением в итоге обойти машину, Арина двигается синхронно со мной.
- Я с самого начала говорила, чтобы ты отстал, Гордей! Много раз просила.
В голосе Бельчонка преобладают истерические нотки. А меня блин разрывает, будто под непрекращающимся прямым обстрелом зависаю.