Недоумеваю.
- Арин, да, кстати, - говорит фотограф, - так получилось, что Макс не смог приехать на съемку, но Гордей любезно согласился его заменить. Это даже лучше, вчера у вас с ним получились отличные кадры.
Я молчу. Головной мозг отказывается функционировать и воспринимать информацию.
- Ты ведь не против, - скорее утверждает, чем спрашивает женщина.
- От радости дар речи потеряла, - нагло заявляет Гордей и двигает прямо на меня.
Я ведь предупреждал, Бельчонок, говорит весь его вид.
- Горский, только не напирай сильно на девочку, дай к себе привыкнуть. Провалите съемку, и я с тебя три шкуры спущу. Не имеете права провалить!
- Не провалим, Марта Сергеевна, не беспокойтесь, - бросает себе за спину, не утруждая даже поворотом головы.
Все его внимание приковано ко мне.
- Правда, Бельчонок?
Подходит и останавливается в одном только шаге.
- Как тебе удалось? – вылетает из моих непослушных губ.
Гордей пожимает плечами.
- А…что с тем парнем?
- Да все в порядке с ним, просто слился. Такое сплошь и рядом происходит.
- Но контракт…
- Который ты подписала, так что не сможешь теперь сорвать съемку. Иди сюда.
Гордей сгребает мою руку и тут же хмурит лоб.
- Эй, да ты вся дрожишь. Так волнуешься из-за съемки?
Теперь уже совсем не из-за съемки.
- Я не обижу тебя и помогу. Все получится на высшем уровне, вот увидишь.
Пытаюсь вырвать свою руку из его. Не позволяет, сжимает сильнее.
- Гордей, зачем ты это делаешь? – выдыхаю безысходно.
Меня охватывают новый приступ головокружения и появляется сухость во рту. Такая резкая, до рези в животе, потребность в глотке прохладной воды.
- Разве не очевидно? – отвечает он вопросом на вопрос.
- Пожалуйста, оставь меня в покое, Гордей.
- Не могу, Бельчонок, серьезно.
- Серьезно не можешь?
- Смирись с этим. Хочу стать твоим…
- Никогда! – выпаливаю на эмоциях.
- Никогда что? Ты не дала договорить.
- Ничего никогда! – выдаю уверенно, стараясь донести свое решение.
- Я бы не стал утверждать это столь категорично. Я знаю, что нравлюсь тебе и сильно нравлюсь.
Нет, это просто невыносимо. Я задыхаюсь, хочу прекратить этот будоражащий разговор. И в то же время пьянею от него все сильнее. Затягивает, подменяет реальность.
- Ты не можешь этого знать, - произношу задушено.
- Сейчас мы выполним работу, а потом я буду тебя целовать.
Он придвигается ближе, едва не задевает меня своим торсом, затянутым в одну лишь футболку.
Его аромат будоражит и отвлекает. Я еле нахожу в себе силы для дальнейшего диалога.
- Ты не посмеешь!
- А ты не оставляешь мне выбора, Бельчонок. Хотя...вот тебе новое условие. Ты сама поцелуешь меня, когда мы закончим. Иначе, я завалю съемку. Тебе не заплатят и никуда никогда больше не пригласят.
У меня перехватывает дыхание так, будто ударили под дых и остается только беспомощно ловить ртом воздух.
- Подведешь Марту, которая дала тебе шанс.
Давит на самое больное.
- Это жестоко, Гордей. Ты не поступишь так…это…это…подло!
- Ты вынуждаешь.
- Не выворачивай так, будто я…
- Обещай мне, - нетерпеливо перебивает он. – Ты-поцелуешь-меня. Сама.
- Ребят, время вышло, через три минуты начинаем, - врезается в мою голову скальпелем голос Марты Сергеевны.
- Да или нет? Решай быстрее.
Я кошусь на фотографа, передвигающую отражатели света или, не знаю, как правильно они называются, потом снова на Гордея. И опять на Марту Сергеевну, которая, как точно заметил мажор, не побоялась дать мне шанс.
К сожалению, он прав.
Я…просто не могу ее подвести, чисто по-человечески не могу. А в том, что Гордей, с его ненормальным воздействием на меня, может сорвать съемку, я даже не сомневаюсь.
- Ладно, - произношу одними губами, - я согласна.
- Уточни, Бельчонок. Для полной ясности.
- Ты помогаешь мне со съемкой, не заваливаешь ее. А я…я…тебя…поцелую.
Парень шумно втягивает воздух, чуть сильнее сжимает мои пальцы. Мне кажется, я даже слышу стук его сердца.
- Окей, заметано. Уверен, ты не из тех, кто нарушает свои обещания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Я…не нарушу.
- Хорошо. За съемку можешь больше не волноваться. Все пройдет по максимуму. Идем.
Гордей тянет меня к вешалкам с одеждой.
Я послушно переставляю ноги, старательно заглушая в себе мысли о том, на что только что подписалась.
Блокирую на подходе, сосредотачиваюсь исключительно на здесь и сейчас.
Иначе я просто сойду с ума.
Глава 23. Он постоянно меняет что-то во мне
Если нельзя, но очень хочется, то можно???
Арина
Голова кружится, и я с трудом заставляю себя сосредоточиться. После того, на что я подписалась, ни о какой собранности не может быть и речи.
- Итак, ребят, начнем вот с этого лука и далее по порядку, - доносится будто из тумана голос Марты Сергеевны.
Поцелуй.
Я обещала ему поцелуй.
Боже, я просто не хочу верить, что я могла так опрометчиво поступить. Хотя, с другой стороны, что еще было делать? Он не оставил мне никакого выбора.
И все же…все же...нет, не решусь я, не смогу. Просто не смогу.
Обещала.
Нет. Точно не получится.
Придется.
Только об этом я могу сейчас думать, об этом переживаю.
- Да, все понятно, - отвечает за меня Гордей и передает мне в руки вещи. Длинную толстовку молочного цвета с большим капюшоном, такого же цвета спортивные штаны, ботинки на толстой рифленой подошве.
Встречаемся с ним глазами, и я ощущаю, как между нами проскакивает мощный многоимпульсный разряд.
Невольно перемещаю взгляд на его губы и по животу немедленно растекается волнующий опаляющий жар.
Вспоминаю те поцелуи, что уже были между нами, мысли о которых я всячески старалась в себе заглушить.
Сейчас они снова выплывают наружу и, как ни стараюсь, стереть их из памяти, ничего у меня не выходит.
Чувствую себя так, будто на меня несется лавина, которую я не в силах ни остановить, ни спастись от нее.
Гордей подталкивает меня к ширме.
- Арин, сразу скажу, пока не забыла, джоггеры потом не снимай, с ними три образа подряд ставим, - бросает вслед Марта Сергеевна, не отвлекаясь от настройки фотоаппарата.
Я непонимающе хлопаю глазами.
- Штаны, - расшифровывает Гордей и я немедленно краснею от того, что так мало разбираюсь в моде и всяких подобных словечках.
- Хорошо, - киваю и поскорее ныряю за ширму.
Переодеваюсь, не понимая толком, как. Просто выбрасывает из головы этот момент.
И вот уже мы вместе с Гордеем стоим среди бутафорских сугробов, взявшись за руки. Выглядит он очень эффектно. Одежда одного стиля с моей, спортивная, идеально подобрана в тон. Сидит на нем просто отлично. Красивый, пугающий, волнующий.
- Арин, ты точно готова?
Я поворачиваюсь к Марте Сергеевне. Та морщит лоб и внимательно смотрит на меня из-под очков. Киваю.
Гордей подходит сзади, начинает поправлять мои волосы, рассыпает их по плечам. Не препятствую никак, пытаюсь расслабиться. В голове по-прежнему крутятся лишь мысли про поцелуй.
Потом он обнимает.
- Вот так, стоп, замерли! – выкрикивает Марта Сергеевна так внезапно, что я вздрагиваю. - Снимаю.
- Отлично, только Арин, пожалуйста, чуть увереннее.
И снова делает несколько кадров.
- Расслабься, Бельчонок, - слышу тихий шепот у самого уха. – Забудь про поцелуй. Тебе не придется этого делать.
Мне кажется, будто я ослышалась.
- Что?
Он чуть сдвигается в сторону. Я поворачиваю голову, смотрю на него.
- Вот так хорошо. Замерли.
Внезапно свет попадает в глаза, подслеповато щурюсь.
- Я брал на понт, - произносит одними губами, когда кадр сделан и Марта Сергеевна просит нас снова переместиться, а Гордея обнять меня за талию.
- То есть…
Делаю вдох, потом выдох.