Отсеки, предназначенные для персонала базы, занимали совсем немного места в пространстве станции, так что очень скоро Фридрих достиг командного центра, являвшего собой образец минимализма: в тускло освещенной круглой комнате не было ничего, кроме девяти кресел, расставленных вдоль стен. Одно из них пустовало — оно предназначалось для Вайса. Не теряя времени, генерал сел в него и закрыл глаза.
В тот же миг он оказался в залитом равномерным молочным светом пространстве, не имеющем границ ни в одном из направлений — то была виртуальная реальность, из которой осуществлялось управление станцией и, при необходимости, командование вооруженными силами сектора. Совещания тоже предпочитали проводить в цифровом пространстве — для быстроты обмена информацией и удобства. Коллеги уже ждали его, собравшись в круг. Семеро имели то же звание, что и Вайс, на плечах восьмого красовались маршальские погоны.
— А вот и Фридрих, — произнёс маршал, глядя прямо на новоприбывшего. — Как всегда, последний. В этот раз он умудрился опоздать даже на назначенную по своей же инициативе встречу. Опять занимался своими черноворотничковыми делами?
— Вроде того, — кивнул тот, не обращая внимания на выпад. Две старые развалины, они с маршалом некогда сражались по разные стороны баррикад во времена, о которых теперь пишут лишь в учебниках истории. Командующий вооруженными силами этого до сих пор не забыл, но, справедливости ради, давно научился разделять личные счеты и работу. В конце концов, давным-давно они делали общее дело — охраняли человечество.
— Что же, — маршал оглядел собравшихся военных. — Теперь, когда мы в полном составе, как ты и желал, мне хотелось бы узнать, какого дьявола нам пришлось тащиться в это богом забытое место, да ещё лично, а не в виде голограмм? И к чему такая секретность? У тебя должны быть веские причины для подобных действий… Скажи спасибо, что каждый из нас в момент получения от тебя красного кода оказался в системах с комплекс-порталами, и смогли собраться в кратчайшие сроки без дополнительных неудобств.
— Причины есть, — подтвердил Вайс. — Мы получили из системы Шат’рэ сигнал об активации протокола «инкогнито».
Воцарилось молчание. Собравшиеся ни на секунду не усомнились в правдивости слов Фридриха — слишком хорошо его знали. Однако отреагировали все по-разному. Одни генералы хмурились, другие явно пребывали от услышанного в шоковом состоянии. Наконец, маршал надтреснутым голосом сказал:
— Теперь понятно, почему ты решил сохранить всё в тайне.
Протокол угрозы «Инкогнито» был одним из наиболее старых планов, которые начали разрабатывать ещё на заре межзвёздных полётов. В те неспокойные годы человеческая цивилизация проходила через этап ожесточенных внутренних войн, бушевавших по всей Солнечной системе. Милитаризация космоса и постоянные конфликты заставили задуматься о том, что и у других звезд можно встретить враждебную силу. Поэтому, разрабатывая комплекс инструкций для отправляющихся в далёкое путешествие экипажей, в них включили и предписания на случай встречи с инопланетной цивилизацией равного или более высокого уровня развития, нежели земляне. По ним предусматривалась активация всех имеющихся средств, пригодных для самозащиты и подготовки корабля людей к возможному самоуничтожению (или уничтожению всех носителей информации). Все для того, чтобы сокрыть любые сведения о населённых людьми планетах. С тех давних пор протокол «Инкогнито» в общих чертах не изменился, и, хотя не раз поднимался вопрос об отмене, оставался непреложной частью инструктажа зведоплавателей. Несколько раз за историю межзвездных экспедиций люди попадали в ситуации, когда рассматривалась возможность применения протокола: например, при первом обнаружении работающих машин и строений Архитекторов. Однако до сих пор угроза оставалась мнимой.
— Я не знал, при каких обстоятельствах вы все получите сообщение, кто вам его передаст, и кто в это время будет рядом, — произнёс в подтверждение уже сделанного маршалом вывода Вайс. — Человек есть человек, в форме он или в гражданском. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-нибудь решил соблюсти букву закона об открытости информации, раструбив через прессу по всей Федерации о том, что сработал протокол «инкогнито». В двадцатом веке был случай, когда в стране с населением, совсем пустяковым по меркам сегодняшнего дня, один нелепый радиоспектакль о вторжении на Землю несуществующих марсиан вызвал у людей панику. Представьте, что может случиться теперь, если общественность узнает о нападении на наш форпост в глубоком космосе неопознанного корабля. Как бы мы справились с паникой, охватившей миллиарды людей на десятках планет?
Один из генералов с сомнением взглянул на говорившего:
— Уж не считаете ли вы, коллега, что наши современники столь же темны, как те, кто жил в докосмическую эру? Паника из-за пришельцев? Да большая часть просто не воспримет эти сообщения всерьёз. Другим прекрасно известно, что мы в состоянии защитить себя. Практически неограниченная ресурсная база, огромные производственные возможности, накопленные резервы… Человечество никогда не было столь сильно, как сейчас.
— Хочу заметить, что сто с лишним лет назад лидеры корпораций тоже мнили себя на вершине могущества. Ровно до той поры, пока не проиграли в гражданской войне, — возразил Фридрих.
Анна Моррис, молодая женщина, возглавлявшая в вооруженных силах научно-исследовательский сектор и недолюбливавшая пожилого Вайса, не преминула выпустить в его сторону шпильку:
— Вам, конечно, виднее, вы ведь уже тогда жили. Но, может, именно поэтому мыслите категориями прошлого? Остались человеком своего времени? Так способны ли вы адекватно оценить царящие в народе настроения?
Тон Моррис не оставлял сомнений в том, что именно она подразумевала: «Вы старая развалина, живое ископаемое. Так не пора ли на пенсию?». Несколько человек недовольно загудели: многим не нравился характер самой молодой из генералов. Если бы не интеллект, близкий к гениальности, снобизм Анны давно стоил бы ей погон. Однако сам Фридрих совершенно спокойным голосом произнёс:
— В чем-то вы, конечно, правы. Я действительно порой мыслю категориями, привитыми ещё в пору моей далёкой молодости. Я ведь даже маршала старше на двадцать лет. Но именно поэтому могу оценить ряд вещей куда объективней, чем большинство здесь присутствующих. У меня есть опыт участия в войне в качестве офицера, в настоящей войне, о которой я знаю не только в теории. Жуткий, но бесценный опыт, которым ныне мало кто может похвастаться. Позвольте, опираясь на него, поделиться некоторыми наблюдениями и мыслями.
Не имеет смысла описывать здесь ход Гражданской войны. Это была кульминация развития стратегии и тактики космических войн, так