class="p1">Не дожидаясь продолжения пересекаю кабинет и распахиваю дверь, вываливаюсь в холл и тут же бьюсь носом в чью-то твердую грудь. Я так накрутила себя, что взвизгиваю, отшатываюсь.
- Что такое? - раздается над ухом невозмутимый голос Кирилла, он ловит меня за руку. - Что ты шарахаешься? С тобой ведь все в порядке, Аня, никто тебя вчера не тронул, да? - его тон, как у врача, мягкий, в гипноз ввести способен.
Смотрю ему в глаза, сине-холодные, и внутри все подозрения на его счет разрастаются, Кирилл ведь давно мне безумцем казался, с этой его тягой к порядку, чистоте, с желанием командовать.
Но Виконт - совсем другой, соблазнительный мужчина из переписок, который ночью меня в лесу целовал, а потом...
Закопал там кого-то?
- Дай пройти! - рявкаю и отталкиваю его, взглядом мечусь по холлу и притихшим выпускникам, забившимся на диваны, на лице Кирилла улыбка, она мне оскалом кажется, его пальцы резко разжимаются, и я заваливаюсь назад.
- Опа, - меня успевают подхватить, теплые мужские руки обвиваются вокруг талии. До носа долетает запах фруктов, поднимаю голову и вижу лицо Марка. В зубах он держит яблоко, словно шел и ел, а потом меня поймал.
- Как ты, Анюта? - с сочувствием спрашивает Марк, убирая яблоко, - не зря я не хотел в эту дыру ехать, - он косится на Кирилла. Усмехается. - Что с лицом, Кирилл?
Поправляю волосы и отступаю, впервые смотрю на этих двоих не как на знакомых, отчима и сына маминой подруги, а как на мужчин, способных что-то нехорошее сделать, ведь Марк тоже вчера пропал, вернулся на рассвете и сказал, что ездил в город.
- Марк, ну где ты ходишь, - из кабинета выплывает мама, нервно взбивает волосы. - Дурдом какой-то. Администратор за место свое трясется, девчонка пропала, нам весь отдых сорвали.
Смотрю на телефон, зажатый в руке и пячусь, и кусаю губы, страшно не хочется, чтобы нас с Виконтом допрашивали, сидеть лицом к лицу с человеком, который меня между ног целовал и перед которым я год назад в гостинице на коленях стояла, это так дико, сидеть и рассказывать.
В окно наблюдаю за полицейской машиной, что паркуется напротив корпуса.
Сотовый вибрирует в руке. Трясущимся пальцем открываю конвертик от него и читаю:
"Ты мне доверяешь, маленькая? Если ничего не скажешь - всех отпустят домой. Поэтому, лучше молчи, Аня".
Солнце пробивается сквозь узкие деревянные рейки, заливает комнату, заставляет жмуриться.
Открываю глаза и сажусь в кровати. Подушечками пальцев постукиваю по лицу, как нас в пансионе учили, мол, красоту нужно с молоду беречь, ухаживать за собой, предназначение женщины - домашний очаг, дети и соблазнение мужа.
Каждый день, из года в год.
Сползаю с кровати, крадусь в ванную и прислушиваюсь - понедельник, все уже проснулись, в квартире раздаются негромкие голоса, на кухне звякает посуда.
В ванной беру зубную щетку и смотрюсь в зеркало.
Я вчера ничего не сказала, не призналась, что в лесу была не одна, и теперь меня мучает совесть, приехали и полиция, и родители этой потеряшки Риты, собирались искать ее по лесу.
И нам тоже надо было остаться, ведь она не чужая, она одноклассница Антона, но у всех работа, свои дела, и удерживать нас не было причин, ведь никто ничего не видел.
И я тоже не видела.
Но, может, про Виконта надо было сказать.
Сплевываю пасту, полощу рот и выключаю воду. Запускаю пальцы в волосы, вместо расчески, приглаживаю пряди.
Это страшно, что у него такое влияние на меня, язык вчера казался тяжелой гирей, неповоротливым, словно мне заморозку вкололи, я просто не смогла.
Выхожу в коридор, в комнате переодеваюсь в платье, оглаживаю тонкую ткань, снова смотрю в зеркало.
Я будто пришибленная после всего, что за эти выходные случилось, это не я, куда-то все мое нахальство исчезло, за которым я так удачно пряталась.
И Виконт больше ничего не писал, словно главного от меня добился - я о нем промолчала, и он успокоился. А у меня тоже сил не было, вернулись с базы лишь ночью, я прямо в машине уснула, и потом кое-как добралась до кровати.
Встряхиваю волосами и шагаю на завтрак, мой настрой воинственный, если кто-то виноват - он будет наказан.
За столом мама листает новости на планшете, брат зевает в тарелку с тостами, и...вижу растрепанный затылок сидящего ко мне спиной парня, торчащий хохолок волос на макушке, он словно проснулся и в зеркало не смотрел. Широкие плечи, вздрогнув, распрямляются, и Влад, словно взгляд мой почувствовав, оборачивается.
Примятая подушкой щека, от точно только пару минут назад ресницы разлепил, и даже в таком виде, невыспавшийся, с этим торчащим хохолком, почему-то неотразим, у некоторых в крови это, выглядеть на все сто в любом состоянии.
- Доброе утро, Анна, - он отпивает кофе. - Как спалось?
- Квартира похожа на детский сад, - говорю под его наглым взглядом, оущпывающим меня с ног до головы и сажусь рядом с братом. - Это так принято у вас, ночевать друг у друга? А Кирилл где? Почему он допустил, чтобы в его драгоценном доме...
- Аня, - мама с раздражением отрывается от планшета. - Не начинай, и так тошно.
- Ничего страшного, Лиза, все на нервах, - Влад брякает ложкой в чашке. - У нас одноклассница пропала. И до сих пор новостей никаких нет.
Наливаю сок и кошусь на него.
Нет, конечно, никто не бьется в истерике, никто даже толком не испугался, что-то плохое чаще случается в новостях, а не со знакомыми людьми, и лишь мне одной мерещится маньяк в лесу, он называет себя Виконт, он цитирует Ницше, считает меня маленькой, он поднимает во мне нетерпение, страх, и...желание, порочное, отдающееся тяжестью в животе, которое теперь чем-то темным кажется, неправильным.
- А где ты вчера был, Влад? - спрашиваю вдруг. В горле пересохло, отпиваю теплый апельсиновый сок. Вспоминаю, что его на рассвете найти не могли, дождь кончился, и все на улицу собирались, а Влада не было.
- На базе я был, Анна, - Влад запрокидывает голову. В его голосе чудится насмешка, и весь его вид слишком уж...самоуверенный. не по годам взрослый красавчик, за чье внимание девушки, как за трофей бороться готовы, никому в голову не приедт подозревать ее в чем-то, а ведь зря.
- Ты идешь, Антон, - Влад встает, потягивается, и белая футболка облегает натренированное тело. - На работу опоздаем, - он