Читать интересную книгу Загадка персидского кота - Стюарт Палмер

— Ну и напутали вы, — проворчал Каннон.

— Я соображала всю ночь, — сказала мисс Уизерс. — Вечером я видела Кандиду и Лесли Реверсона на скалистой тропинке, ведущей к Креслу Св. Августина. Я видела, как он поскользнулся и чуть не сорвался вниз. Кандида спасла его, тогда как она могла бы дать ему погибнуть, и тут я поняла, что она больше не стремится к убийствам. Тогда я приняла решение. Я решила с ней объясниться. Я не могла помириться с мыслью выдать ее полиции. Утром у меня не было случая переговорить с ней. Она вышла рано из замка, чтобы играть в гольф. Но пока она брала ванну, как я думала, я услышала грохот в комнате достопочтенной Эмилии. Кот Тобермори сшиб со стола клетку со снегирем. Он уже несколько недель сторожил эту птицу, которую считал своей по праву добычи.

— В то время, — продолжала мисс Уизерс, — мне это ничего не сказало, как и тот факт, что в ванной комнате все полотенца были мокрыми, а ковер сухим. Когда я возвращалась в Динсуль к завтраку, меня по дороге взяли в свой автомобиль молодой Реверсон и Кандида, и я к своему ужасу услышала, что молодой человек хочет на ней жениться. Это мне совсем не подходило. Я была убеждена, что в ней произошла перемена, но не считала возможным дать ей так спокойно устроиться. Я намекнула ей, что мне кое-что известно, и она отправила Лесли в напрасные поиски своей сумочки. Мы пришли в ее комнату. Я сказала откровенно, что мне известно, почему Кандида убила Ноэля и Тодда, и что я понимаю те чувства, которые толкнули ее на этот путь. Она убедила меня, что теперь совершенно оставила подобные замыслы. Угрожающие письма, по ее словам, должны были только напугать остальных. Помня, как она спасла жизнь Лесли, я поверила ей, как сентиментальная старая дура.

Инспектор Каннон не стал возражать против такой оценки.

— Я заставила ее обещать, что она сегодня же уедет из Динсуля, придумав какую-нибудь отговорку для Лесли и дав мне гарантии в том, что никакое неповинное лицо не пострадает за ее преступление. Я решила, что ее совесть достаточно ее накажет. Тут прибыл сержант Секкер с сообщением о том, что вы собираетесь арестовать Кандиду. Я была поражена. Я стала придумывать способы убедить вас, что Кандида не могла совершить эти убийства. Тут мы нашли тело достопочтенной Эмилии, — которую Кандида убила сегодня утром.

— Что? — воскликнул Каннон. — Потише! А как же запертые двери и момент смерти?

— Одна дверь была закрыта на засов изнутри, — сказала мисс Уизерс, — другая была заперта на замок, с которым я в пять минут справилась при помощи шпильки. Кроме того, я думаю, что ключ от другой ванны, — той, в которой Кандида оставила течь воду и мокнуть полотенца, чтобы установить свое алиби, — подходит также и к этой двери. Я дала себя совершенно одурачить. Я не поняла ни свидетельства коврика, ни нападения на птицу. Кандида, очевидно, прошла по коридору, открыла дверь в ванную достопочтенной Эмилии, и утопила ее в полной ванне раньше, чем старая женщина успела вскрикнуть. Потом она вышла, заперла за собою дверь, и спокойно отправилась играть в гольф. Может быть случайно, она оставила течь горячую воду, которая текла все утро. Достопочтенная Эмилия имела обыкновение долго оставаться в ванне, и ее отсутствие никого не беспокоило. Кандида может быть заранее этого и не рассчитала, но благодаря горячей воде тело остыло гораздо позже и это давало ей отличное алиби. Горячая вода вышла около двенадцати, и поэтому тело нашли в холодной воде. Это и обмануло доктора.

— Но что же заставило вас передумать? — воскликнул Каннон.

— Конечно, я подозревала, что Кандида могла захотеть убить тетку Лесли, но я доверяла заключению врача и местной полиции и решила, что по несчастному совпадение достопочтенная Эмилия именно в этот момент умерла от старой сердечной болезни. Но тут я узнала про свидетеля...

— Свидетеля убийства? Как?

— Свидетель был! — воскликнула мисс Уизерс. — Свидетель, который знал через глухие стены, что достопочтенная Эмилия умерла. Свидетель, который проявил свои необыкновенный способности, когда лакей вышел в кухню, чтобы достать ему молоко. Я говорю о первом свидетеле — о Тобермори.

— О коте? Но как же он мог знать ?

— Вы, очевидно, не знаете кошек. Тобермори ждал несколько недель возможности расправиться с птицей. Пока его хозяйка была жива, он знал, что за это его побьют сложенной газетой. Но как только его сверхчувство поведало ему, что эта власть исчезла — он бросился на клетку с птицей. Это для меня доказывает, что его хозяйка умерла не позже девяти часов сегодня утром, — умерла раньше, чем Кандида отправилась на поле для игры в гольф. Это ясно для всех, кто умеет понимать! Было бы слишком большим совпадением, если счесть, что кот так долго ждал и выбрал этот момент только случайно. Я сообразила это, когда прошла к себе в комнату. Я уже знала, что Кандида с вашего разрешения покидает Динсуль. Если бы она добралась до Лондона или даже до Пензанса, она могла скрыться. Тут я стала действовать, так как убедилась, что она настоящая убийца, а не просто мстительница. Поняла, что она убила добрую, ни в чем неповинную женщину, которая никому не причинила вреда, и которую я приехала защищать. Мне это не удалось, и я решила по крайней мере не упускать убийцу.

— Так, — сказал инспектор, — и вам это удалось — благодаря приливу. Мне теперь все ясно, но как будет дело на суде? Все улики косвенны, а не могу же я вызвать этого — как его там зовут! — кота в качестве свидетеля на суде.

— Не знаю, может ли это вам пригодиться, — заметила мисс Уизерс, вынимая из сумочки лист бумаги, исписанный тонким почерком и подписанный Кандидой Норинг. — Я заставила ее подписать это, чтобы невинные не могли пострадать за ее преступления. Это было ценою моего молчания.

Инспектор Каннон прочел краткое откровенное признание в убийстве Питера Ноэля и Энди Тодда.

— Боже мой! — воскликнул он. — Да этого достаточно, чтобы ее повесили!

— Я думала, — сказала, вздрогнув, мисс Уизерс, — что такими признаниями не пользуются на суде?

— В американском суде — нет, — объяснил Каннон, — но у нас, где признания не вымогают, это другое дело. А теперь, что было с Хаммондами?

— О, дело было очень просто. Мальчишка увидел способ отомстить своему отцу за наказание, которому он подвергся за какое-то прегрешение. Он рассказал своей матери, будто Том Хаммонд был с Розмери в чулане для белья. Это была наглая ложь, но взбалмошная молодая женщина этому поверила. Она ушла от мужа, и первым делом выбросила свое обручальное кольцо. Она не дала Тому Хаммонду никакого случая объясниться, а мальчик слишком боялся наказания, чтобы сознаться в своей лжи. Ему почти что удалось вызвать полный разрыв между своими отцом и матерью.

— Почти что?.. — спросил Каннон.

— Есть еще шанс, — сказала мисс Уизерс.—  Я стараюсь разыграть роль судьбы в этом деле.

Хаммонды действительно еще не уехали. Быть может, причина этого была в том, что прилив еще покрывал дамбу, а они не знали способа вызвать лодку. Во всяком случае, учительница рассказала Лулу Хаммонд все, что ей было известно в этом деле. Молодая женщина кротко это выслушала.

— Ах он, маленький негодяй! — воскликнула она и повернулась к своему мужу. — О, Том, как я могла хоть на минуту этому поверить? Том, можешь ли ты когда-нибудь меня за это простить?

— Нет, черт возьми! — сказал Том Хаммонд. — Ты мне дала почувствовать ад на этой земле. Я не имею намерения тебя прощать. Но я приму тебя обратно и заставлю тебя расплатиться за это. Если бы у тебя было хоть столько мозга, как у гусыни...

— Том! — вскрикнула Лулу дрогнувшим голосом.

Он заключил ее в свои объятия.

— Ну, ради Бога. Все чудесно, детка, все отлично.

Настало долгое молчание. Мисс Уизерс сияла.

— Вы, очевидно, отправитесь взять к себе домой своего мальчика?

— Думаю, что так, — ответила Лулу.

— Это было бы сумасшествием, — сказала мисс Уизерс. — Оставьте его там, где он есть. Несколько лет в строгой школе могут сделать с ним чудеса. И почему бы вам не попробовать с другим. Он может оказаться более человечным. При воспитании слушайтесь здравого смысла, а не новейших теорий.

Том и Лулу Хаммонд поняли ее слова. Но скоро снова забыли об ее существовании.

Мисс Уизерс направилась к выходу. Лесли Реверсон встретил ее в передней. Тобермори ласково терся у ног своего нового господина.

— Хуже всего пришлось вам, — заметила она. — Но это должно было случиться. Теперь, во всяком случае, вы можете покинуть Динсуль и поселиться в Лондоне.

Лесли улыбнулся.

— Благодарю вас, — сказал он. — Но, конечно, я останусь здесь. Тетя этого хотела, вы знаете. Динсуль продолжает существовать.

Она пожелала ему счастья, и пройдя под зубцами решетки подъемного моста, спустилась к лодке, ожидавшей ее внизу бесконечных ступеней. «Слава Богу, что все это кончилось», — сказала она со вздохом.