Было очевидно, что пленное судно тоже вот-вот окажется на камнях и что пытаться объяснить это рулевому — значит потерять те несколько секунд, что у нас еще оставались. Я подскочила к потерявшему голову флибустьеру и попросту сшибла его с ног хорошим ударом кулака. Когда-то отец научил меня и этому, и, возможно, мое умение спасло жизнь как пиратам, так и запертым в трюме морякам захваченного корабля. Став к рулю, я с великим трудом, но все же успела отвернуть судно от подводных камней, на которых уже прочно сидел корабль капитана Марча. Оттуда доносились крики о помощи, надо было что-то делать. Я прикинула, можно ли спустить шлюпку. И поняла: нет. Ночь темная, шторм усиливается, рифов почти не видно, а обе команды вдребезги пьяны. Можно было, конечно, бросить незадачливого капитана вместе с тридцатью четырьмя оставшимися на его корабле пиратами и поскорее увести второе судно подальше от опасного места. Но как, протрезвев, отнесутся к этому те флибустьеры, которым благодаря моему маневру удалось избежать удара о подводные камни?
Двое из них, наименее пьяные, подошли ко мне и спросили, что я собираюсь делать дальше. Спросили так, словно я была их капитан. Я велела прежде всего выпустить из трюма захваченных в плен матросов, рассудив, что они не могли успеть напиться так же сильно, как пиратская команда. Потом сказала, что нужно опорожнить несколько бочек и на длинных канатах спустить в воду. Это тоже был старый прием моего отца: вытаскивать оказавшихся на рифах моряков на таких вот поплавках — бочки достаточно легкие, их не разобьет о камни, как разбило бы шлюпку. Важно только, чтобы спасающее их судно прошло достаточно близко, таща поплавки на канатах.
Дальше для меня началось трудное испытание: пришлось аж шесть раз провести корабль мимо рифов, покуда команда с тонущего корабля постепенно не была поднята на борт. При этом четверо пиратов все же утонули, должно быть, были пьянее всех, или их все-таки хватило волной о камни. Едва мы вытащили последних, как корабль Марча развалился пополам, и волны в считаные минуты разбили его до конца.
Наутро капитан Марч спросил: «Чего ты хочешь, парень, за то, что выручил всю команду?» Как в «Тысяче и одной ночи», верно? Я для начала потребовала, чтобы нашу команду высадили не на безлюдном берегу, а вблизи какого-нибудь города или поселка, на Ямайке немало вполне обитаемых мест, куда могут безбоязненно приставать пираты. А потом сказала честно, что хочу попасть на Ямайку, чтобы наняться на пиратское судно. Марч тотчас предложил плавать с ним. Я согласилась, ибо что же мне было делать? Меня взяли даже не юнгой, а старшим матросом.
Но оставаться с капитаном, который позволяет своим подчиненным пьянствовать в море, мне не улыбалось. Поэтому после пары приключений я при первом же удобном случае расторгла договор и нанялась к другому капитану — Джеймсу Уолту. У него был прекрасный новенький бриг, недавно спущенный со стапеля, быстроходный, словом, такой, на каком я и мечтала плавать. Наслышанный о моем первом приключении, Уолт предложил мне должность штурмана. Было страшновато, однако, прикинув, что «Морской король», так назывался корабль Уолта, в основном промышляет в Карибском море, а уж его-то побережье и морские пути мне известны очень хорошо, я согласилась. Кроме того, за Джеймсом Уолтом закрепилась слава очень неглупого капитана, у которого на судне не бывает пьяных пирушек, а также по возможности и кровопролития — он чаще всего брал выкуп за богатых моряков и пассажиров, а небогатых просто высаживал на ближайшем берегу.
И надо же было случиться, что уже во втором нашем походе за «Морским королем» погнался военный фрегат! Как потом оказалось, они спутали наше судно с кораблем другого капитана, недавно захватившего небольшой портовый городок и, непонятно, по какой причине, вырезавшего там около ста человек, и это не считая истребленного гарнизона! Даже странно, что это был не Роберт Тич… Тем не менее, обнаружив в конце концов, что ошиблись, военные решили не оставлять нас в покое, коль скоро уж почти догнали. По корме ударили пушки, одна из мачт оказалась повреждена, и стало ясно, что от погони не уйти… Кроме того, первым же ружейным залпом преследователи убили у нас на палубе нескольких матросов и самого капитана. Его помощником был Джулиан Рей, который сидит тут перед вами и мирно грызет перепелку, будто он не грозный флибустьер, а мирный здешний плантатор. Я все верно рассказываю, Джулиан?
— Все так и было, капитан! — подтвердил пират, подливая себе вина. — А того головореза, с которым нас спутал английский военный фрегат, звали, если помните, Рико Хортуньо, по кличке Испанец Рико. Все знали, что он не дружит с головой и в конце концов плохо кончит. Так оно и вышло: вскоре после того случая, когда нас вместо него едва не развесили по реям «Морского короля», его судно попало под огонь, причем, как говорили, того же самого фрегата. Ядро угодило в пороховую камеру, шлюп Рико запылал, будто факел, и сумасшедший испанец сгорел вместе со всей своей командой.
— Мне об этом рассказывали, — Вероника посильнее раскачала гамак, чтобы, не вставая, дотянуться до бутылки вина, и подхватила ее прямо из-под носа у Ника, тоже протянувшего руку к вину. — Извини, дружище! Это я проверяю, хорошо ли ты меня вылечил. Видишь, руку пришлось вытянуть до конца, плечо напряглось, но боли не было! Итак, я сейчас закончу свой рассказ, Генри, не то он уже всем надоел. Тем более, Джулиану и Нику, которые все это отлично помнят.
— Говорите, сэр, говорите! — Рей прикончил очередную перепелку и в уме подсчитывал, какая она по счету и не обжорством ли будет взять с необъятного блюда еще одну. — Хоть мы и помним наши общие приключения, но все равно интересно, когда об этом рассказываете вы. Да и о ваших приключениях на бригантине Тедди Марча тоже интересно лишний раз послушать.
— Спасибо, Джулиан. Но мне, и правда, осталось рассказывать всего ничего. Джулиан принял командование судном, понимая, что нам вот-вот может прийти конец. Я стояла на руле, когда он подошел ко мне и спросил: «Ну что, штурман, будем драться или сдадимся? Если они открыли огонь, стало быть, щадить нас не намерены!»
— Но я же тогда не знал, что вначале фрегат гнался не за нами! — воскликнул Рей.
— Никто не знал, поэтому все думали, будто это мы так насолили военным властям, либо флоту ее величества просто отдан приказ расправляться со всеми пиратскими кораблями, какие попадутся. — Вероника вновь качнулась вместе с гамаком и ловко вложила бутыль прямо в руку судового лекаря. — В последнее время такие приказы нет-нет, да отдаются, но и действуют недолго: Англия далеко, а власти колоний не хотят тратить деньги на такую долгую и бессмысленную войну. Итак, мы были уверены, что с нами хотят расправиться. Да и в тюрьму никому не хотелось. Но, вместе с тем едва ли у нас были шансы справиться с сорокапушечным фрегатом, на котором было человек восемьдесят команды, причем все — профессиональные военные. Это теперь у меня могла родиться такая мысль, все-таки опыт много значит… Ладно, не смотри так, Ник! Люблю иной раз похвастаться, люблю.