Читать интересную книгу Противогазы для Саддама - Геннадий Прашкевич

Цели поставлены, задачи определены.

За работу, товарищи!

– Хочешь поработать с одним интересным тестом?

Валентин вопросительно взглянул на Сергея.

– Вот представь себе дом. Хороший дом. Кирпичный, деревянный, да хоть из хрусталя, главное такой, чтобы тебе в нем хотелось жить.

– Да я готов жить в любом приличном доме.

– Ну, вот и расскажи мне о таком. Только помни, что это именно твой дом, что он построен специально для тебя, подогнан под все твои капризы, в конце концов может тобою самим и построен! Понимаешь? Тебе каждый угол в этом дому знаком. Вот и опиши его подробно.

Валентин задумался.

– Ну, если так… Пусть он будет сложен из красного кирпича… И пусть будет двухэтажный, как сейчас говорят, двухуровневым… Понятно, гараж, – сказал Валентин и уклончиво отвел глаза. Наверное, не хотел объяснять, под какую машину… – И чердак… Обязательно высокий чердак с большим круглым застекленным окном…

– Это просторный дом?

– Конечно, – уверенно сказал Валентин. – Места в доме должно быть много. Надоела вечная теснота. Пусть будет гостиная, столовая, кабинет, несколько спален. Само собой, просторная кухня. И бассейн! Да, да, настоящий бассейн!.. И понятно, библиотека…

– Какая именно?

– Что значит какая? – удивился Валентин. – Да самая обыкновенная. Со множеством книг и полок. Знаешь, такие иногда показывают в кино. Там всегда большой зал с камином, широкая лестница, а по всему периметру галерея с книжными полками…

– Зачем тебе столько книг?

– Пусть внуки читают.

– А может, внуки уже не будут читать? Может, им ящика хватит?

– Это ты брось! – огрызнулся Валентин. – Мои – будут! А ты смотри на дорогу и не пори чепуху. Что бы ни творилось в стране, это не причина для того, чтобы наши внуки выросли неграмотными.

Валентин произнес это негромко.

Наверное, боялся показаться сентиментальным.

– Ладно, внуки разберутся без нас, – согласился Сергей. – Вернемся к дому.

– Там обязательно должно быть два входа.

– Прямо по фасаду?

– Ну да.

– А зачем два?

– Не знаю, – пожал плечами Валентин. – Так мне нравится, когда два входа… Ты же сам просил говорить о том, что мне по душе… И еще вот о чердаке… Он непременно должен быть светлым. Ненавижу темные пыльные чердаки. Пусть там висят березовые веники, пускай стоят ящики со всяким старьем, которое жаль выбрасывать, но света должно хватать… – Он вдруг спохватился и спросил подозрительно: – А зачем тебе это?… Ты ведь знаешь, что мне такой двухуровневый дом не светит ни при какой жизни. Если уж коммунисты не обеспечили, то демократы точно не дадут…

Сергей засмеялся:

– Пытаюсь понять твой характер.

– Получается?

– Конечно, – ответил Сергей. – По этому тесту ты человек достаточно неординарный. Например, хорошо, что у твоего дома есть чердак, и при этом он светлый. Это говорит о твоей невидимой связи с космосом. Раз ты думаешь о чердаке, да еще о светлом, значит, дела твои не так уж плохи. Тебя подпитывает энергия космоса. Ты из тех, кто умеет управлять собой.

– Можешь не сомневаться.

– Вот только…

– Ну.

– Вот только два входа… Зачем тебе два входа?…

– Какие два входа?

– Ну, ты же сам сказал, что в твой дом ведут два входа. И расположены они прямо по фасаду. Это как-то странно. Может, ты потерял в жизни нечто серьезное? Или какая-то важная мечта не сбылась?

– Не люблю пустого трепа, – неприятно усмехнулся Валентин. – Я лучше вот что тебе скажу. Я ведь вижу, ты все время копаешь под мою профессию, я такое в тебе уже замечал. Но я тебе так скажу, – он, кажется, разозлился. – О моей профессии ты можешь думать все, что тебе заблагорассудится, но профессия эта всем нужная. Мы работаем не на себя, и не на председателя госбезопасности, и даже не на президента, а на страну! Понял? На родину, если хочешь. На нашу общую родину. Я таких слов не боюсь. Цель у нас одна – сделать все, чтобы граждане страны могли жить в безопасности и в спокойствии.

– Ты чего это?

– Да сам знаешь! – отрезал Валентин. – Ты нас, честных чекистов, не путай с городовыми. Я, например, свое дело всегда делал честно. И не моя в том вина, что в стране бардак. Недавно вот видел девку напротив «России». Шизануться можно! – выругался он. – Сидит дура под Пушкиным, ноги от шеи, локоны до плеч, все при ней, потягивает датское пиво, покуривает американскую сигарету и почитывает дневники Геббельса. Аж сердце сжало!

– А ты бы хотел видеть под Пушкиным пропитого козла в кирзе гармошкой и в телогрейке, и чтобы он глотал бормотуху, дымил вонючим «Памиром» и читал газету «Правда»?

– Оставь… Я не о том… Мне действительно за державу обидно… Мы ведь могли! Мы ведь многое могли!.. – Валентин опустил стекло и вдохнул рванувший в салон прохладный воздух. – Ты же помнишь, как все начиналось! Этот первый съезд и все такое прочее. Депутаты, говоруны, умники… А потом снова неразбериха. То баррикады на улицах, то ГКЧП с танцем маленьких лебедей… В отличие от тебя, я ведь многих больших рулей видел вблизи. Тот же Гавриил Попов, ведь умница, никто не возразит, а подошло время и он именно заорал с трибуны без всякого стыда: а присвоить нашему дорогому Борису Николаевичу звание Героя Советского Союза! Ты только вдумайся! – запоздало изумился Валентин. – Ельцину – звание Героя Советского Союза!.. Или тот же полковник Руцкой. Видел бы ты, с каким удовольствием он разворачивал перед Верховным Советом топографическую карту Чечни, исчерканную боевыми стрелками. Очень сильно хотелось полковнику повоевать на своей территории!.. Или Бабурин. О деле надо думать, а он вечно с этой своей улыбочкой ябедника… Только и высчитывал, как бы посадить в лужу кого-нибудь из тех, кто мешает ему взобраться на дерево…

Валентин сплюнул.

– Ты вот нет-нет да дернешь за веревочку… – хмуро усмехнулся он. – А я тебе так скажу. Среди чекистов дерьма, конечно, не меньше, чем в любом другом деле, но в основе это здоровые люди. И думающие. Тебе еще в голову не приходило, а мы уже видели, что в новых президиумах сидят вовсе не новые мощные умы, а все те же козлы, все из одного огорода. Только мы ведь давали присягу… Вот, помню, сидел я как-то в приемной одного большого руля, ждал своей очереди, взял от скуки газету со стола, а там речь секретаря, – Валентин, несомненно, имел в виду Горбачева. – Я читаю, получаю удовольствие, поглядываю на симпатичную секретаршу, но никак до меня не доходит, а чего, собственно, хочет от меня наш большой мудрый руль с пятном во лбу? Что за такая хреновина? Я тогда впервые за себя испугался: вот читаю, а не понимаю ни слова, и все тут! А я, оказывается, и не мог понять. Это я уже потом допёр. Понимаешь, в той речи было все, что угодно, ну абсолютно все, что угодно, – кроме меня самого… Понимаешь, в речи того большого руля с пятном во лбу было все, что угодно, только меня не было. Просто замечательно, как там про все было рассказано, а про меня ни слова! Ну строится, значит, невероятная страна с невероятными возможностями, а чем я, конкретный чекист Валентин Якушев, дававший этой стране присягу, буду заниматься, об этом в речи ни слова. Да что там слова! Там даже намека на такое не было!.. Ну, отложил я газету, поглядел на длинноногую секретаршу и думаю: да, правда, что же это получается за хреновина? Все вроде сказано от души, все даже отлично сказано, но места для меня в новой стране нет!.. И я тебе так скажу, – негромко пояснил Валентин. – Если я, совершенно конкретный человек, не вижу для себя места в новой стране, если о таком месте для меня не сказано в официальном документе ни слова, то на кой хрен мне такой документ? Он ведь все равно никогда не заработает в такой стране, как наша. Если в официальном документе не видно отношения к совершенно конкретным людям, значит, составлялся этот документ таким большим рулем, который добрался до верхов вовсе не для того, чтобы открыть своим гражданам новые пути, а просто для того, чтобы поруководить этими гражданами с целью наживы…

– Не ожидал… – пробормотал Сергей.

– Чего ты не ожидал?

– Слов таких…

– Ладно. И такое бывает. Скоро Старая Русса, – как бы спохватился Валентин. – В график мы с тобой уложились, даже некоторый запас времени есть. Подъедем к заводу, поспим немного.

И ухмыльнулся:

– Имеем право.

Подполковник Ермилов

Они проснулись около семи.

Машина стояла на обочине, метрах в двадцати от проходной завода. Снизу бетонный забор порос пыльной ежевикой, поверху его обнесли густыми кольцами темной блестящей колючки из нержавейки. Опустив запотевшее от дыхания стекло, Валентин толкнул Сергея:

– Вставай. Люди идут на смену.

– Нам на смену? – не понял со сна Сергей.

– Заводчанам.

– Что их потянуло ни свет, ни заря?

– Самое рабочее время, – хмыкнул Валентин. И поучающе добавил: – Раньше встанешь, тверже будешь. Хочешь мяса – сделай зверя. И все такое прочее. Народная мудрость.