но в итоге не нашла нужных слов и махнула на приличия рукой:
— Чем сегодняшний день отличается от всех остальных? Почему вы из всех вцепились именно в меня?
"Этому тотализатору и ставкам далеко не один день" — вслух сказано не было, но очень выпукло подразумевалось.
— Нелицензионный нейро-контрафакт в вашей параллели! Утром поймали на горячем! Федеральное преступление, это прямо сегодня! Полиция, которая носом роет, как тапир-муравьед! Три уведомления с федерального сервера за один урок! Прокуратура, ювенальная полиция, служба опеки! — казалось, Трофимову сорвало кран фонтана.
И теперь содержимое его резервуаров волной цунами хлынуло прямо сюда.
— Не прошло и мгновения, как искин фиксирует азартную игру школьников! На большую сумму, чем цена моего автомобиля! Вы что, совсем ох*ели?! — всё-таки он это сказал.
Заведующий учебной частью решил продолжить делиться настроением с присутствующими и пошёл орать по второму кругу.
— Возможно, уважаемому человеку вроде вас стоит задуматься о более дорогой машине? — с нечитаемым подтекстом предположил Рыжий. — Если выигрыш Хамасаки с ней соизмерим?
Старшеклассники мгновенно обрушились на модераторы эмоций в своих интерфейсах: ещё не хватало выражением лица отреагировать на такой занимательный демарш дурачка. Чтоб это увидел завуч.
— ТЫЫЫЫЫЫЫ…!!! — Трофимов даже не кричал, а рокотал, как прибой. — ТЫЫЫЫ!!! — его глаза, бешено вращаясь, сфокусировались на очкарике. — ТЫЫЫ…!!!
— Сенсей! — Седьков вежливо поднял руку и заговорил без спроса. — Упреждая ваши возможные предположения. У нас не было сколь-нибудь значимого конфликта с Ченем. Я уже заметил, что вы очень щепетильны в вопросах дисциплины. Извините, что позволяю себе подобный тон, но как человек ответственный не могу не заметить: вы здорово нервничаете. Рискну предположить, в том числе из-за нас. Вот чтобы снять напряженку, тороплюсь сообщить: имело место спортивное занятие, на котором мы чуть-чуть переборщили. Всё. Претензий друг к другу не имеем, обычные школьные дела.
Школьники прониклись неожиданной находчивостью: разумеется, китаец сейчас не может доказывать обратного, даже если очень хочется.
Трофимов, похоже, тоже что-то надавил на своём концентраторе, потому что стремительно успокоился буквально за следующую секунду:
— Седьков. Если ты рассчитываешь таким дешёвым приёмом увести моё внимание от главного вопроса, то смею тебя заверить: номер не пройдёт. Не трать силы и не считай других глупее себя.
— А вы сейчас о чём? — очкарик добросовестно прищурился, свёл брови вместе и задумчиво приоткрыл рот.
— Как ты смог победить Ченя? Ты — голый натурал. — Похоже, Трофимов решил забить на вежливость и расставить все возможные точки над нужными буквами. — Немедленно предъяви свой концентратор. Что у тебя на нём?
Присутствующие старшеклассники напряглись: а ведь такое никому даже в голову не приходило.
Натуралы — слишком мелкая, незначительная и несерьёзная группа, чтобы рассматривать их с точки зрения потребителей нейро-контрафакта.
Но если подумать, никто не говорит, что он невозможен!
Чень и Юнь многозначительно переглянулись. А ведь натуральность очкарика вовсе не значит, что и на концентраторе у него не может быть чего-нибудь "специфического"!
Чень тоже сделал стойку на такую интересную информацию. Вначале он задумчиво посмотрел на Трофимова, потом впился взглядом в Седькова, явно активировав все возможные ментальные приложения для фильтрации входящего потока.
— Шутите? — дурачок очень плотно присел на своё амплуа и, видимо, не собирался его менять. — Какой контрафакт?!
— Дай сюда свой гаджет.
Недолго думая, очкарик стащил свой убогий браслет с запястья и, наклонившись вперёд, бахнул им по столу перед педагогом:
— Нате. Разбирайте на запчасти, сдавайте в полицию, исследуйте, как хотите.
Трофимов тут же подключил искин и секунд тридцать молчал в ожидании результата.
Искин сообщил, что ничего запрещённого не обнаружил.
Похоже, завуч этого не ожидал. В его собственных предположениях (это видели все старшеклассники кроме идиота Седькова, пожалуй) он уже убил двух канареек одним камнем: во-первых, нашёл вариант, как перевести стрелки с Рашида (этот источник проблемы ни для кого не секрет — мозги у старшеклассников на месте, информация тоже в наличии).
Во-вторых, нелюбовь завуча к очкарику была искренней, давней, добросовестной и всем известной. Объяснив себе вполне логично (как ему казалось) причины несправедливого выигрыша дурачка, Трофимов явно собирался довести вопрос до конца и вышибить белую ворону натурала оттуда, где ей не место.
Из школы.
А Седьков сейчас, предъявив концентратор для потрошения, разрушил обе такие интересные схемы.
Завуч ещё раз задумчиво запустил сканирование гаджета.
Присутствующие терпеливо ждали.
— Нет. Я не могу оставить подобное без разбирательства, — Трофимов, пошевелив мозгами, пришёл к каким-то своим выводам. — Ладно, с этой стороны ты чист, но я этого так не спущу! Оставляя за кадром наши с тобой договорённости, я докопаюсь до истины: твоего выигрыша у Ченя физически не могло быть.
— Оказывается, могло, — легко пожал плечами очкарик. — Просто до сегодняшнего дня мозги не так работали.
— Не заливай. Я не могу позволить подобной опасности оставаться в стенах заведения. — Похоже, завуч что-то вбил себе в голову и теперь закусил удила.
— Сенсей, а почему, с вашей точки зрения, я не должен был выиграть?
Присутствующие включая педагога на мгновение замерли.
— Потому что лопата не бывает быстрей экскаватора, — отмер Трофимов через секунду. — Ты хочешь, чтобы я тебе перечислил все физические показатели?
— И я так думал, — легко согласился убогий. — Как казалось, не самоочевидно. Сенсей, драка и её производные (дуэли там, бои и так далее) подчиняются немного другой логике. Не физике. Что делает меня в ваших глазах опасным?
На лице педагога мелькнуло что-то, чего Седьков своими слепыми глазами заметить попросту не мог. Однако он, похоже, каким-то чувством это уловил по воздуху отправлю:
— Пардон за менторский тон, но вы сами попросили объяснить.
— Опасными любого учащегося в этих стенах делают незаконные расширения и запрещённые предметы, которые могут быть использованы в качестве оружия либо аналогичных противозаконных инструментов. — Трофимову, похоже, этот разговор был зачем-то очень нужен.
Слишком уж быстро он сменил эмоции и линию.
Очкарик покачал головой:
— Там, где я учился раньше, в ходу был совсем другой постулат. Нет такого понятия, как опасные предметы. Есть опасные люди.
— Что имеешь в виду? — прорезалась Хамасаки.
Видимо, её что-то здорово зацепило, если она вслед за убогим начихала на этикет и полезла в чужой разговор без приглашения.
— Выдай зелёному новичку самый серьёзный ствол, снаряди его по верхней планке — он от этого перестанет быть вчерашним школьником?
— Продолжай, — коротко предложила Миру, хмурясь и продолжая плевать на приличия и на завуча.
— Чем школьника ни вооружай, девять раз из десяти он так и останется школьником, — с видом многоопытного профи продолжил идиот.
Видимо, как поймал свой кураж перед дракой — так до сих пор с волны и не спрыгнет.
— Все