Разодранное солнце вылетело из мерзлой земли, блеснуло, озаряя кладбище, а следом за ним, подпирая его, лохмато вздыбилось черное облако. Оно несло с собой земляные куски, изогнутые, покореженные листья пирамидки, бренные человечьи останки и сосну, до конца рассеченную надвое, до самого корня; поднималось, готовясь догнать, заглотнуть в себя солнце. Не успело. Солнце оттолкнулось искрящимся светом, вывернулось и отвесно ушло вверх, оставляя после себя режущее в глазах сиянье. Пронзило низкий полог, прожгло в нем голубой круг и вознеслось в запредельную высь.
Лохматое облако долго опадало в воронку, роняя все, что оно вырвало с собой из земли.
И нет на свете пирамидки и обломленного штыря.
Нет в памяти креста из тонких полосок железа.
А мягкую траву, белоголовые одуванчики и весь глухой дворик возле деревянного дома засыпало мерзлыми и дымящимися комьями, поверх которых неслышно легли пепел и сажа.
Но не только дворик они засыпали. Отныне Полуэктов не помнил сильных рук, которые подбрасывали его вверх, не помнил он и других рук, подающих ему чашечку с кофе.
Откинул ящик в сторону, толкнул плечом в дверь и выскочил из машины. Воронка таяла, источая душный, щекочущий ноздри запах. Дымился обломок сосны, а под ним, вдавленная в землю, торчала серая лучевая кость.
Дрогнула под ногами земная твердь и пошла к сторону, словно после второго, неслышного взрыва. Полуэктов качнулся, раздернул в пустоте руки, боясь упасть, а с левой стороны, прямо в ухо, закатился кто-то визгливым хохотом.
23
В город возвращались по той же самой дороге. Микроавтобусы и белая машина Бергова забрызгались грязью, стали похожи на серых жучков, быстро бегущих по плюхающей дороге. Дымный полог опустился в этот день еще ниже, лег на крыши высотных домов; металлическая игла "Свободы" вошла в плотную мякоть до своей середины. Морок стлался по земле. Транспорт двигался с включенными фарами, улицы то и дело оглашались нетерпеливыми гудками.
Полуэктов поглядывал из кабины на серый город, невольно зажмуривался, когда хлюпала на стекло грязь, и думал о том, что Юродивый сейчас прячется в церкви. Закон, конечно, закон, и церковная ограда для муниципального совета неприкосновенна... Но ведь есть, должен же быть выход! Из любого положения должен быть выход. Если хорошенько подумать... Бергов сидел неподвижно, и в его черных волосах по-детски розовела ровная нитка пробора. Бергов ждет. Он хочет услышать какие-то слова.
О том, что произошло на кладбище, Полуэктов не вспомнил. Забыл.
- Если есть вирус, - вслух и раздумчиво заговорил он, желая показать Бергову, что он здесь и сосредоточенно думает, - значит, существуют и носители этого вируса...
Бергов шевельнулся на переднем сиденье и вполоборота повернул голову.
- Дальше, я слушаю.
- Кто является носителем? В первую очередь Юродивый, во вторую очередь все лишенцы. В целях сохранения общего здоровья горожан требуется изолировать лишенцев в лагере. Запереть, чтобы ни один не выбрался. Дальше. Вирус принес Юродивый. Он скрывается сейчас в церкви и находится под защитой попа Иоанна. А муниципальный совет не может нарушить закон...
- Яснее.
- Все, что я сказал, надо немедленно довести до населения. А там посмотрим... Кто же пожелает добровольно заражаться вирусом?
- Недурно. Полуэктов, вы меня порадовали. Честное слово, порадовали. Любая заварушка хороша тем, что жар в ней можно загребать чужими руками. Чем больше и шумней заварушка, тем больше жару. Думаю, что мы его загребем. Откладывать ничего нельзя, сведения довести прямо сейчас.
Микроавтобус, а следом за ним и машина Бергова подкатили к муниципальному совету. Мраморные ступеньки были накрыты моросью и влажно поблескивали. На таких ступеньках, неожиданно подумалось Полуэктову, очень просто поскользнуться и расшибить голову. Но уж он-то не расшибет. Он осторожно ходит и всегда смотрит под ноги.
И тут он увидел, что наверху, у стеклянных дверей, стоит Леля. Она тоже увидела микроавтобус и машину, помахала рукой и, стукая по мрамору каблучками, безбоязненно поскакала вниз. Она сияла и торопилась сказать какую-то новость. Щеки ее были розовыми, глаза блестели, и Полуэктов, как всегда, засмотрелся на свою жену.
- К слову сказать, Полуэктов, ты не забыл разговор о твоей супруге?
- Помню.
- Прекрасно. На всякий случай, для напоминания, возьми эту кассету, и вместе послушайте.
Полуэктов машинально взял магнитофонную кассету, протянутую Берговым, и вышел, не попрощавшись, из машины. Леля налетела на него, обхватила руками за шею и повисла, подогнув ноги в коленках. Она всегда так прыгала на него, и Полуэктову это всегда нравилось.
- Ты знаешь, - защебетала на ухо ему Леля. - Я придумала устраивать у нас точно такие же вечера, как у Бергова в "Свободе". Но хозяином на них будешь ты. Я хочу, чтобы ты стал выше прораба, как Бергов. А? Как я придумала?
Полуэктов не ответил. Взял ее за руку и повел по ступенькам к лифту. В лифте Леля не переставала говорить о вечере и клялась, что она его обязательно устроит, как только кончится дурацкая вспышка вируса.
- Я уже все продумала, весь ритуал. Сначала...
Кассета плохо вжималась в потную ладонь Полуэктова. И чем плотнее она вжималась, тем дальше отдалялось лицо Лели, уплывало из замкнутого пространства лифта, будто испарялось. Вот оно окончательно уплыло, исчезло, и Полуэктов увидел перед собой пустоту. Дернул головой, стряхивая наваждение, и Леля снова заулыбалась перед ним, защебетала о вечере. Но за летучее мгновение ее отсутствия Полуэктов неожиданно уверился, что это не его жена, а чужая женщина. Случайно заскочила в лифт, что-то говорит, пыхая румяными щеками, - зачем? Вообще - кто она такая? Стиснутая в ладони кассета прожигала кожу. Хотелось скорее включить ее, узнать - что там?
Он даже не снял плащ, остановился в приемной Суханова, который сунулся с докладом, и пропустил Лелю вперед себя в кабинет. Сразу же включил магнитофон.
- Что там у тебя записано? Новая музыка? - спросила Леля, усаживаясь за стол и закуривая. - Ты же известный меломан. Хорошо бы у нас на вечере придумать что-нибудь такое, как у Бергова балалаечник. Надо найти кого-то...
Леля не договорила, осеклась и уронила сигарету на стол. Она услышала свой голос:
- Емелин, ты прекрасно знаешь, что деньги я плачу только за дело. Мужики, которых ты мне поставляешь, мне надоели. Тебе известна наша градация и известно, что наверху находятся прорабы. Но над ними есть еще люди, еще выше. И одного из таких людей ты должен мне доставить. Его зовут Бергов.
- Но у него же страшная охрана! Отборные санитары!
- Я еще раз повторяю - деньги я плачу за дело. Сегодня вечер в "Свободе", и когда Бергов будет провожать гостей, приглядись к нему, подумай. Если мне удастся вытащить его в деревню - запоминай, где что находится. Главное - он должен быть в моей комнате. Один. Ну и ты, естественно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});