Читать интересную книгу "Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон"

через Аллегенский водораздел в водосборный бассейн Йогиогени («Йоксиогени»), долину Мононгахела — и катастрофу. Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса Мичиганского университета.

Брэддок явно не понимал, что планы, которые он излагал в Александрии, невозможно осуществить. Ширли, Джонсон и губернаторы говорили и пытались сказать ему об этом — без особой цели. Когда губернаторы единодушно заявили, что «фонд общей обороны никогда не будет создан в колониях без помощи парламента», Брэддок отмахнулся от них. Они просто должны были это сделать, и очень скоро; он будет использовать свободные средства до тех пор, пока провинции не раскошелятся. Когда Ширли и Джонсон предложили отложить экспедицию Брэддока до захвата Ниагары — стратегического узла на линии снабжения форта Дюкейн и всех его опорных пунктов, — Брэддок отказался рассматривать этот вариант. Он признал, что их аргументы имеют силу, но считал себя обязанным действовать в соответствии с инструкциями, полученными из рук Камберленда. Он также не стал менять свой маршрут к Огайо, несмотря на то, что путь через Пенсильванию был бы на сто миль короче, чем путь через Виргинию. Инструкции предписывали ему двигаться «вверх по реке Потомач, до ручья Уилла», что он и сделал. Брэддок отнюдь не был глупым человеком, но и не отличался особой гибкостью, а главное — был предан. Он высоко поднялся на службе у своего короля не благодаря своим творческим способностям, а благодаря умению выполнять приказы. Ничто из того, что он услышал в Александрии, не склоняло его к отказу от привычки повиноваться на протяжении всей жизни[100].

Но ничто из того, что другие участники конференции услышали в Александрии, не заставило их отказаться от своих прежних убеждений и поведения, не говоря уже о старых союзах и привязанностях. Ширли и губернатор Пенсильвании Моррис вместе покинули Александрию и отправились в Нью-Йорк, чтобы начать подготовку к походу Ширли на Ниагару, заключив контракт на снабжение экспедиции. Их договоренности были вполне логичны. У Морриса были прекрасные деловые контакты в Филадельфии, столице провизии Северной Америки; у Ширли были столь же хорошие отношения с бостонскими купцами, такими как Томас Хатчинсон; у обоих были связи с влиятельными английскими торговыми домами. Теперь, в Нью-Йорке, они объединили усилия с фирмой, возглавляемой племянником Морриса, Льюисом Моррисом III, и Питером Ван Бергом Ливингстоном. Налаженные таким образом связи дали губернатору (а теперь и генералу) Ширли возможность заключать контракты на поставку необходимых ему товаров на всех основных рынках Северной Америки, а также в Лондоне. Что еще более важно, способность Ширли заключать контракты на поставку давала ему патронаж для укрепления политических союзников во всех трех основных северных провинциях.

Это было великолепное соглашение, которое не могло не разозлить лейтенант-губернатора Нью-Йорка Джеймса де Ланси — ведь как ни плохо было то, что фирма семьи де Ланси лишалась выгодных контрактов, которые могла принести Ниагарская экспедиция, но еще хуже было то, что все контракты, которые должны были быть заключены в Нью-Йорке, пошли бы на пользу смертельным врагам де Ланси, фракции Ливингстона-Морриса. Ширли, как правило, использовал военную экспедицию, чтобы создать коммерческие преимущества для своих друзей и покровительство для себя, одновременно нанося удар по политическому сопернику. На данный момент де Ланси и его родственник Уильям Джонсон были бессильны что-либо ответить. Однако оба они были людьми, знающими, как затаить обиду, и сделают все возможное, чтобы показать Уильяму Ширли, что он был слишком умен наполовину[101].

У Джонсона, в свою очередь, были неотложные дела в долине Мохок, и после беседы с лейтенант-губернатором де Ланси он поспешил вернуться в свое поместье, Маунт Джонсон. Оттуда он руководил подготовкой к экспедиции в Краун-Пойнт и начал переговоры с ирокезами, от сотрудничества с которыми многое зависело в летних кампаниях. Как обычно, прибытие представителей Онондаги сопровождалось большими задержками; только 21 июня Джонсон разжег огонь для большой конференции, на которой присутствовало более тысячи ирокезских вождей, воинов и иждивенцев. Суперинтендант преследовал три цели. Во-первых, он надеялся получить от Онондаги согласие послать воинов на помощь Брэддоку в его экспедиции против форта Дюкейн. Во-вторых, ему нужно было заручиться поддержкой могавков для своей собственной экспедиции против форта Сент-Фридрих. И наконец, он намеревался сделать все возможное, чтобы экспедиция Ширли против Ниагары не получила никакой ирокезской помощи.

Благодаря блестящей дипломатии Джонсон добился на конференции всех своих целей. Ирокезы, со своей стороны, хотели получить от нового суперинтенданта две уступки — отказ Лондона от мошеннической земельной уступки, которую Лидиус и Вудбридж выторговали для Компании Саскуэханны на конгрессе в Олбани, и уменьшение размера гранта, который Конрад Вайзер одновременно получил от вождя Хендрика. Джонсон с готовностью согласился, и 4 июля конференция завершилась. Как обычно в дипломатических встречах между ирокезами и англичанами, было больше сказано, чем сделано. Ирокезы пообещали отправиться на помощь Брэддоку и приняли оружие и подарки, которые позволили бы им это сделать, если бы позднее время года и большое расстояние, которое нужно было преодолеть, не помешали их воинам отправиться в путь. У самого Джонсона, благодаря его давним личным связям с ирокезами, дела обстояли лучше: двести воинов должны были сопровождать его провинциальную армию против Краун-Пойнта[102].

После окончания конференции Брэддок ненадолго задержался в Александрии, чтобы уладить несколько организационных вопросов, а затем поскакал догонять свою армию. Он нашел ее 22 апреля возле города Фридрих, штат Мэриленд, посреди «прекрасной деревни, где много кукурузы и молока», в основном «населенной немцами». Там же он встретил двух амбициозных колонистов, Джорджа Вашингтона и Бенджамина Франклина. Вашингтон отказался от возможности служить командиром виргинских провинциалов, чтобы присоединиться к экспедиции Брэддока в качестве «волонтера» — джентльмена, служащего без жалованья в качестве младшего офицера в надежде либо получить назначение на службу, либо заручиться покровительством командира. Поскольку Вашингтон прибыл с одобрения Динвидди и потому что он знал страну Огайо лучше, чем любой другой джентльмен в Виргинии, Брэддок пригласил его присоединиться к своей официальной семье и служить в качестве помощника де Кампа[103].

Бенджамин Франклин был совсем другим. Он якобы приехал в Фридрих-Таун в качестве заместителя генерального почтмейстера колоний, чтобы наладить эффективный обмен депешами между армией и прибрежными городами. На самом деле, истинная цель его поездки заключалась в том, что Ассамблея Пенсильвании, обеспокоенная тем, что Брэддок «затаил против них жестокие предрассудки», выбрала его как человека, способного сгладить отношения между их провинцией и генералом. К счастью, заместитель генерал-квартирмейстера Брэддока, сэр Джон Сент-Клер, безуспешно пытался нанять повозки и лошадей в сельской местности Виргинии и Мэриленда. Франклин воспользовался возможностью задобрить себя