Читать интересную книгу "Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг. - Фред Андерсон"

не поддавалась даже самому пылкому воображению. Но в самом деле, когда в первые дни 1755 года отряд Брэддока отплыл в Виргинию, все уже зависело от того, что он совершит или не совершит в глубинах американской пустыни.

ЧАСТЬ II

ПОБЕДА

1754–1755 гг.

Накануне войны британские колонии оказываются не столько заинтересованы в объединении, сколько в борьбе за преимущества. Британцы навязывают сотрудничество, назначая в колонии главнокомандующего. Эдвард Брэддок прибывает, принимает командование и слишком поздно осознает природу колониальной войны. Его сменяет Уильям Ширли, что приводит к неоднозначным результатам: депортации акадийцев, битве при озере Джордж и укреплению нью-йоркской границы. Политический паралич в Британии сопровождается дипломатической революцией в Европе. Уильям Ширли падает, став жертвой амбиций противника и слабости покровителя.

ГЛАВА 7

Конгресс в Олбани и колониальное воссоединение

1754 г.

КРОВАВАЯ БОЙНЯ в Жюумонвильской лощине и сражение за форт Несессити вызвали более бурную реакцию в Уайтхолле, чем в любом правительстве колоний, чьи законодательные органы проявили заметное безразличие к вопросам взаимной обороны. Несмотря на то, что в мае, июне и июле французские и английские солдаты проливали кровь друг друга, и даже несмотря на то, что французский гарнизон занял форты Огайо, колониальные политики не проявили особого желания выполнять приказ Торгового совета отправить представителей в Олбани на конференцию, призванную улучшить отношения с индейцами и способствовать обороне границ. Ограниченные и в конечном итоге неэффективные усилия конгресса в Олбани по восстановлению отношений с ирокезами и неспособность создать колониальный союз, казалось, доказывали правоту Галифакса и воинствующих членов кабинета: колонии можно заставить сотрудничать только путем назначения главнокомандующего, который будет действовать как прямой представитель короны. Но реакция колоний на усилия Эдварда Брэддока по координации колониальной обороны и еще более запутанные отношения законодательных органов колоний с его преемником, графом Лаудуном, скорее парализовали, чем способствовали колониальной обороне. Таким образом, первая фаза конфликта, ставшего Семилетней войной, станет периодом такого последовательного поражения британского оружия и такой напряженности в отношениях между колониями и материнской страной, что британцы по обе стороны Атлантики будут иметь основания трепетать за будущее империи.

ДЕЛЕГАТЫ, собравшиеся на конгресс в Олбани между 19 июня и 11 июля 1754 года, знали о столкновении Вашингтона с Жюмонвилем; до того как они удалились, им даже было известно о его поражении при форте Несессити. Такие новости, очевидно, имели огромное значение для их обсуждений, поскольку именно беспокойство по поводу перспективы войны заставило Торговый совет в первую очередь отдать приказ о проведении конференции. Но, судя по действиям колониальных комиссаров и их приверженцев в Олбани, озабоченность, которая двигала событиями там, имела больше отношения к обычному делу колониального самовозвеличивания, чем к созданию плана союза, которым обычно поминают конгресс[90].

Несмотря на внешнюю благопристойность заседаний, конгресс кипел интригами, а самые важные события происходили вообще за пределами официальных сессий. В «кустах» (как говорится) шла ожесточенная борьба между представителями коннектикутского земельного синдиката и агентом пенсильванской семьи собственников, которые претендовали на огромную ирокезскую уступку земли в Пенсильвании. Конгрегационалистский миссионер-индеец, преподобный Тимоти Вудбридж, работал рука об руку с теневым одноглазым жителем Нью-Йорка по имени Джон Генри Лидиус — индейским торговцем, не отличавшимся щепетильностью и имевшим большой опыт контрабанды между Олбани и Монреалем, — в рамках плана по покупке пяти миллионов акров в долине Вайоминга в верховьях реки Саскуэханна. Вудбридж обеспечивал респектабельность, а Лидиус выполнял грязную работу, подкарауливая вождей на каждом шагу и угощая их спиртным до тех пор, пока они не продавали все права на владение долиной. Помимо значительной суммы за ром, компания Саскуэханны выложила две тысячи фунтов в нью-йоркской валюте за свои подписи. Поскольку все трое комиссаров из Коннектикута были акционерами компании, вполне вероятно, что они были не против методов Лидиуса; более того, они, очевидно, рассматривали сделку по продаже земель Вайоминга как свое единственное реальное достижение в Олбани[91].

Тем временем власти Пенсильвании не собирались позволять спекулянтам из Коннектикута получить право собственности на миллионы акров собственных земель и отправили своего собственного индейского дипломата Конрада Вайзера для переговоров об уступке всех оставшихся ирокезских претензий в пределах Пенсильвании. Подобно Лидиусу и Вудбриджу, Вайзеру также удалось получить документы на до сих пор не уступленные ирокезские земли — в данном случае все к западу от Саскуэханны между 41°31′ северной широты и границей Мэриленда — в обмен на номинальную сумму (четыреста фунтов нью-йоркской валюты) и обещание последующих выплат. В отличие от неразборчивого Лидиуса, Вайзер позаботился о том, чтобы иметь дело только с официальным представителем Онондаги на конгрессе, вождем Хендриком, и таким образом получил документ, который несколько менее сильно попахивал мошенничеством. Однако на самом деле эти две земельные сделки различались лишь степенью нечестности, и конфликт между этими запятнанными претензиями на долгие годы отравит отношения между Коннектикутом, Пенсильванией, Конфедерацией ирокезов и индейцами племени делаваров, населявшими долину Вайоминга. Гораздо более значимым наследием конгресса в Олбани, чем его дальновидный, но так и не реализованный план объединения, станет смертельная борьба между янки, пенсильванцами и индейцами за земли долины Вайоминга[92].

Борьба за политическую власть и экономические рычаги была более сдержанной, но не менее острой среди самих делегатов. Делегация Нью-Йорка, например, хотела, чтобы делегаты других колоний обязали свои правительства помочь Нью-Йорку построить форты вдоль его открытой северной границы. Делегаты Новой Англии, опасаясь подвергать свои провинции расходам на строительство фортов, которые ничего не дадут для защиты их собственного населения, заблокировали это предложение. Тем временем жители Нью-Йорка и Пенсильвании боролись за торговые преимущества с ирокезами, стремясь воспользоваться ослаблением влияния Онондаги на ирокезов и племена Огайо.

Однако не только и даже не столько экономические и провинциальные интересы были поставлены на карту в той качке, которая происходила в Олбани: частные амбиции и фракционные заговоры были повсеместно распространены. Например, ведущие члены нью-йоркской делегации использовали любую возможность, чтобы обойти тех ньюйоркцев, которые оказались их политическими противниками. Председательствующий на конгрессе, исполняющий обязанности губернатора Джеймс де Ланси, был не только выдающимся политиком Нью-Йорка, но и одним из ведущих нью-йоркских коммерсантов. Благодаря союзу с другим делегатом от колонии, влиятельным торговцем индейцами из долины реки Мохок Уильямом Джонсоном, де Ланси надеялся расширить свои деловые отношения с ирокезами и тем самым ослабить власть над индейской торговлей, которой купцы из Олбани пользовались уже более века. В соответствии с общим стремлением к расширению своих политических и экономических интересов, де Ланси и Джонсон старались