В это утро Рис с Лэндоном должны были уезжать. Их визит и так слишком затянулся. Необходимо немедленно объясниться с Рисом.
Она поймала его в холле и про себя поблагодарила небеса, что он был один.
– Рис, – позвала Келли шепотом.
Он повернулся к ней. Его улыбка была такой счастливой, что Келли почувствовала себя подлой обманщицей.
– Доброе утро, моя дорогая малышка. – Он протянул руки, словно ожидал, что сейчас она упадет в его объятия.
– Подожди, Рис, – предупредила она. – Мне нужно кое-что тебе сказать. Это касается вчерашнего вечера.
Его светлые брови взметнулись вверх.
– А что насчет вчерашнего вечера? Она вздохнула.
– Я… мне очень плохо из-за этого. Но когда я вчера сказала «да», я… думаю, что меня просто захватило всеобщее воодушевление. – Келли старалась не ранить Риса. – Мне польстило твое предложение. Ты прекрасный человек… поэтому… ну, я… – Она покачала головой, пытаясь подобрать слова.
– Черт, – сказал Рис и обнял Келли за плечи. – Черт возьми, дорогая, – повторил он, недоумевая. -Ты отказываешь мне?
Она закусила нижнюю губу и кивнула.
– Мне так жаль. Я… я думала, что если откажу вчера вечером, при всех, то тебе будет неловко. – Она вдруг сообразила, что не смотрит ему в лицо, и заставила себя поднять глаза. – Скажи, ты когда-нибудь сможешь простить меня?
Рис больше не улыбался, а сосредоточенно смотрел куда-то мимо нее.
– Думаю, я смогу тебя простить, Келли, – наконец грустно произнес он. – Я приму это, как подобает мужчине. – Он сжал ее плечи, а потом отпустил.
– Если уж Ник справился с тем, что его бросили на глазах у всего Сан-Франциско, у меня хватит мужества пережить это в одиночестве. -
Его лицо немного смягчилось, и он улыбнулся. – Будь осторожнее, дорогая, – предупредил Рис. -Ты продолжаешь бросать мужчин, и у тебя может появиться репутация ветреной девушки. – Он поцеловал ее в макушку.
– Желаю тебе удачи, Келли, – добавил он. – Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о том, что сделала, потому что я предлагаю только один раз.
– Извини меня, – пробормотала Келли. Опустив глаза, она слушала звук удаляющихся шагов. Рис навсегда уходил из ее жизни.
Постояв пару минут и немного успокоившись, Келли пошла по лестнице наверх. На полпути она застыла от внезапной мысли, поразившей ее. Она вспомнила фразу Риса: «Если уж Ник справился с тем, что его бросили на глазах у всего Сан-Франциско, у меня хватит мужества пережить это в одиночестве».
На глазах у всего Сан-Франциско? Она буквально вросла в пол, впервые представив, что это должно было значить для Нико, – объявить толпе именитых гостей, что его невеста только что отказала ему…
Келли застонала и опустилась на ступеньку.
– Это, наверное, напечатали во всех газетах, показывали по телевизору, – прошептала она, уронив голову на руки. – Все знали. Как он вынес это? Как смог пережить такое? Нико, мне так жаль. Странно, что ты вообще не убил меня!
– Вы что-то сказали, мисс?
Келли резко подняла голову, услышав голос дворецкого. Ей вдруг очень захотелось извиниться перед Нико за невероятное унижение, которому она его подвергла. Она постаралась проглотить комок, застрявший в горле.
– Скажите, Нико спустился к завтраку? – Она хотела принести свои извинения, но не прилюдно. Хорошо бы он еще был в своей комнате.
– Он уже давно позавтракал, мисс, – ответил дворецкий.
Келли посмотрела на часы. Всего семь утра.
– Мне… мне нужно поговорить с ним. Где он?
– Уехал, мисс.
– Как «уехал»? – Келли растерялась. Почему ее охватывает плохое предчувствие? – Когда он вернется?
– Он не вернется сюда. – Дворецкий произнес это так обыденно, так просто, что Келли с трудом могла осознать смысл ужасных слов. – Мистер Николос попросил, чтобы я передал его извинения гостям и объяснил, что ему потребовалось улететь в Цюрих по срочному делу.
Ужасающая тишина, которая за этим последовала, казалось, грозила затянуться навсегда. Келли была так расстроена, так несчастна, настолько запуталась, что не могла думать. Что он имел в виду, сказав, что Нико не вернется?
– Не вернется? – повторила она. – То есть… никогда?
– Боюсь, что так, мисс. Его пентхаус будет уже отделан, когда он прилетит из Европы, и мне отдали распоряжение подготовить особняк к ремонту, когда вы закончите свою работу.
Келли растерянно молчала.
Если Нико никогда не вернется сюда, значит, она никогда больше его не увидит.
– Что-нибудь еще, мисс?
Келли судорожно вздохнула и покачала головой.
– Нет, нет, спасибо, больше ничего. Дворецкий бесшумно ушел. Или, может, она просто не услышала его шагов, потому что все ее мысли и чувства были поглощены печальным известием.
Нико уехал.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Келли медленно спустилась по ступенькам. Нико уехал. Она дошла до двери и вышла на улицу, в холодный туман, казавшийся особенно серым этим нерадостным утром. Девушка села на крыльце, бесцельно глядя в холодную свинцовую кашу перед собой. Нико уехал.
– Он никогда не вернется, – говорила она туману, обхватив себя руками и пытаясь согреться. Ей было холодно, холоднее, чем когда-либо. И не только из-за леденящего воздуха. Внутри было пусто и все болело, ее трясло, как в лихорадке. Нико ушел из ее жизни, даже не сказав на прощание «приятно было познакомиться с вами», даже просто не оглянувшись.
Чувствуя себя одинокой и покинутой, Келли уставилась в пустоту, пытаясь понять, почему же она чувствует себя такой несчастной. За прошедший месяц она отказала двум весьма завидным женихам, однако, по странной иронии судьбы, именно себя она ощущала брошенной.
Потому, что Нико уехал.
Девушка запустила руки в волосы и посмотрела вверх, на туманное мрачное небо.
– Не люби его, Келли, – прошептала она. – Не будь такой дурой.
* * *
Меньше чем через неделю Келли закончила свою работу и вместе с матерью вернулась в Канзас. Сердце ее было разбито. В течение следующих нескольких месяцев, пока проводилась полная реконструкция дома, она периодически приезжала в особняк Нико. Ей нравилось это место, и каждый раз она влюблялась в него все больше и больше, особенно когда его неповторимая красота начала медленно возрождаться.
Она так и не видела Нико с тех пор, но мысленно благодарила его за то, что он подарил ей прекрасную возможность провести реставрацию дома. Архитектурный журнал уже присылал фотографа и журналиста, чтобы они начали готовить материал. Это должна была быть выдающаяся статья, показывающая поэтапное восстановление особняка. Не было ни тени сомнения, что ее карьера обеспечена, однако в сердце радости не было. Состоялась свадьба ее матери, и Келли искренне радовалась за нее. Лэндон был хорошим человеком, таким же хорошим, как ее отец, по крайней мере, Зои постоянно это говорила. Келли была благодарна судьбе за то, что ее мать снова обрела любовь и счастье.