подражать нам уж слишком хорошо. Возможно, подражая Дуайту, оно понимало его чувства. Оно стремилось выжить несмотря ни на что, каждая из имитаций все же была отдельной личностью, со своими индивидуальными амбициями и стремлением к размножению. Убив Киннера, тварь, что притворялась Дуайтом отвела от себя подозрения, тем самым дав себе большую свободу действий.
— Куда они все это тащат? — Коппер кивнул на Барклая и Норриса, которые выносили остатки убитых монстров.
— На улицу. Полтора десятка разбитых ящиков, полтонны угля и пятьдесят литров бензина. Мы полили кислотой каждую каплю их крови и каждый кусочек отделившейся плоти. А теперь надо всё сжечь.
— Звучит как хороший план. — Коппер устало кивнул. — Интересно, а что там с Блэром?
Макриди воскликнул.
— Мы совсем забыли о нём! У нас столько всего произошло! Интересно, как вы думаете, сможем ли мы вылечить его?
— Если только он... — начал Коппер и многозначительно остановился.
Макриди продолжил.
— Тварь имитировало Киннера и его молитвенную истерию, чего уж говорить о свихнувшемся бедняге... — Макриди повернулся к Ван Воллу, сидевшему за длинным столом. — Ван, мы должны совершить экспедицию в хижину Блэра!
Ван резко вскинул голову. Удивление в его глазах тут же сменилось беспокойством. Затем он поднялся.
— Барклаю лучше пойти с нами. Он мастерил эти засовы на двери в комнату Блэра, возможно, он придумает как все это снять и не наделать шума.
Снаружи было тридцать семь градусов, а над северным горизонтом сияла заря. Ветер гнал снег на северо-запад. Через три четверти часа они достигли погребенного под снегом склада. Из трубы не шёл дым, и мужчины поспешили.
— Блэр! Блэр! — Барклай кричал сквозь ветер, когда он был ещё в сотне ярдов от склада.
— Замолчи, и поторопись. — тихо сказал Макриди. — Возможно, он уже выбрался и убежал. Если нам придется преследовать его, то у нас ни самолётов, ни вездеходов.
— Вынослив ли монстр, так же как человек?
— Даже сломанная нога остановила бы тварь не более чем на минуту, — отметил Макриди.
Барклай внезапно ахнул и указал на небо. В сумеречном небе, распахнув огромные белые крылья и с неописуемой грацией кружа над людьми, парило какое-то существо.
— Альбатрос. — тихо сказал Барклай. — Первый в это время года и почему-то забредший именно сюда. Если монстр на свободе...
Пауэлл пригнулся и резко расстегнул ветронепроницаемую куртку. Он выпрямился, его куртка распахнулась, в руке появилось сверкающее оружие с металлическим отливом. По белому безмолвию Антарктики прокатился громоподобный выстрел.
Альбатрос хрипло вскрикнул. Его белые крылья затрепетали, из хвоста вылетело несколько перьев. Пауэлл выстрелил снова. Птица опять вскрикнула, потеряла ещё несколько перьев и потянула к горизонту за гряду ледяных гор, чтобы скрыться.
Пауэлл поспешил за остальными.
— Она не вернется... — пыхтел он.
Барклай знаком попросил его замолчать и указал на дверь склада, из-под которой пробивался странный, голубой свет. Кроме того, доносилось тихое, мягкое гудение и металлический звон. Кто-то в бешеной спешке собирал безумный агрегат.
Макриди побледнел.
— Боже, помоги нам, если у этой штуки... — он схватил Барклая за плечо и, глядя на тросы и провода, не дающие двери открыться, сделал режущее движение пальцами.
Барклай достал из кармана кусачки и осторожно опустился на колени у двери. Треск и звон перерезаемых проводов создавали невыносимый грохот в абсолютной тишине антарктической пустыни. Лишь странный, мягкий гул, доносившийся изнутри склада, да щёлканье и дребезжание заглушали их звуки...
Макриди заглянул в щель под дверью. Потом встал на ноги и шумно вздохнул, и его пальцы сильно сжались на плече Барклая. Метеоролог отошел.
— Это не Блэр, — объяснил он очень тихо. — Оно стоит на коленях или на чем-то, что постоянно движется. То, над чем оно работает, похоже на ранец, и оно поднимается.
— Ворвемся все вместе, — мрачно сказал Барклай.
— Нет. Пауэлл, отойди и держи ствол на готове. Монстр может быть вооружен.
Здоровяк Барклай и худощавый Макриди разом навалились на дверь. Зажатая дверью койка заскрипела и развалилась. Дверь с грохотом слетела с петель в сторону и разбилась в щепки.
Словно голубой резиновый мяч, существо отскочило к потолку. Одна из его четырех щупалец с семью пальцами вытянулась, словно ядовитая змея; В одном из щупалец мелькнул продолговатый предмет из блестящего металла. Тонкие губы монстра искривились, в красных глазах полыхнула ярость.
Револьвер Пауэлла громыхнул в замкнутом пространстве. Морда, искаженная ненавистью, дернулась в агонии, извивающееся щупальце сразу же свернулось, предмет из серебристого металла рассыпался на мелкие кусочки, а семипалую руку разорвало в массу изуродованной плоти, из которой вытекала желто-зеленоватая кровь. Револьвер громыхнул ещё три раза. На месте трех глаз появились три зияющие дыры, патроны кончились, и Пауэлл запустил пистолет монстру в морду.
Существо повалилось на пол и закричало от дикой ярости, извивающееся щупальце начало трогать те места, где раньше были глаза. Мгновение оно ползало по полу, щупальца извивались и вытягивались, тело дергалось. Затем Нечто снова поднялось на ноги, ослепленные глаза восстановились и кипели злобой, а разорванная ткань отвалилась.
Барклай вскочил на ноги и бросился вперед с ледорубом. Тяжелое лезвие вонзилось в боковую часть головы. Неубиваемый монстр снова упал, но Барклая повалила одна из конечностей монстра, синяя плеть схватила учёного мертвой хваткой за ногу. Он попытался высвободиться, но, как только он схватился голыми руками за синее щупальце, Бар тут же ошпарился об него, словно схватил руками жгучее пламя. Он остервенело пытался высвободиться из пут обжигающей конечности, не дотрагиваясь до нее руками. Ослепленное яростью существо принялась разрывать грубую ткань, из которой были сделаны штаны мужчины, наверное, искало открытый участок кожи, который можно было бы поглотить.
Огромная паяльная лампа, которую принес Макриди, торжествующе зашипела, и из неё вырвался язык бело-голубого пламени. Тварь на полу взвизгнула, выпустила Барклая и слепо замолотила конечностями. Она безумно вертелась на полу и верещала. Макриди приблизился и направил беспощадное пламя монстру в физиономию. Глаза лопнули, пустые глазницы запузырились. Вой сделался невыносимым, Нечто ревело и пыталось уползти прочь.
Щупальце отрастило огромный коготь, но Макриди сразу же направил на него пламя, и конечность рассыпалась в прах. Мужчина продолжал наступать, обдавая беспомощное обезумевшее существо пламенем. Нечто отступало от обжигающего языка пламени. Через несколько секунд тварь оказалась на снегу. Она едва смогла вырваться из испепеляющих объятий – вонь от обгорелой плоти ударила в нос. Нечто безнадежно металось по антарктическому льду. Сильный ветер обдувал