Читать интересную книгу Феномен хищника - Норма Найт

Подруга поливала мне спину из котелка, едва ощутимыми прикосновениями смывая налипшую землю. Передалось её беспокойство по поводу ранки. Что уж теперь…

-«Нигде не болит», – заверила я. И тут же легионы мурашек вниз по спине. От такого невинного поцелуя! Суровый мыслеголос Лариски ворвался в сознание:

-«Вы совокупляетесь так часто, как я ем!» Интересно, если б не крыса, мы бы сейчас опять утонули друг в друге?

Диксон протёрла спину антисептиком. Удивительное средство – употреблять можно хоть внутрь, хоть наружно.

-«Ну что, наелась?» – справилась у Лариски подруга. –«В городах пищи намного меньше. Во время одной войны у нас окружили один большой город. Зима, мороз, еду привезти невозможно. Жители ели кошек и крыс, потом кое-кто принялся друг за друга».

-«Крыс?! Как можно есть разумное существо?» – вдруг возмутилась наша спутница. –«Горилл можете не вспоминать, а деда я есть и не помышляла. Хотя и могла бы».

-«А кто такие кошки?»

-«С давних времён с человеком жили кошки и собаки. Не те собаки, что по деревьям лазают, те, которые раньше были».

Бывшая дорога теперь пошла по возвышенности. По обе стороны раскинулось бескрайнее море леса. Хотелось взлететь над ним, набрать высоту, кружиться в воздушном океане, не зная границ. Зелёный ковёр под ногами стал пышнее и мягче.

Постепенно возникло странное ощущение: будто вошли в полосу мысленного тумана. Чувствуя эмоции не только друг друга, но и всего живого в лесу, мы постоянно принимали призывы поющих птиц, озабоченность деловитых белок, настроение прочей лесной живности. Всё это ощущалось постоянно, днём и ночью, как некий эмоциональный фон. А здесь, в окружении отчего-то засохших деревьев, он постепенно стихал, как будто заглушаемый необычной, напряжённой тишиной.

Прошагали с полчаса, и вдруг Дик подала сигнал опасности. Навстречу двигались люди! Сняв с плеча мешок, я поставила его наземь. Мы приготовились стрелять. Гориллы? Но оружия не видно, и одежда странная.

Подругу больше всего тревожило, что их не слышно в ментале. Я тоже прислушалась – действительно ничего! К счастью, они не проявили к нам интереса. Пробежали в нескольких шагах, ни один не повернул головы.

Держа неизвестных на прицеле, пока не скрылись из виду, мы гадали – кто бы это мог быть. Не заметить нас они не могли, если только не были слепы. Лариска вообще считала – мы повстречались с призраками. Как знать. Лес – это совершенно неизвестный мир.

Двинулись вперёд, и через сотню-другую шагов вместе с сухими мёртвыми деревьями позади остался участок мысленного затишья природы. Может, дело было лишь в том, что на погибших деревьях никто не жил?

Прошли мимо упавшего наискось на дорогу столба. Бетон местами раскрошился, обнажая ржавую железную сердцевину. Обычно столбы падали на откосах, торча теперь из наносов почвы обломанными кусками. А этому вздумалось свалиться на пути.

Интересно, конечно, сколько лет минуло с той поры, когда здесь прошёл последний train. Как их называла Дик…

-«Поезд. Было такое слово в русском языке», – вздохнула подруга. Я повторила вслух, как бы пробуя его на вкус:

-Поезд.

Диксон послала картинку: зелёное, гудяще-грохочущее железное создание размером с небольшой дискай тянет за собой длинную вереницу таких же шумных ящиков на полсотни человек каждый. Древние умели делать гигантские вещи. Efficiency[45] поезда, как транспортного средства, конечно, невелик, но зрелище весьма впечатляющее: гора металла километровой длины, громыхая, мчится со скоростью под сто пятьдесят километров в час.

Солнце перевалило зенит, а мы шагали и шагали. Ноги мои, поболев первое время, вскоре расходились, и вслед за Дик отмеряли который уж километр. Можно считать не в километрах, а в развалинах – недавно прошли шестые по счёту от «Лесников». Темп держали небыстрый, вот только погода, пожалуй, могла бы быть попрохладней.

Как-то раз открылась поляна, заросшая маленькими растениями. На каждом сверху по две-три крупные алые ягоды. Незапланированная остановка. Сидеть на корточках тяжело, но сочное лакомство задержало надолго – сладкого тоже не было во рту много дней.

Деревья впереди начали редеть, расступаться, приближался высокий берег реки. Осторожно выглянули из-за стволов – движения на открытом месте вроде бы незаметно.

-«Понаблюдаем несколько минут», – подумала подруга. –«Следи за птицами и животными. Если они не беспокоятся, ведут себя как обычно – посторонних поблизости нет».

«Как обычно» – это хорошо сказано. Знать бы, как себя обычно ведут животные…

Птицы на ветках, вроде, свистели-чирикали, деловито чистили пёрышки, а других обитателей леса я и не видела. Ничего такого необычного я не замечала и не ощущала.

Вдруг что-то словно толкнуло в груди – вдалеке неясный жалобный звук. То же услышали Дик и Лариска.

-«Животное ранено», – через мгновение сообщила крыса.

-«Оно одно?» – уточнила Диксон.

-«Да, поблизости никого больше не чувствую». Подруга улыбнулась:

-«Разве что призраки…»

-«Двигаться оно не может», – продолжала информировать Лариска. –«Пахнет кровью».

Мы осторожно приблизились к месту трагедии. Разросшиеся кусты мешали видеть, что случилось за обрывом. А, вот, наконец… Небольшое копытное, вроде roedeer[46]. Каким-то образом оно сорвалось с кручи и теперь беспомощно лежало далеко внизу, едва заметно брыкаясь, испуская отчаянные эмоции боли и страха.

Диксон быстро глянула по сторонам – из откоса часто торчали камни, местами целые валуны. Растительности почти нет, зато склон завален старым сухим буреломом. Безопасного места для спуска не видно.

-«У тебя ноги быстрые, посмотри, где мы можем спуститься». Предвкушая обильную пищу, крыса тотчас пропала в кустах.

Рыжеватая тонконогая коза на вид чуть больше метра. Она даже не пыталась подняться, только косила испуганным круглым глазом. Бок вздымался от неровного, судорожного дыхания.

-«Это самец – видишь, рога», – объяснила подруга.

Маленькие, тонкие вертикально поставленные отростки не особенно украшали голову существа. Я предположила:

-«Молодой, наверное».

-«Не больше сорока килограммов», – по-своему оценила животное Дик. –«Сломаны передние ноги, видишь, кость торчит. Не жилец…»

Она опустила на песок поклажу, решительно шагнула к животному. Коротко хрустнули позвонки, и агония прекратилась. Диксон снова оглянулась по сторонам.

-«Место слишком открытое, не нравится мне. А с мясом не уйдем, придётся разделывать тут».

Велев мне посматривать, а Лариске послушивать, подруга быстро разделась. Совсем. Услышав мои мысли, предупредила:

-«Сейчас я не соблазняю – это чтобы кровью не испачкаться». Я последовала примеру.

-«Верно, и одежда пусть заодно проветрится».

Тем более, погода благоприятствовала. Можно было даже купаться. Первым делом Дик осмотрела мне спину, чмокнула в плечо.

Потом достала нож. Отделила мёртвому животному голову: мякоть отрезала лезвием, а позвоночник размозжила камнем и перерубила одним взмахом короткой лопатки. Тихо шепнула:

-Спасибо, лес, за добычу.

Стряхнула красные капли и метнула на край обрыва – туда, где только что прошли.

-«Всё не съедим, пусть живность местная тоже полакомится».

Затем точно так же она отрубила ноги до первого сустава. Тренированным движением распорола шкуру на брюхе невезучего животного, потом – с внутренней стороны ног. Крови почти не было видно, она быстро уходила в светлый песок.

Ловко поддев ножом шкуру, Диксон содрала её руками – так, как будто она не особенно-то прочно держалась, только на спине умелицы заметно взбугрились мышцы. Кое-где, конечно, на мясе остались мохнатые клочки, но это несущественно. Разложив шкуру, словно скатерть, она распорола брюхо козла и выпустила внутренности. Это была полноправная доля крысы, мы на ливер не претендовали.

Подруга распрямилась, чтобы в очередной раз глянуть по сторонам. Руки по локоть в крови, в правой нож. Грудь, живот – всё в мелких подсыхающих брызгах. Почему-то это варварское зрелище взволновало меня. Удачливая охотница над добычей – сильное тренированное тело, готовое действовать мгновенно, суровый взгляд, уверенная поза.

Не откладывая дела в долгий ящик, приступила к трапезе Лариска. С другой стороны туши подруга вырезaла мясо на поджарку.

Сухого дерева на берегу полным-полно. Вскоре ярко запылал костёр, мы предвкушали удовольствие от первого полноценного обеда после многодневной вынужденной диеты. Нельзя сказать, чтобы я так уж страдала от однообразного рациона – в тюрьме, бывало, вообще по несколько дней не кормили, а вместо воды давали пить всякую гадость. Но для восстановления физической формы всё-таки лучше нормально питаться.