не будь букой... — тетка надула потасканные губки и подвинула чарку с вином. — Лучше угостись да расскажи что-нибудь о себе. О своих приключениях, о наемниках, о битвах и победах...
От деревянного кубка веяло танковой тормозухой, а томные глазки похотливо переливались при свете лампы. Заправленный вонючим маслом кувшин на пару с печкой сонно освещали тесную кухню, заставленную побитыми лавками у исцарапанных столов. Кажется, фальшивые стоны, напряженное сопение, и пьяный хохот, раздавались отовсюду. Про шумоизоляцию в этом борделе не слышали.
Поглядев в залитые глазки ударницы постельного фронта, я отставил пустую миску:
— Сразу к делу: я свой свой хрен лучше в блендер засуну. Но за ужин спасибо.
— Как грубо... А твоя «блендер» может так? — она провела шершавым языком по обветренным губам.
Едва не перекрестившись, я быстро встал из-за стола, оставляя пару истершихся монет. Но мысли о жесткой койке и дырявом одеяле были развеяны пронзительным визгом в холле.
Да вашу мать!
— Какая досада... Возвращайся скорее! — женщина вновь повторила трюк с языком в надежде заинтересовать.
Но добилась ровно обратного — хрена лысого я вернусь!
Оставив старую блудницу с не менее потасканными монетами, я заспешил в коридор. Идея поселиться в борделе казалась неплохой, особенно когда вместо платы тебя просят лишь следить за порядком. Но кто же знал, что каждую ночь здесь открывается филиал дурдома? Небось, опять какие-нибудь караванщики бузу устроили...
Пнув дверь ногой и увернувшись от истошно визжащей шлюхи, я ворвался в холл:
— Ну, выпил, ну трахнул, — буянить-то зачем?! Ох, нифига себе!
Вместо очередных нищих забулдыг я увидел пару крупных мужиков, увлеченно тычущих клинками в незнакомую блондинку. Словно соревнуясь в яркости с красными плащами нападавших, из под темной накидки незнакомки блестели светлые полированные доспехи. Решительно отбиваясь, она не уступала мужикам ни в скорости, ни в силе.
Все это вкупе с обнаженными дорогими мечами и выверенными движениями говорило одно: караванщиками тут и не пахнет.
— Ну-ка нахрен! Катитесь на улицу разбираться!
Три пары глаз удивленно уставились на меня. Походу, четвертого они не ждали. Тот, что постарше, брезгливо плюнул:
— За твое нахальство, землепашец... — процедил седой, медленно обходя противницу. — Я спрошу позже, а пока... Скройся с глаз, тварь безграмотная!!!
Чего хамить-то сразу?
— Какой я тебе землепашец, дядя?! А ну пошли в жопу отсюда! Тебя, белобрысая, это тоже касается!
Поигрывая свежей раной на щеке и, не отвлекаясь от противников, блондинка лишь сильнее стиснула меч. И не зря.
Рассчитывая на внезапность, второй незнакомец ткнул клинком куда-то ей за спину. Молниеносно парировав выпад, бронированная блондинка быстро оттеснила врага на исходную.
Из-за красивых доспехов блеснула чья-то светлая головка. Приглядевшись, я удивленно заметил зареванную девчонку. Мелкая такая, будто еще подросток, но толком не понятно. Попискивая от каждого звука, она в панике цеплялась за плащ незнакомки. Ряженая в такой же темный балахон девчушка даже не догадывалась, как сильно мешает своей защитнице.
Поглядев то на мужиков, то на закованную в доспехи бабу, я обреченно вздохнул. Не знаю как местным, а мне устав не позволяет спокойно глядеть, как в детишек всякие мужики мечами тыкают. Военных преступлений мне и дома хватило.
У меня при себе нет оружия, не считая ржавого ножа, которым так удобно чесать задницу, а посему придется импровизировать. Схватившись за лестничные перила, я с треском вырвал увесистую балку:
— Ну че, пацаны, аниме?! — заорав во всю глотку, чтобы отвлечь мужиков от блондинки, я с ходу обрушился на того, что поближе.
Задор чуть поутих, когда отточенное лезвие едва не отсекло мою руку. Прикусив губу от напряжения, я едва-едва мог сдержать натиск седого. Его отточенные движения и скорость ударов не предвещали ничего хорошего.
Дурацкая была идея...
— В сторону, крестьянин! — воспользовавшись заминкой, блондинка бросилась вперед и подсекла засранцу ноги, тут же переключаясь на второго.
Ничего и не крестьянин!
Зарычав, словно зверь, раненый потерял равновесие, припав на ногу. Опустившаяся на голову балка довершила начатое. Ударив еще пару раз и убедившись, что мозги как следует растеклись по полу, я отбросил всплывшие картины прошлого и вспомнил про остальных.
Орошая стены собственной кровью, блондинка хваталась за шею, из последних сил отбиваясь от напиравшего парня. Девчушка за ее спиной продолжала мешаться под ногами.
Нет, так дело не пойдет! Единственная симпатичная девка на всю улицу, и ту убивают! Хоть бы подождал, пока телефончик стрельну!
Подскочив к мужчине, я поставил ногу на его длинный плащ. Не сумев совладать с инерцией, он забавно грохнулся на спину, мигом потеряв оружие. Но прежде чем я успел что-то сделать, девичий клинок уже вонзился в его глаз.
— Эй! Какого хрена?! Он же уже безоружный! Эй!
Вместо ответа кровожадная незнакомка наставила обагренное острие на меня. В голубых глазах читалась отчаянная решимость.
— Не... Подходи... — глотая каждое слово, она все сильнее и сильнее стискивала рану.
А вот и заслуженное «спасибо, что выручил»... Ух, бабы!
Я уже прикидывал, как бы половчее вмазать балкой по напыщенной роже этой неблагодарной гадины, но бьющая между пальцев струйка сделала свое дело. Пару раз моргнув, девушка не удержала равновесия и стукнулась о стену. Медленно оседая, она оставляла широкий алый след на неокрашенной деревянной вагонке. Заревев пуще прежнего, малявка кинулась к раненной, всеми силами стараясь унять кровь.
Мда, прикольно погуляли. И как мне ей жгут на шею накладывать?
— Да твою снежную задницу... — с лестницы на второй этаж раздались до боли знакомые и теплые сердцу слова. — Какого овса здесь творится?! Кто этот бардак будет убирать, а?!
Пожилая хозяйка борделя, уперев руки в жирные бока, недовольно осматривала место сражения, то и дело зыркая на меня поросячьими глазками.
Я лишь пожал плечами. Сам бы хотел знать!
Глава 2: Сиры и леди.
Сегодня солнце, наконец, сжалилось, и песок отдавался приятной прохладой. Над крышей массивного, трехэтажного здания гильдии, переливаясь в лучах полуденного света, пролетел ворох желтоватых листьев. На ум тут же пришли стихи Пастернака:
Осень. Древний уголок.
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает...
Обтянутая в мешковатые брюки задница убивала всякую тягу к поэзии. Нет, ну он сегодня уползет или как?!
Отвесив подсрачник нерадивому ученику и дождавшись, пока тот свалит за ограду, я закинул дубину на плечо:
— Ну?! Кто еще песком в глаза бросаться хочет?! Может, учиться начнете, а не фигней страдать?
Авантюристы угрюмо молчали. Лишь длинноволосый