и полынным взваром.
- Пропотеть надо туточки как следует и все хвори сразу же из организма убегут.
- Вообще-то полковый лекарь мне не рекомендовал баню. Говорил, что сосудам головного мозга не полезны высокие температуры и все такое.
- Ой, да что там этот ваш лекарь понимает. Вот у нас у Фроськи были проблемы с головой, так мы ее парили- парили да все проблемы и выпарили.
- Померла? – Лениво спросила я.
- Господь с вами, барышня, живехонькая!
Я покивала, послушно подставляя чашку под носик самовара и подцепляя вилкой яблочную дольку, вываренную в сахаре до прозрачности. Умеет Марфа готовить, не то, что наш полковый кашевар, который даже пшено умудрялся превратить в безвкусную клейкую субстанцию.
Я жмурилась от удовольствия, пила чай и дальнейшая моя жизнь казалась простой и понятной.
- Барышня, вас там батюшка к себе кличет.
Этого следовала ожидать. Даже странно, что батюшка дал мне времени прийти в себя, а не велел явиться пред грозные очи прямо с дороги в пропыленном кителе и сапогах.
Платье на мне ожидаемо болталось, туфельки, впрочем, оказались как раз, а над неровно обрезанными волосами Лушка причитала как над покойником.
- Может, конских волос подложить? Сейчас многие девки у кого своих волос недобор косы уплотняют. Правда у барышни волос густый, да короткий, но может быть, подвернуть как-то?!
- Не стоит, просто собери в косицу что есть, да лентой подвяжи. А то мне, сама видишь, не с руки.
От получившегося каламбура я хихикнула.
Лушка испуганно прижала ладошку к губам и ловко сплела мне косу.
Я хотела глянуться в зеркало перед выходом, но в последний миг смалодушничала, прошла мимо. И так было понятно, что Лушкины старания не увенчались успехом.
- Поручик Потапова по вашему приказанию прибыла.
В тонких туфельках щелкать каблуками оказалось несподручно и вышло не так эффектно.
- Вольно! – Улыбнулся отец, а после обнял меня.
- Здравствуйте, батюшка.
- Здравствуй, доченька, младшенькая. Не опозорила моих седин. Молодец. Пусть все враги знают, что род Потаповых силен даже девками своими.
- А то!
На мгновение я позволила себе слабость, прижалась лицом к домашнему халату батюшки, вдохнула запах табака, но уже через минуту отстранилась.
- Орден вот дали.
- Молодец, дочка! Вот еще сговорю тебя за хорошего хлопца, порадуешь меня внуками и вовсе считай моя жизнь удалась.
В этот момент я поняла, что лучше бы меня убило там этим снарядом чертовым.
- Да кто же меня сговорит, батюшка. – Промямлила я, разом превращаясь из офицера в кисейную барышню, ту самую у которой и бабочки в животе имеются в наличии и томление в груди неясное, подозреваю, вызванное нехваткой кислорода.
Я подошла к окну и это самое окно решительно распахнула. Кинула простое заклинание от прослушки, его же повесила на дверь.
- С лица воды не пить. – Повторил батюшка.
- Меж тем девки нынче в изобилии, на любой вкус.
- С хорошим приданым любую заберут. И хромую, и рябую. Тем более, что ты к их числу не относишься.
- Всего лишь потрепана на войне.
- Между прочим, защищая наше Отечество, как и положено верной подданной.
В кармане я нащупала кусочек сахара. Побоялась, что пока хожу Лушка затеет стирку, или Захар мундир заберет, а там девки постирают и моя последняя тонкая ниточка с той простой понятной жизнью растворится в щелоке.
- В общем, я не против, батюшка. Ежели такова ваша воля, то обещаю, что рассмотрю всех кандидатов в женихи самым тщательным образом.
- Молодец, Васенька. Не подвела старика, уверен, что и дальше честь мундира не опозоришь.
- Расскажи лучше, как вы тут? Как сестра? Как братья мои поживают?
- Петьку видела уже? – Спросил отец, наконец присаживаясь в кресло и набивая трубку табаком. Он неспешно раскурил ее и пустил колечками в окно. Благо заклинание дым пропускало.
Помимо воли я улыбнулась. Сложно не улыбнуться, вспомнив младшего братишку.
- Восхищен тобой и планирует пойти служить по твоим стопам. – Батюшка тоже подошел к окну и выпустил колечки дыма в растущий у окна дуб.
- Ничего не имею против.
- Да я тоже. Хотя не всем везет как тебе.
- Он пробивной.
-Анна третьим внуком порадовала старика.
Я кивнула. С Анной мы никогда особо не ладили, но и делить нам тоже было нечего. Сейчас у нее хороший муж, дружная семья и дети. Я была рада за нее, но говорить нам с ней было бы особенно не о чем.
- Поэтому сидит у себя в имении и даже ради тебя не приедет.
- И не надо.
- Надо, Вася, надо. Семья — это все, что у тебя есть.
- Как Андюшка? – Неловко перевела я тему. Между Анной и мной были два моих старших братьев Павел и Андрей. Но Павел был братом правильным, честным, воспитанным и женившимся по батюшкиному указу. Он вообще все делал по слову батюшки. Окончил Училище, был принят земским секретарем и быстро построил карьеру в Земском Указе, дослужившись до Советника. В то время как из-за Андрея в какой-то степени я и попала в армию.
Стояла осень. То самое время, когда летняя жара еще не спала, но стала слабже, умереннее. Воздух наполнился ароматами осени: спелых тыкв, прогретой земли и яблок, под весом которых гнулись ветви деревьев. Мы, ребятня, рвали их с любого дерева, и хозяева усадьб не гоняли нас за это. Урожай был богатым, и пары яблок для ребятни никому не было жалко.
- Васька, ты как?
Моя комната была на втором этаже, но растущий под окном развесистый вяз решал проблему ночных отлучек. Раньше на нижней ветке висели качели, но после моего первого спонтанного выброса силы нижние ветки пришлось обрезать. Качели перенесли в другое место в саду, а вяз остался напоминанием мне о необходимости постоянного самоконтроля.
Андрюшка влез в мою комнату и внимательно присмотрелся ко мне.
- Ты ревела что ли?
- Вовсе нет. – Отмахнулась я, растирая опухшие глаза кулаком.
- Ага, ври больше. Что случилось?
Вместо ответа я стянула косынку с головы.
- Пф… тоже мне проблема. До свадьбы отрастут еще десять раз.
- Батюшка заругал. И без пирога грозился оставить. И пороть обещал.
- Обещать не значит жениться, – важно заметил Андрей. – Пошли пиво пить в настоящий кабак придорожный. Я угощаю.
- Зачем?
От удивления я даже глаза тереть перестала.