специально борщ?!
— Не врет! Честно! Я свидетель! — Славка поднял вверх сжатый кулак. — Так что побег откладывается! Степку найдем, и домой можешь возвращаться. Примут, еще и с почестями! Скажем, что именно ты козла нашел! Только бы нашелся, подлец!
— Стеепкааа!
Козел не отзывался. Впереди замаячил огонь.
— Ого! Кто-то костер развел! Пошли посмотрим!
Мальчишки ускорили шаг. Вскоре тропинка стала расширяться и вывела к небольшому пляжу. Разглядели бородатого, коренастого, крепкого мужика у огня и хором, забыв сходу обо всех печалях, радостно закричали
— Никифор Игнатьич!
— Деда Никифор! Здраствуйте!
— Привет, коль не шутите! Останетесь, или дальше пойдете?
— А можно?
— Так от чего ж нельзя?! Конечно можно! Я вам всегда рад!
Мальчишки расселись на траве. Руки к огню тянут, да отдергивают. Жарит он, цепляет.
Никифор им хлеба ржаного ломтики протянул. Веточек вокруг полно. Подлиннее выбрали, хлеб на них насадили, да над костром поджаривать принялись. Аромат хлеба горячего над головами поплыл. Вкусно пахнет. В котелке над огнем вода булькает. Дед в нее травки какие-то кидает. Чай особый, таежный заварил. Из кармана стопку стаканчиков походных выудил, из котелка их наполнил, мальчишкам протянул. Те хлебушек откусывают, да чаем ароматным запивают. А у самих глаза блестят, горят. Ждут уже.
Дед сам все понял, просить не надо. Каждый год, приезжая, таежными рассказами, да придумками мальчишек балует. Пугает иногда. Иногда удивляет. Но всегда одинаково интересно слушать его истории.
— Ждете уже, да?
Улыбается себе в бороду. Ладонью по ней провел. Помолчал. Покряхтел. Устроился на бревне удобнее и начал свой рассказ.
Таежная история деда Никифора
— Ну, слушайте, значит.
Тишина вокруг. На тысячи верст вокруг тишина. Только тайга, да речка под боком у нее. Тайга вздыхает, кронами шумит, ветвями машет. Сердится. Осень пришла. Листья опадают. А ей, тайге, жалко их. Только набрали цвет. Багряные, желтые, оранжевые, яркие, красивые. Летят и летят вниз. Укрывают землю под стволами. Спать пора пришла. Зима надвигается. А тайга спать не хочет, вот и капризничает.
На полянке с краешку избушка в лесу примостилась. Махонькая такая. То ли живет в ней кто, то ли так, сама по себе избушка. Не понять сразу то. Скрип, да скрип. Словно дверь скрипит. Или ходит внутри кто, покоя ему нет? Половицы тревожит, они и скрипят.
В оконце заглянешь, там зайчики солнечные по печке, по стенкам её беленым прыгают. Озорничают. Весело им.
А печка пыхтит, пыфает, дымок через трубу выпускает. Топится.
Поленья потрескивают. Только разгорелись. Уютно, тепло.
На полатях травки разные разложены. Сушатся. Пахнет ими. По разному пахнет. И горчит немного, и пряным веет, и сладостью. Словно горшочек с медом рядом поставили. Разные запахи. А все одно, вкусные. Травки высушатся, их в полотняные, чистые мешочки сложат, будут с ними зимой чай таежный целебный заваривать.
Избушка без хозяина стоит. В тайгу ушел. Дела там у него. Охраны нет. От кого охранять то? Дверь открыта, заходи, добрый человек, коль пришел. Гостем будешь. А коль не добрый, да мысли плохие в голове держишь, лучше ступай себе мимо. А то не ровен час, не поздоровится тебе! Охраны у избушки лесной нет. А защитники есть! Да еще какие защитники, то!
Интересно стало? Ну, слушайте тогда, дальше. Сейчас по порядку, не спеша все расскажу.
Про то, как дед Степан в лесу жить остался.
Дед Степан егерем работает. В тайге егерь большой человек! Многое от него зависит. Где то зверь в беду попал, в капкан угодил. Дед его вызволит, подлечит, в лес назад выпустит.
Зима суровая. Корма мало. Дед по лесу кормушки разложит, подкормит. Глядишь, к весне все живы, да с потомством.
Ветром деревья старые повалило. Не пройти. Дед расчистит, тропинки восстановит. За тайгой уход нужен! Вот дед Степан и ухаживает. Хорошо ухаживает. Звери его любят, доверяют. Деревья на ходу ему кланяются. Ягоды лесные открываются, когда мимо идет. Грибы из-под листьев выглядывают, шляпками перед дедом хвастаются.
Живет дед Степан один. Так уж вышло у него. Деревня была когда-то неподалеку. Большая деревня, хорошая. Опустела со временем. Уехали все. В город подались. А старики, кто в город не захотел, на небо один за другим постепенно переправились. Не стало деревни. Не у кого больше новости узнать. Не с кем поговорить о том, о сем. Ну, нет, так нет. Оно не так, чтобы и очень надо было.
Привык дед Степан с лесными обитателями разговоры говорить. И с деревом побеседовать можно и со зверьком каким, если встретился. Так и бежали года. Дед давно запамятовал, сколько ему лет. Жил бы в городе, ему б сто раз напомнили, да подсказали, что время помирать пришло. А тут сказать, да напомнить некому, дед себе живет и живет, и помирать не собирается. Забыл, видать. И хорошо, что забыл!
Про леших, кикимор болотных и прочую нечисть.
Спокойно в лесу. Тихо. Вот лиса пробежала. Оглядывается, хоронится. Вот заяц проскакал, под корни дерева спрятался и затих. Нора у него там. Косолапый по тропе к реке прошествовал не спеша. Вся его мохнатая семья за ним следом. Медведица и трое медвежат. Бояться им некого. Медведь зверь большой, сильный. За себя постоять может. Не много в тайге таких храбрецов найдется, кто рискнет на медведя войной пойти. Не опасаясь, косолапые живут. Жизни радуются.
Солнце за верхушками исчезло. Ночь наступила. Темно. Только звезды сверху подмигивают. Хорошо им там, на небе. Просторно.
Над лесом колыбельная плывет. Тихо, тихо. Ветерок ее разносит, лес спать укладывает.
На болоте своя жизнь течет. Кикимора болотная по кочкам, да по пням со скуки прыгает. Чем заняться, не придумает. С Лешим разругалась на днях. Теперь жалеет, ищет повод, как обратно замириться. Клюку свою под бревно поваленное схоронила, на Лешего свалила. Мол, его это проделки. Пиявкам велела у пня собраться, сказала, что собрание проведет. Пиявки сползлись, ждут, ругаются. А Кикимора на другую сторону болота гулять отправилась, про пиявок и не вспомнила. Старая стала, забывает все.
Мороки болотные над трясинами вьются. В темноте светятся, радужными огнями переливаются. То в хоровод завьются, то в разные стороны разлетаются. К трясине выйдешь, мороки тут как тут. Вглубь манят.
А еще звуки разные над болотом плывут. Завывают, стонут, кричат, шепчут. То мороки поют. Как умеют, так поют. Страшно их послушать. Жутко становится. Мороки сами по себе не злые. От скуки безобразничают.
Леший по лесу бродит. Птиц на деревьях пугает, тем и развлекается. Леший на пенек прогнивший похож. Пара веток осталась, машет