Читать интересную книгу Поражающий фактор. Трилогия (СИ) - Михаил Гвор

Хозяйка ущелья сразу берет быка за рога:

– Олег! У меня две группы клиентов. И их некому вести. Таджики взбунтовались! Требуют повысить оплату, а у меня нет таких денег…

Понятно. Доходы лагеря в основном складываются из оказания услуг альпинистам и спортивным туристам, а это публика автономная, почти все свое. Соответственно и денег с них много не придет. Даже приезд такой вкусной компании, как мы, снимающей целую комнату на месяц, – большой праздник. А это всего лишь тысяча долларов. Одна. Но если удается продать маршрут компании «чайников», решивших посмотреть горы, – совершенно другое дело! Одна группа окупает весь сезон! Вот только редкость это страшная. А тут сразу две! Но их же обслуживать надо. Проводники, носильщики или ишаки. Если иностранцы, то еще и повар. А где их взять? Гидами-проводниками обычно нанимаются альпинисты, у кого есть время. А ишаков или носильщиков на те места, где ишаки не пройдут, можно взять только у местных. Или соответственно самих местных. А таджики в последнее время стали жить лучше и цены норовят поднять. Я даже знаю, кого Руфина Григорьевна в этом обвиняет. Вот, точно:

– Это все Али воду мутит! Я до него доберусь еще!

Что-либо сделать леснику с на удивление редким именем Али она, конечно, не может. Да и вряд ли именно он мутит воду. Тем более что сейчас это совершенно неважно. Пора вернуть разговор в конструктивное русло.

– Руфина Григорьевна! Мы чем можем помочь?

– Ах да! Смотри: одну группу надо провести через Казнок в Искандеркуль. Это я сделаю сама. А вторую на озеро Большое Алло! И потом – тоже в Искандеркуль!

– Через Чимтаргу и Двойной?

– Почему Чимтаргу?

Вечная беда альпинистов – не знают названий перевалов, для них это перемычки на пути к вершине. Похоже, она опять спутала Чимтаргу с Мирали, перевалом с другой стороны от высочайшей вершины Фан. Не то чтобы очень сложным, но клиентам там точно делать нечего. Чимтарга попроще, хотя противная до невероятности: мелкая живая сыпуха (осыпь) с обеих сторон, а на спуске еще и камни летят.

Идти за картой лень, поэтому поворачиваюсь и тыкаю пальцем в направлении седловины. От перевала Чимтарга видна только первая половина подъема, остальное скрыто боковыми склонами вершины. Но куда я показываю – понятно.

– А, правильно. Так проведешь? – выжидающе смотрит на меня Руфина Григорьевна.

– Сколько человек?

– Пять.

– Руфина Григорьевна! Нас двое! Мы просто физически не утащим груз на семерых!

– Тащить не надо. Только дорогу показать. Груз мы сами понесем, – вмешивается сидящий рядом мужик.

Надо понимать, это руководитель клиентов. Внимательно его рассматриваю. Около сорока. Здоровенный, под два метра, на вид достаточно крепкий. Особой мускулатуры не заметно, но если по общему впечатлению судить – медведя заломает.

Да, этот, пожалуй, нести сможет. Если организму кислорода на высоте хватит. Бывают с этим проблемы. В ноль четвертом году ходил с нами Леша Гренадер, гандболист из сборной Украины. До четырех тысяч за троих тащил, и угнаться не могли. А выше – тушка: даже налегке еле плелся. А остальные клиенты каковы?

– Володя, – представляется он. – Можно Потап, позывной это мой. Не беспокойтесь, на Алло пойдут самые сильные. Остальные с Руфиной Григорьевной через Казнок. За них тоже нести никому не придется: сами справятся. У нас если кто не военный, так в отставке недолго, форму еще не потерял.

– Она тоже военная? – с улыбкой киваю на стоящую рядом с Володей девчонку лет двадцати. Нормальная девчонка, ничего против не имею, но не вояка – точно.

Он тоже улыбается:

– Нет, это моя дочка. Второй разряд по альпинизму. Но все может быть.

Конечно, у меня были совершенно другие планы на оставшуюся неделю. Но не помочь «Алаудину» будет свинством. Тем более клиенты сами готовы помогать. За собственные деньги.

– Руфина Григорьевна, можно выйти послезавтра? У меня день рождения завтра.

– А когда в Искандеркуле будем? – уточнил Володя.

– Четыре дня идти. Так что сами считайте.

– Тогда можно. У нас неделя до самолета. Может, и на «ты» сразу перейдем? Не против? Сколько исполняется, кстати?

– Запросто. В горах не выкают. Двадцать семь.

– Поздравляю. С меня подарок.

– Заметано. – Оба смеемся.

– И второе, – обращаюсь уже к хозяйке лагеря, – Руфина Григорьевна! Денег вы нам совать не будете. Все в лагерь.

– Но…

– Иначе не пойдем.

Хозяйка вздыхает:

– Хорошо. Только, Олежек, нельзя ведь так.

– Можно, Руфина Григорьевна, как видите. И вопрос этот больше не поднимаем. – Хозяйка только плечом жмет.

Ну, вот и ладненько. А то потом замучаемся с ней собачиться по поводу впихивания нам этих грошей. Нельзя же быть настолько честной! Ей самой намного нужнее.

– Поговорю с ребятами, но не думаю, что они против. Мы с Надюхой пойдем через Чимтаргу, а Леха вместо вас на Казнок. Думаю, так будет лучше.

– А Леха, он… – не договаривает хозяйка.

– КМС по туризму, – успокаиваю ее. – А на Казнок мы сегодня ходили. Договорились?

Пожимаем друг другу руки и расходимся по лагерям. Готовиться будем завтра. Мы еще, между прочим, не ужинали.

14 августа 2012 года

Окрестности Новосибирска, расположение N-ской десантной бригады

Андрей Урусов (Седьмой)

Утро вторника начиналось по привычному уже распорядку. Больше всего в бригаде нравилось то, что не было особых изменений по сравнению с Киевским мобильным пограничным, где служил так недавно. И так давно. Наверное, в какой-то другой жизни…

Как и в отряде – развод, нарезание задач, их успешное выполнение. Иногда безуспешное, это уж как получится. Потом обед, валяние дурака, и все, можно прикидывать, что купить из еды по дороге домой.

Вот только не давали покоя новости окружающего мира. Давило со всех сторон. В ожидании неведомых неприятностей бригада насторожилась и замерла. Как огромный разномастный кот перед прыжком за мышью или от веника. И никто не мог внятно сказать, что же его гнетет.

Над расположением стоял непрекращающийся мат: люди как могли пытались снять напряжение. В большинстве случаев, естественно, полагались на русский армейский.

– Урусов где? – истошный вопль разлетелся над химгородком. Надрывал горло личный писарь-порученец майора Пчелинцева рядовой Михайлов. Порученцу указали направление и сопроводили дружественным пинком довольные жизнью и погодой «дедушки».

– Товарищ старший сержант! – выпучил глаза задыхающийся от бега рядовой. – Вас товарищ майор вызывает. Требует, чтобы кабанчиком к нему неслись.

– Может, мне еще и хрюкнуть пару раз? – прищурился Урусов, стоящий перед выстроившимся взводом. – В печень с ноги? Или у кого ОЗК забрать да тебя потренировать?

Строю такое предложение явно понравилось, и его откомментировали сдержанным смешком.

– Не, нельзя в печень, – понемногу начал приводить дыхание в порядок Михайлов, согнувшись в три погибели. – Но майор орал, чтобы как можно быстрее. Я дословно и передал.

– Передаст вы, батенька, – сплюнул в изрытый десятками ног песок. – Вертайся в зад, гонец наш сизокрылый, и передай, раз так у тебя отлично получается, что старший сержант Урусов сейчас будет. Минут через дцать. Или раньше.

И, обернувшись к строю, неожиданно заорал:

– Защитный костюм одеть! Газы! – и вдогонку, не предусмотренное никакими уставами: – Бегом, бандерлоги, фосген ждать не будет!

Взвод, предусмотрительно отшагнув друг от друга на пару шагов, отработанно зашуршал резиной ОЗК, чуть слышно матеря Урусова, Пчелинцева и прочих изобретателей средневековых пыток.

– Все слышу! Кто речь фильтровать не будет – на трешку сейчас побежит. Ускоряемся!

Зам. командира взвода одобрительно наблюдал за бойцами. А ведь молодцы, что и говорить. Второй месяц службы у половины, а особо уже не выделяются. И относительно укладываются в нормативы. Но побегать все равно придется. Потом. Ибо свята память о капитане Вергелесе, не к ночи помянутому. И о богами забытом Оршанце. Который пограничная учебка.

– Я к комбату. Соловьев за меня. Москвич, понял?

– Хртф! – хрюкнул сквозь мембраны противогаза один из бойцов с правого фланга. Одетые по «4б» солдаты были похожи, как близнецы, отличаясь друг от друга разве что ростом. Ну и некоторыми мелочами типа разнобоя шпеньков на ОЗК, различия беретов и всего остального, так заметного опытному взгляду старого сверхсрочника.

– Взвод, отбой! – скомандовал Урусов. – Саш, как отдышатся – еще разок прогони.

Командир второго отделения содрал противогаз, с видимым наслаждением вдохнул свежего воздуха, не воняющего резиной. Вытер рукавом пот с лица.

– Тык точно, старшой. Усе будет в норме.

Урусов кивнул и порысил в батальон. Дружеские отношения с комбатом, затащившим тебя в бригаду, замечательно. Но, если Пчелинцев требует срочно, не стоит слишком затягивать.