— Но ведь я только что с ним говорил, нас прервали.
— Очень прошу извинить меня, господин рейхсканцлер, но это совершенно невозможная вещь. Когда вы пожелали говорить с господином государственным советником, я соединил вас вначале с его комнатой, но сейчас же установил, что там никого не было. Господин государственный советник час тому назад ушел домой.
— Черт вас дери, с кем же я в таком случае говорил?
— Месс Менд, — отозвалось из трубки вместе с таким смехом, что рейхсканцлер в ужасе выпустил из рук трубку и инстинктивно ухватился за стоящую всегда наготове бутылку пива.
ТАЙНА ИНДУСА
Отель «Маркарт» — самый знатный отель в Штуттгарте. Пушистые ковры устилают широкие залы и заглушают громкие звуки. От всего дома веет роскошью и изысканностью, и как только приезжий переступает порог отеля, он сразу погружается в теплую, благоухающую ванну. Портье в блестящих ливреях следят за удобствами каждого гостя и как восточные рабы бросаются на каждый кивок, на каждое движение, чтобы пребывание в отеле было как можно приятнее для путешественников. Огромные зеркала отображают зал с небольшими столиками, за которыми умирают от тоски элегантные счастливые люди, с бесконечной усталостью потягивая свой дорогой кофе. Кельнеры в белых фраках бесшумно перебегают от стола к столу, приносят серебряные подносы с изысканными блюдами — тончайшими, отборнейшими лакомствами, настоящей поэзией поваренного искусства. Девять часов утра, гости сидят за завтраком.
Перед отелем останавливается автомобиль. Из него выходит господин в дождевом плаще. За ним следует второй, моложе на вид, очевидно, его секретарь. Слуга, сидевший рядом с шофером, срывается со своего места и хватает маленький дорожный несессер своего господина, из отеля спешит слуга и хочет снять с автомобиля плед и дорожный саквояж прибывшего. Но последний передает ему только свой портфель.
— Спасибо, о чемодане позаботится мой слуга. — Медленными шагами он входит и отель в сопровождении своего секретаря.
В бюро он снимает шляпу, на лоб спадают длинные, белые шелковистые волосы. Волосы и белая борода составляют своеобразный контраст с юношеским бронзовым лицом, подернутым нежным румянцем. Высокий лоб мыслителя, медлительные, усталые движения свидетельствуют о большой знатности прибывшего.
— Мое имя профессор Манаратма Номи. Я телеграфно заказал из Лондона три комнаты.
— Очень хорошо, господин профессор, мы приготовили для вас квартиру в первом этаже.
— Вот мой паспорт, пропишите, пожалуйста. — Легкий кивок головы, профессор идет к лифту в сопровождении своего секретаря.
По паспорту профессор родился в Дегли, ему сейчас шестьдесят пять лет, и он предпринимает научное путешествие в Бразилию вместе со своим секретарем, двадцатипятилетним индусом из Калькутты, по поручению географического общества объединенного королевства Ирландии и Великобритании. Это дипломатический паспорт, в котором лондонское министерство иностранных дел обращается с просьбой ко всем правительствам оказывать профессору всевозможное содействие.
Приемочное бюро едва успело внести новоприбывших, когда вошли два господина и пожелали видеть профессора. Оба в автомобильных костюмах и больших предохранительных очках.
— Разрешите узнать ваши имена, господа?
— Доложите, д-р Бьянки из Рима и маркиз Дюбуа из Парижа.
Проходит несколько минут.
— Профессор просит.
Вскоре к профессору снова пришли гости. Два господина и одна дама. Все трое были одеты просто, почти бедно, их можно принять за мелких служащих, может быть, даже за рабочих.
Служащие бюро обмениваются насмешливыми, изумленными взглядами. Как сюда попали эти люди? Мальчик у лифта взглянул на них с комическим пренебрежением, и только после того, как профессор дал знать по телефону, чтобы к нему привели гостей, и портье предложил ему поднять наверх их милость — портье произносит это слово с тонкой иронией — маленький мальчишка у лифта выпрямляется так, как будто он хочет посмотреть через плечо на обоих высоких мужчин.
— Что за гостей принимает профессор? — любопытное общество!
— Ах, может быть, это люди, которых он вербует для своей экспедиции, носильщики или что-нибудь в этом роде.
На этом бы, пожалуй, закончился и был забыт этот маленький инцидент, если бы в этот самый момент не произошло одно странное событие, которое, естественно, нарушило приличие, порядок и покой отеля совершенно своеобразным образом, в чем мы сейчас убедимся.
На середину зала большими прыжками выскочило белое животное, которое в первую минуту показалось всем кошкой. Но когда зверек остановился на несколько секунд посреди зала, все увидели, что это был кролик. Этот кролик был редкой величины и совершенно особенной породы. Его длинные уши, которые он теперь навострил, были похожи на уши осла. Глаза были зеленого цвета и светились странным, колющим блеском. Как заколдованный человек, кролик внимательно обвел своими зелеными глазами длинный ряд гостей, встал на задние лапки и с бесконечно грустным взглядом скрестил передние лапки на белом животе. Некоторые из гостей засмеялись.
— Какой милый зверек!
— И как хорошо выдрессирован.
— Откуда он появился?
Вокруг кролика образовался кружок любопытных, одна маленькая девочка пыталась подозвать его к себе листком салата, а сын английского консула — четырехлетний мальчуган — протянул ему кусочек хлеба.
Но как только девочка попробовала приласкать кролика, он сделал такой дикий прыжок по направлению к ней, что она споткнулась и упала. Испуганная мать начала утешать плачущую девочку, круг любопытных разомкнулся, кролик носился, как бешеный, по всему залу, вскочил на стул, со стула на стол, со стола на шляпу почтенной дамы, с шляпы на лысину высокого господина, у которого от этого сделался удар и он немедленно умер, перескочил одним прыжком через три стола, сбросил несколько чашек и тарелок, которые со звоном разбились, и уселся, наконец, на драгоценной вазе, которая стояла на подставке в углу зала.
Всеобщий испуг, писк и хихиканье, девочка всхлипывает, вокруг нее суетится мать, все говорят, зовут друг друга, сбежались кельнеры и беспомощно стоят вокруг вазы, на которой все еще восседает кролик. В этот момент раздается продолжительный резкий свист. Кролик вздрагивает, бросается вниз с подставки и быстрее ласки мчится между гостей, они с криком и писком разбегаются во все стороны, а кролик мчится к лестнице. На лестнице стоит секретарь профессора из Англии. Он все еще одет по-дорожному и в руках у него маленький чемодан профессора. Он раскрывает его, и кролик прыгает стремглав в чемодан. Молодой человек сейчас же его замыкает и оборачивается с легким поклоном к озадаченным гостям. У него мягкий и мелодичный голос.
— Я очень прошу извинения за причиненное вам беспокойство. Это было невоспитанно со стороны всегда доброго и хорошо воспитанного зверька. — Он снова поклонился и побежал наверх по лестнице.
В элегантном салоне, который занимает индусский профессор, горит электричество, несмотря на предобеденный час. На окнах заботливо сдвинуты толстые шторы так, чтобы ни один луч света не мог проникнуть в комнату. Вокруг большого овального стола лениво развалились в широких креслах посетители, с которыми мы уже имели часть познакомиться. В конце стола пустует большое кресло, как будто оно оставлено для председателя этого маленького собрания. На другом конце стола сидит профессор на низкой скамеечке, скрестив по-восточному ноги. Теперь он в мягком, широком халате из белого шелка, скрепленного у пояса драгоценной жемчужной цепью. В центре стола возвышается странное сооружение. Оно выглядит, как большой стеклянный колокол, опрокинутый на мраморную плиту. Под колоколом мечется что-то черное. Это маленькая крыса.
— 9 часов 30 минут, мы можем начинать, — говорит Бьянки. — Мы все в сборе.
— Он будет сегодня? — спросил один из рабочих, которые пришли последними.
— Что у тебя всегда за вопросы? — красный рубец на лбу Бьянки — вы, конечно, сразу угадали, что это человек из летающего автомобили, превратившийся из мрачного Макса в изящного итальянца — красный рубец начал угрожающе наливаться. Разговоры немедленно стихли.
— Мы еще должны подождать Машу, — робко заметил Дюбуа, но сейчас же прикусил язык, как будто он испугался, что сказал слишком много, и виновато опустил красивую голову под злым взглядом Бьянки.
— Я уже здесь, — прозвучало с потолка, и по тонкой веревочной лестнице, которую до сих пор никто не замечал, спустился молодой индус — секретарь профессора, гибким движением соскочил на землю, легко провел рукой по волосам, сложил веревочную лестницу в виде записной книжки, сорвал маску — у стола рядом с большим председательским креслом заняла место Маша, красивая девушка, с которой мы познакомились ночью на Вильгельмштрассе. Она постучала карандашом по столу.