— снова остановка — опять поломка, и все повторяется, как в первый раз. Тут мы забеспокоились, так как все прекрасно помнили, что на этой же дороге улетела с обрыва машина с командой питерского СКЛ, и при очередной остановке наши автомобилисты решили заглянуть под капот автомобиля.
То, что мы там увидели, вызвало ужас даже у неспециалистов. Какие-то детали подвязаны проволочками, какие-то — веревочками, все дребезжит и шатается, а нам еще ехать и ехать по этой горной дороге. Собрался большой совет, и наиболее горячие головы предлагали деньги у водителя отобрать и нанять другую машину, а доктор экспедиции достал шприц и предложил сделать водителю укол, после которого он будет спать целые сутки. К счастью, победил здравый смысл и высокая питерская культура, с водителем альпинисты расстались мирно, деньги отбирать не стали, и он поехал дальше порожняком. Правда, наши умельцы успели сделать трафарет и нанести краской на задний борт машины надпись: «Осторожно, за рулем чудак!».
Слово «чудак», естественно, было написано через букву «М».
Не пропадать же добру
На Кавказе в альпинистском лагере «Безенги» работал местный житель по имени Тасым. Кем он был оформлен — сказать сложно, но он мог делать все, что угодно: выдавал со склада снаряжение и продукты, запускал по вечерам дизель, резал скот, строил подсобные помещения, заготавливал дрова и, что редко бывает среди местных жителей, взошел на очень красивую вершину Гестола, видную почти из самого Нальчика, что сделало его чуть ли не национальным героем. Еще Тасым отличался тем, что каждый год в его семье появлялся новый ребенок. Сколько их было летом 1966 года — точно никто не знал, но никак не менее девяти. Такую большую семью нужно было кормить, и Тасым крутился, как белка в колесе, порой выходя за рамки закона. Начальник лагеря — полковник КГБ в отставке — смотрел на это сквозь пальцы, говоря:
— Посадить Тасыма, конечно же, можно, но кто его детей кормить будет?
И все оставалось по-прежнему.
Случилось так, что наша промышленность выпустила партию карабинов[Карабин — устройство дли пристегивании к веревке] неудачной конструкции. В Москве посовещались и решили во всех альпинистских лагерях такие карабины изъять и уничтожить по акту. Нужно заметить, что в альпинистских лагерях дисциплина всегда была железная, и вот Тасым, сгибаясь под тяжестью рюкзака с карабинами, бредет к бурной горной речке, а за ним следует комиссия по уничтожению во главе с начальником лагеря.
На середине моста Тасым развязал рюкзак, вывалил карабины в речку и остался стоять, облокотясь на перила и печально глядя в воду.
Начальство с пониманием отнеслось к его состоянию, один карабин можно было продать рубля за три, по тем временам и деньгам — только что утонуло богатство. Подписав акты, комиссия удалилась.
Оставшись один, Тасым огляделся и быстро стал выбирать толстую рыболовную леску…
Для страховки эти карабины не годились, но и поныне используются для вспомогательных целей на верхолазных работах, на буксировочном тросе автомобиля, да и мало ли где… Не пропадать же добру!
Маятник
Среди альпинистов старшего поколения, тех, что начали ходить в горы еще до войны в 30-х годах, ходила такая байка.
Дело было в Домбае, на Западном Кавказе. Вышла на восхождение группа из трех человек, два альпиниста и одна альпинистка. Все они были инструкторами альпинизма. В лагере — пересменок, вечером у реки — шашлык, вино и гитара, сегодня на гору — природа, солнце, красота. Восхождение не особенно сложное, но было ключевое место на маршруте — отвесная стенка протяженностью 30–40 метров.
То ли шашлык не прожарился, то ли желудок у девушки был слишком нежным, но как раз посередине этой стенки случилось у нее расстройство. Товарищи — один выше, другой — ниже, висят на крючьях, никуда быстро не уйти, а действовать нужно срочно. Короче — караул! Девушка задергалась.
Ее товарищи были людьми интеллигентными, с высшим техническим образованием, они знали такие слова, как маятник, синхронизм и амплитуда. Верхний это и предложил. Чтобы она раскачалась маятником и в крайних точках амплитуды оправилась. А мы, говорит, чтобы тебя не смущать, накинем на головы капюшоны штормовок. Как потом выяснилось, про капюшоны — это и была единственно верная мысль. Девушка раскачалась, но вот с крайними точками амплитуды все сложилось с точностью до наоборот. Возможно, нарушился синхронизм, но пострадал от этого, естественно, нижний участник.
Что он при этом говорил, насколько громко хохотал его верхний товарищ, и что чувствовала бедная девушка — история умалчивает. Но она не виновата — в подобной ситуации смог бы справится, пожалуй, только индийский йог, да и то после долгих лет тренировки.
А на гору они больше вместе не ходили, и в жизни стали теперь сторониться друг друга.
Команда Ленинградского "Труда" 1977 г. Слева- направо: Н. Степанов, В. Ведерников, Вл. Солонников, Д. Антоновский.
В. Солонников, А. Грачев, Ю. Манойлов, Б. Васильев.
Про врачей в альпинизме
Врач в альпинистской экспедиции — фигура очень значительная. Он должен быть полным универсалом, так как, кроме него, никто пострадавшему квалифицированную помощь оказать не сможет. Даже когда врач не в состоянии по каким-то объективным причинам оказать помощь, он обязан найти слова, которые в какой-то степени поддержат и успокоят пострадавшего.
Когда у питерского альпиниста Ю. И. Комарова при спуске с пика Коммунизма случилось прободение язвы желудка, требовалась операция, возможная только в больнице. Врач грузинской экспедиции, который оказался в это время рядом, успокаивал больного словами: «Ты, Юра, не волнуйся, я врач настоящий, и диплом у меня не купленный…».
И Юрий Иванович мужественно терпел боль, а утром прилетел вертолет, взял на борт больного, и пилот Иванов, запросив по рации разрешение, приземлился прямо во дворе больницы. Операция прошла успешно, и все хорошо закончилось.
* * *
В 1971 году команда питерского «Труда», уже выйдя на маршрут «Пик Энгельса по северной стене с ледника Ниспар», заявленный на первенство СССР, была вынуждена прекратить восхождение в связи с участием в спасательных работах и вернуться в базовый лагерь. Настроение у участников команды было подавленное, так как погиб альпинист из сборной Казахстана, и психологически сложно было настроиться вновь идти на эту вершину.
Врач команды Виктор Иванович Никифоров поднял морально-волевые качества команды