— Но ведь ты всегда работала, — запротестовала Эстер.
Винтер поморщилась.
— Ну, неполный рабочий день и совсем непрестижный труд! Все эти малооплачиваемые места, которые вынуждены занимать женщины вроде меня… Неожиданно я спросила себя, какое представление о месте женщины в жизни может сложиться у Чарли. Я хотела, чтобы Чарли видел, что и женщина может достигнуть многого, что и она может добиться успеха. — Она прикусила губу и, вспыхнув, добавила:
— По правде говоря, Эстер, во мне просто заговорила ревность. Чарли постоянно твердил о том, как преуспел Джеймс. Ну а с другой стороны, нельзя сравнить работу в маленькой гостинице с управлением собственной преуспевающей фирмой.
— Я знаю, ты способна и на большее, — сразу же заметила Эстер. — И я также знаю, что ты не желаешь, чтобы Чарли судил о достоинствах людей исходя лишь из их коммерческого успеха. Ты сделала все для того, чтобы Чарли развивался многосторонне. Только вспомни, сколько холодных, мокрых дней ты провела на стадионе, болея за Чарли, когда он играл в футбол. Я просто взбесилась, когда Денни, возвращаясь домой, стал жаловаться, что я не бываю на стадионе и не вдохновляю его. А потом еще шахматы, плаванье, не говоря уж о драмкружке…
Она остановилась, увидев, что Винтер опять нахмурилась.
— Ты говоришь об этом так, как будто я силой заставляла его заниматься тем, что считаю нужным. А я просто не хотела, чтобы он рос в изоляции. Когда ты одна, приходится крутиться намного больше. Ее губы внезапно задрожали, и Эстер поняла, как глубоко расстроена ее подруга вестью о возвращении мужа, как боится этого.
— Боже мой, — невнятно, чуть слышно прошептала Вин, потом достала платок и высморкалась. — Не переношу людей, которым нравится себя жалеть! — И спустя мгновение, взяв себя в руки, она твердо спросила Эстер:
— Итак, что ты говорила о праздновании? Ведь годовщина твоей свадьбы только через полтора месяца?
— Да, но сейчас я думала о нашей годовщине. Вин удивленно подняла брови, и Эстер объяснила, в чем дело.
— Десять лет.., да, так оно и есть. И что ты предлагаешь?
— Ну, не знаю… Уик-энд с Томом Крузом, появление доброй феи, которая превратит меня в Джулию Робертс [1]… — выдохнула Эстер, комично закатив глаза.
Вин засмеялась.
— Мы, к примеру, могли бы записаться на сеанс оздоровительного гидромассажа. Я всегда так мечтала об этом, — умоляюще добавила она. — Представляешь, как мы там понежимся, как отдохнем!
— Звучит прекрасно, — согласилась Вин. — Но уж очень дорого!
— Мы заслужили это! — решительно заявила Эстер.
Вин колебалась.
— Даже не знаю, что и сказать. Чарли давно выпрашивает у меня новые кроссовки.
— Нет, — твердо оборвала подругу Эстер и затем добавила, слегка смягчившись:
— Иногда ты слишком балуешь его. Винтер. Ничего с ним не случится, если он еще немного подождет. Пора доставить немного удовольствия и себе.
— Может быть, ты и права, — согласилась Вин, посмотрев на часы и поднимаясь. — Бог мой, я должна была быть на работе ровно пять минут назад!
Эстер проводила ее до машины. Когда Том Лонг-тон принял ее на работу, он предоставил в ее распоряжение отличный новый автомобиль — красивую спортивную модель с откидывающимся верхом. Эстер подозревала, что выбирал он ее специально для Вин, отнюдь не руководствуясь соображениями коммерции. Чарли она, естественно, не понравилась, что он сразу же и высказал.
— Когда же он приезжает? — спросила она садившуюся в машину Вин. Винтер нахмурилась.
— Не знаю. Чарли весь взъерошился, когда я спросила его об этом, и я не стала настаивать. — Винтер невесело улыбнулась Эстер. — Почему так всегда происходит? — спросила она с болью. — Как только у тебя начинает налаживаться жизнь, как только ты посмеешь подумать о том, что все хорошо, обязательно случается какая-нибудь неприятность.
Эстер смотрела вслед подруге, и ей было сердечно жаль Вин. Проводив ее и войдя в дам, она вдруг подумала, рассказала ли Вин Тому о возвращении бывшего мужа.
Глава 2
Наконец-то Вин добралась до машины и включила мотор. Каким изнурительным и долгим был сегодняшний день! Неожиданно на целый день раньше, чем это было предусмотрено, приехали японские туристы. Их с трудом удалось разместить, и это стоило Винтер изрядной нервотрепки.
Винтер любила свою работу. Ей нравилось решать вопросы, входящие в ее компетенцию, ей нравились люди, которых она встречала. Ей нравилось появившееся у нее чувство собственной необходимости. Ей доставляло большое удовольствие применять на деле те знания, которые она получила в колледже. Она очень гордилась своими успехами в работе. То, что теперь Чарли не мог так бестактно, как раньше, противопоставлять ее жизнь успехам отца, прибавляло ей еще большей гордости.
Она вспомнила, как смеялась, когда родители пытались убедить ее, что в один прекрасный день она может пожалеть о том, что бросила все и не стала поступать в университет. Как может она учиться дальше, яростно вопрошала она, если учеба в университете означает разлуку с Джеймсом?
Она также вспомнила, как однажды, когда они остались одни, Джеймс прошептал ей на ухо, что он хотел бы, чтобы она была постарше, и что он не очень удивлен отношением ее родителей к их браку. Но тогда в ответ она потянулась к нему, обвила его руками и поцеловала так, как он ее учил. С приглушенным стоном он обнял ее, возвращая поцелуй, и увлек на диванные подушки.
В ту ночь они впервые занялись любовью, и Вин была потрясена и расстроена, поняв, что первый любовный опыт не всегда приносит неземное блаженство. Джеймс обвинил в этом себя и уверил ее, что в следующий раз все будет по-другому, намного лучше. Она сомневалась в этом, расстроенная своим неумением угодить ему, но он оказался прав. В следующий раз все действительно было лучше, намного лучше, удивительно, восхитительно!.. Фу! Винтер быстро отмела в сторону пустые воспоминания.
Гостиница Тома Лонгтона отстояла от городка на несколько миль. Стояла ранняя осень, и зеленая кайма травы у дороги пестрела красными маками. По полям весело прыгали солнечные зайчики, по дальним холмам скользила тень от летящих по небу облаков.
Неожиданно Вин поняла, что ей совсем не хочется ехать сейчас домой и видеть перед собой надутое, осуждающее лицо Чарли. Она свернула с главного шоссе на тихую проселочную дорогу, остановила машину и открыла окно. От суматохи сегодняшнего дня и от тревоги, не покидавшей ее уже несколько дней, у нее слегка болела голова.
Она откинулась на сиденье, закрыла глаза и полностью отдалась своим мыслям. На такую роскошь у нее редко хватало времени. К тому же она считала это баловством и поблажкой себе, а потакать себе Винтер не любила. Мечты — это занятие для подростков, а не для зрелой женщины. Вин вспомнила, что в юности ее часто обвиняли в излишней мечтательности.