взгляд человека, что отчаялся и хочет найти хоть какую-то соломинку, хоть какое-то спасение от внутренних чудовищ, от которых он едва смог сбежать, начав со мной говорить.
Всё это я восприняла в один миг, хотя мне было и страшно, и холодно. в другом месте и в другой ситуации я бы разглядела куда больше. Но и этого было довольно, чтобы я совсем скоро, почти сразу влюбилась в него.
Итак, мы стояли друг напротив друга и молчали. Я разглядывала его, он — меня. Становилось как-то неловко и по-дурацки, особенно из-за того, что с меня скапывала вода, под которую пёс тут же подставлял язык. А ещё мне постоянно казалось, что я не чувствую под ногами земли. и вокруг ходили чудаковатые создания, а я даже не знала, понимают ли они русский язык и стоит ли пытаться говорить на нём
Я подумала, что терять всё равно уже нечего, и ответила:
— Знаете, кажется, я заблудилась, не подскажете, где я? — Немного подумав, я добавила: — Здесь проходит карнавал, да?
Он улыбнулся и, к моему счастью, заговорил по-нормальному:
— Нет, мадемуазель, карнавал у нас будет через несколько дней. А попали вы в Город Мечты, на третью улицу Мысли, в аллею «Капелла». Моё имя — Артур де Вильбург, а это, — он показал на свою крылатую собаку, — мой верный друг Сириус. Позволите узнать ваше имя?
— Я Мира, Мирослава.
— Мирослава… — задумчиво повторил он. — Бесконечно рад нашему знакомству. — он пожал мне руку. — Простите моё любопытство, но отчего вы так промокли? ведь сейчас нет дождя?
— Есть, но не здесь. На берегу я попала под ливень, а ветер принёс меня сюда, — я чихнула и случайно посмотрела вниз.
А там… Мои ноги и вправду не касались земли! Вот откуда вся лёгкость! Я попыталась опуститься, как делала это много раз во снах, но ничего не помогало, и я уже не понимала, почему сновидение такое длинное и реальное, почему я всё ещё не проснулась, если осознала себя во сне, почему я вообще нахожусь в нём и ничего не могу поделать, почему я не просыпаюсь? Как мне проснуться? Как вернуться? Как?
Я посмотрела на Артура огромными глазами, а он просто улыбнулся.
— Если хотите стоять, расcлабьтесь, — после этих слов он погрозил своей собаке, которая рычала на дракона. На дракона. Ну конечно, ещё и драконы. — Ты же воспитанный мальчик, — строго сказал он, и пёс успокоился и снова подставил язык под капли, стекавшие с моей одежды.
— Ох, простите! Я сегодня бесконечно рассеян… — Артур полез в карман и протянул мне шкатулку. — Она высушит вас, а музыка немного успокоит.
Что мне было терять? Я открыла, и поток тёплого воздуха окутал меня, обнял и понёс в неведомые дали, где покойно и хорошо, где звучит удивительная мелодия, подобная той, что иногда вспыхивает в памяти, выплывает из её омутов, но которую никак не уловить, никак не поймать этих нот, а вот кто-то ухватил их за самый хвост и приручил, и парят они вокруг тебя, и уносят всё выше и выше, всё дальше и дальше, и так тепло, и так покойно на душе.
— Прогуляемся? — спросил Артур де Вильбург, и всё чудо мелодии испарилось, и я снова была около пса с двумя хвостами, который по-прежнему пытался ловить языком воду, но её уже не было. Я стояла на земле. На далёкой от моего дома земле, но всё-таки твёрдо стояла на ногах, хотя они, если честно, мелко дрожали.
Мы двинулись по аллее, и тут случилось нечто совсем уж странное: прямо посреди дороги возникла белая летучая мышь с пушистой головой. Та самая, что утром напугала меня в чулане. Мне показалось, она кивнула.
Артур и Сириус никого не заметили и преспокойно пошли прямо на неё, так что мышь взлетела, чтобы её не раздавили.
Глава 3. Дневник (История)
Я вспомнила, что ещё с утра всё пошло наперекосяк, будто кто-то намекал мне о скором приключении.
Проснулась ни свет ни заря. В чулане увидела огромную белую летучую мышь. С пушистой головой. Я так закричала, что перепугала бы маму до смерти, будь она дома. Мышь улетела в открытое окно, и вскоре я успокоилась и поехала на велосипеде до моря, пока ещё не кончились мои каникулы.
Я учусь в старших классах. Скоро начнётся новая взрослая жизнь. В пути я как раз думала о ней, представляя себя то студенткой, то женой прекрасного богача, то скиталицей.
Но далеко в мыслях я не дошла: быстро добралась до берега, ведь ветер подгонял велосипед, так что ехать было совсем легко. Когда остановилась, слушала голос моря — в тот день на берегу никого не оказалось, и теперь я понимаю, что так, наверно, и должно было быть, иначе ничего бы не случилось.
Волнующий сердце набегающий шум беспокойной воды, холодные солёные брызги, падающие на лицо, пение пенящегося пьянящего моря и свистящего ветра в горлышке моей бутылки. Это вовсе не тишина, но почему-то именно этот плеск хочется называть тишиной. И я погружаюсь в неё, отдаюсь ритму морскому.
Я ходила по каменистому берегу, смотрела на заброшенный полосатый маяк. Иногда запускала плоскими камнями блинчики, но они быстро шли под воду. Вот у папы получалось куда лучше: его камень мог подпрыгнуть раз пять, пока не утонет.
Я замёрзла и села на велосипед, чтобы вернуться. Но тут началось самое страшное и невероятное в моей жизни. Ветер поднял меня и унёс в Мир Мечты.
И вот я встретила Артура. Того, кому суждено было стать моим первым возлюбленным, моей настоящей любовью.
Теперь я пишу всё это здесь, в дневнике, и так хорошо помню дрожь в несгибающихся ногах, будто снова иду по аллее, которая напоминала мне дорожку из любимого парка, где было так же спокойно и красиво, и мысли утихали сами собой.
Тёмная извилистая тропа, убегающая вдаль аллеи. Не знакомые мне кусты с сиреневыми и малиновыми бутонами, на которых — крошечные насекомые-слоники с хоботками цвета перламутра. Ряды стройных деревьев с синеватой листвой, щебет птиц, перелетающих с ветки на ветку, легкий ветерок, пришедший, должно быть, из моего родного мира, и свет неведомой звезды сквозь облака.
Артур шёл рядом и молчал. Потом, через несколько дней, он рассказал мне, что тогда думал о том, кто же я такая. Он никак не мог понять, чем я отличаюсь от остальных мирян, но точно знал, что я другая, что нет похожей на меня в целом