Читать интересную книгу Открытым текстом - Михаил Башкиров

Наталья Петровна сделала шаг и еще полшага за особой в черных очках, которая больше не оборачивалась — тонкое платье на ее спине шло мокрыми пятнами.

Старушки, намаявшись у стены, притащили откуда-то пустые ящики, присели поближе к очереди.

Наверное, им тоже есть что вспомнить? Или они уже миновали тот рубеж, когда оглядываться назад уже нет никакого смысла?.. А эта, в очках, небось и не подозревает, что когда-нибудь наступит пора для подведения итогов… Впрочем, кажется, многие вполне обходятся без этого… Гораздо спокойнее и надежнее смотреть вперед, если даже там и ничего нет… Когда зять состарится, пусть судьба пошлет ему человека, не ведающего жалости, пусть натычет его, как котенка, в прошлое…

Не раздеваясь, только стянув шапку, прошел зять на кухню, бухнул на стол пакет с апельсинами и пустые банки.

— В окно видел… Выглядит нормально, улыбается… Апельсины не взяли, говорят, нельзя… Нужны яблоки… Вот записка… Сейчас перекушу, и снова начнем душевные разговоры… Есть в них что-то спасительное, настраивает на философский лад… Только, пожалуйста, не изображайте из себя ветерана на пионерском сборе… Зачем лепетать о том, что вычитали в мемуарах или в кино увидели — будто своей биографии мало… Лучше вспомнить честно то, что было — ни меньше ни больше… Правда, ничего, кроме правды, — зять расстегнул пальто, вышел, на ходу надевая шлепанцы, вернулся. — Везет же мужикам, сегодня в списке одни мальчики!.. Да не разогревайте, и так умну… А вы, теща, мне даже приснились, и почему-то с парабеллумом в руке…

Голубь на краю тротуара забрался в лужу, побил крыльями. С крыши магазина к нему сорвался еще один — такой же важный…

— Зин, а Зин, — Наташа свесилась в темноту. — Ты молодчинка! Так шпарить на ключе — одно загляденье.

— Телки вы безрогие, ничегошеньки не понимаете, — Зинка протянула руку вверх, и пальцы их встретились. — Думаешь, я просто так в отличницы выбиваюсь?.. Может, при курсах инструктором оставят — понятно?.. Мужики-то дурачье, на фронт рвутся…

— Сама ты телка дебелая, — Ольга из Ростова, прозванная Гвоздиком, повернулась с боку на бок, вздохнула, как обычно, страдальчески. — Всех отличниц по окончании в партизаны засылают, а оттуда мало кто возвращается…

— Не брешешь? — Зинка отдернула руку и повернулась к Гвоздику. Не брешешь?

— Стучи, подружка, стучи… — Гвоздик опять вздохнула и затихла.

В дверях мелькнул свет, и по проходу защелкали подковками сапоги старшины.

Наташа, затаив дыхание, натянула колючее одеяло по самый подбородок и стала ждать, когда вспыхнет лампочка.

Это случилось, как всегда, неожиданно, и сразу же старшина сипло проорал команду и, глядя на секундную стрелку карманных часов, отвернулся к облупленной стене.

Пока Наташа подхватывала обмотки и шарила ботинки, Зинка, скользнув в юбку, натягивала косоворотку и вылетала босиком на построение. А старшина, по-прежнему глядя в стену, гнал всех обратно и снова объявлял подъем, и Наташа в который раз хваталась за обмотки…

Достав бальзам, Наталья Петровна поддела ногтями тугую крышечку и натерла виски. Глаза начали слезиться, кожу защипало. Бальзам почти не помогал, но хоть отвлекал от наползающих болей. А вот зять пользуется бальзамом без всякой меры, при любом случае, для профилактики… С него и прижился бальзам в доме…

В очередной раз возвращаясь от Ольги, накупил штук двадцать вьетнамского бальзама, высыпал из пакета в ящик серванта, где всегда лежали горчичники, пластырь и бинт с ватой.

— Теща, учтите, намаялся в очереди… Да было бы не обидно, если бы все хватали дефицит, а то кому — аспирин, кому — анальгин… К тому же за прилавком — старуха в чепчике, и ползает еле-еле, и рецепты по десять минут разглядывает… Вообще, ненавижу любую очередь и удивляюсь собственной теще… Иметь на руках удостоверение ветерана и не пользоваться им!.. Другие выжимают все из своего положения, а здесь необъяснимое благородство и чистоплюйство… Ветеранствуй, если заслужила… А может быть, есть какая-то причина, достаточно уважительная?.. Решил, как представится возможность, поговорить с тещей по душам… Ведь не ради показухи такая позиция?..

Наталья Петровна снова натерла виски бальзамом и отошла к стене.

Наташа осторожно, двумя руками сняла наушники, положила их на стол рядом с ключом и пододвинула инструктору листок. Тот быстро просмотрел запись, отдельные цифры подчеркнул карандашом.

— На третий класс потянешь…

В коридоре, прикрыв дверь, Наташа прислушалась. На ее место села Гвоздик, а рядом уже работала на прием Верочка.

— Вот и все, — Зинка отвернулась к окну. — Что же теперь будет с нами?

Наташа поправила ремень и встала рядом.

Вдали за темной полосой деревьев угадывались белесые горы. В иные дни они виделись четко и, казалось, тяжело двигаются навстречу. Сегодня мешала весенняя дымка. Полоса деревьев почти сливалась с верхом забора, а перед забором — пестрый от луж плац. Через плац торопливо шел незнакомый командир в новенькой шинели. Он старательно обходил каждую лужу. Когда он поворачивался боком, возле бедра поблескивала замком полевая сумка.

— Что, девоньки, загрустили? — старшина, вечно замотанный делами, вдруг остановился, щелкнув подковами, и тоже стал смотреть в окно. Радуйтесь, первый покупатель нарисовался из ОПСОНа — ишь, фортеля выписывает…

— И откуда, товарищ старшина, вы все знаете? — Зинка повернулась спиной к опустевшему плацу. — Буквально все!

— Будя-будя… Злость для фронту подбереги, — старшина переступил с ноги на ногу. — Я вам сапоги выбил, панталоны самых нежных цветов раздобыл…

В конце коридора хлопнула дверь. Командир постоял у порога и стремительно зашагал к старшине. Когда он проходил очередное окно, эмблемы на черных петличках шинели вспыхивали.

— Рановато пожаловали, — старшина небрежно козырнул. — Личный состав курсов экзаменуется.

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться! — Наташа подмигнула Зинке. — А что такое будет ОБСОН?

— Не ОБСОН, а ОПСОН, — лейтенант расстегнул шинель на груди, глянул на старшину. Старшина крякнул в кулак, стиснул зубы, молча развернулся на каблуках и рванул на себя дверь ближнего класса. Оттуда, толкнув старшину плечом, вывалилась раскрасневшаяся Верочка. Сапоги ее хлопали голенищами.

— Дево…

— ОПСОН — это очень серьезно, — лейтенант потрогал тусклую пуговицу на вылинявшей гимнастерке. — Отдельный полк связи особого назначения.

— Дево…

— Если хотите, запишу вас к себе, — лейтенант похлопал рукой по тугой сумке. — Не пожалеете.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});