Она вдруг соскочила с лавки, резво подковыляла к подвальной двери, дернула её пару раз, вцепившись обеими руками в ручку и для верности упершись ногою в косяк, потом вернулась и сказала:
- Надо, девоньки, милицию вызывать. Там еще один засел, с ключом. Мало ли что? Напьется, подожжет.
Решено - сделано. Тут же из первой квартиры от бабки Степаниды позвонили в милицию, нарисовав при этом ужасную картину. Милиция приехала, какой-то местный умелец подобрал ключ, но подвал был пуст и, кстати, сух, после чего милицейский "козел" укатил, а бабки вновь уселись на свой боевой пост и сидели там дотемна, обсуждая весьма важный вопрос: куда же девался тот, второй, с ключом, который поначалу открыл на стук, а потом запер за парнем дверь...
А на следующий вечер в подвале этом прогремел взрыв, вынесший напрочь оцинкованную дверь и поколовший стекла в окнах первого этажа. Вот тогда-то бабки и выдали омоновцам такой исчерпывающий словесный портрет вчерашнего парня, что из одного портрета хоть три делай. Но это, повторяем, событие уже завтрашнего вечера...
То, что будет этот взрыв, Игорь знал. Он теперь, побывав в оптимизаторе и опорожнив стакан специального эликсира, много чего знал. Например, что память о скомканной карте в помойном ведре у него была вызвана простейшим наложением будущего на настоящее, отделенных друг от друга долями секунды. То есть, ему загодя показали то, что он увидел в следующую секунду. Особой энергии это не потребовало. Знал, что скоро в городе произойдут маловразумительные с точки зрения здравого смысла события, что появятся виртуалы, карлики и целый шлейф сыщиков из будущего.
Знал, проходя по школьному саду, что на вязе сидит второгодник Петька, в тайник которого была подброшена карта, и что всё-всё произошедшее якобы случайно было заранее тщательно просчитано умными учеными людьми.
======
Ночью Игорь не спал, не хотелось. Лежал себе потихоньку, прислушиваясь к происходящим внутри него метаморфозам, а когда Света просыпалась, начинал посапывать и похрапывать, делая вид, что давит вовсю. Она пихала его локтем в бок, чтоб не храпел, и засыпала, он же вновь начинал прислушиваться к своим ощущениям, прикидывая, каким образом нужно будет жить ближайшие два-три дня, чтобы не выдать себя. Через два-три дня изменения в его структуре должны были завершиться, после чего он должен был немедленно отправиться в путь...
Фирма, в которой Игорь работал, была ничего себе фирма, не лучше и не хуже других, аналогичных, занимающихся лизингом и продажей компьютеров. Народу в ней, ребят на все руки, умеющих не только собрать компьютер, наладить, протестировать, ввести нужные программы, но кроме того еще и выгодно продать его, навешав покупателю на уши лапши, что лучше и дешевле компьютера, уважаемый, вы во всем городе не найдете, ребят, имеющих знакомства с оптовиками, знающих, как правильно спилить маркировку на микропроцессоре и нанести новую, как дорогие детали заменить дешевенькими старыми, самолично упаковывающих, пробивающих чеки, доставляющих на фургоне товар заказчику на дом, включающих на дому компьютер и вводящих новоиспеченного "чайника" в курс дела по поводу работы на дорогой игрушке, так вот таких ребят в фирме было всего лишь пятеро, в том числе и Игорь Попов. Шефом у них был бывший комитетчик. Они все, бывшие комитетчики, сидели теперь на фирмах, загребая бабки лопатой.
Игорь сидел на достаточно теплом месте. Не вот тебе, чтобы жутко прибыльном, каковое было у шефа - основателя фирмы, но по сравнению с врачами, учителями, заводчанами - на твердом, устойчивом месте, которое гарантировало ежедневное мясо, сосиски, масло, кофе, ну и так далее.
Такие рабочие места, как у Игоря, на дороге не валялись. Представьте теперь недоумение сегодняшнего напарника Попова, маленького шустрого Юрки, когда Игорь, зайдя утром с неизменным дипломатом в торговый зал, заявил:
- Покрутись сегодня один, старик. Нужно определиться со своим мироощущением.
Юрок, светлые волосы которого всегда торчали в разные стороны, так как ему некогда было причесываться, похлопал глазами, переваривая услышанное, и спросил:
- А что Петровичу сказать?
Петровичем сокращенно называли шефа. А полностью он был Аркадием Петровичем Нелюбиным.
- Наври что-нибудь, - ответил Игорь. - Хотя ты так наврешь, что потом голову сломаешь, объясняясь. Ты вот что - ты молчи, как в танке. Он спросит, а ты куда-нибудь - шнырь, и нету тебя. Не будет же он за тобой бегать.
- Не могу я так, - подумав, произнес Юрка. - Ты лучше сам наври.
- Хочешь честно? - сказал Игорь. В зале было пусто, и говорить можно было всё, что угодно. - Обрыдла мне эта работа. Вот, гляди.
Он вытащил из дипломата пухлый бумажник и раскрыл его. Бумажник был битком набит стодолларовыми купюрами.
У Юрки отвисла челюсть.
- Есть смысл ходить на работу? - спросил Игорь.
- Нету, - ответил Юрок без всякой, кстати, зависти. Что-что, а зависть ему была чужда.
- Вот и я так же думаю, - сказал Игорь, пряча бумажник. - Но ты на всякий случай наври что-нибудь.
И направился к выходу, оставив Юрку на пороге догадки о тесной связи этого поначалу совсем непонятного заявления "Нужно определиться со своим мироощущением" с пухлым бумажником...
- Так-так, - сказал Аркадий Петрович Нелюбин, который наблюдал всю эту сцену на большом экране цветного монитора.
Телекамеры, спрятанные в нескольких точках зала, были совсем крошечные, с горошину, но имели хорошее разрешение, так что изображение на экране было четкое, детализированное. Западные спецслужбы только-только начали применять подобные телекамеры на практике.
- Ишь, пострел, - сказал Нелюбин вслух, хотя кроме него в кабинете больше никого не было. - Где-то бабки надыбал. Из-под контроля выходит хлопчик.
Между прочим, кабинетов у Нелюбина было три. Один, официальный, в гостинице "Ласточка", которая только на бумаге являлась гостиницей, поскольку 90% её площадей были сданы в аренду. Второй, неофициальный, в котором сейчас сидел Нелюбин, - в трех кварталах от торгового зала фирмы. И третий - в массивном сером здании бывшего райкома партии, ныне администрации ....ского района города, в отдельном его крыле, куда имелся изолированный вход. Крыло это, подсуетившись, в своё время "забили" комитетчики, и теперь здесь был как бы центр крутых коммерсантов из числа уволенных в запас, далеко еще не старых сотрудников спецслужб. Самому Нелюбину, ушедшему в запас три года назад с должности начальника отдела в Московском Управлении ФСБ, не было еще и пятидесяти, и он, хоть и погрузнел, по-прежнему мог надавать по ушам любому громиле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});