Волнение с новой силой обрушилось на нее, и теперь она хотела лишь одного — как можно скорей оказаться под защитой родного дома. Подхватив сумку, она двинулась к выходу, от всей души надеясь, что перепалка с таможенником была последней в списке отпущенных ей на сегодняшний день неприятностей.
Увидев свободный автомобиль, Джессика со всех ног бросилась к нему, не заметив, что перехватывает такси у какого-то мужчины. Оказавшись более проворной, она первой ухватилась за ручку дверцы и заметила стоявшего в ярде от такси своего недавнего обидчика, лишь когда очутилась на заднем сиденье автомобиля. Не в силах сдержать торжествующей улыбки, она с треском захлопнула за собой дверцу, а спустя всего несколько минут забыла о нем. Сейчас все ее мысли были посвящены отцу и Эдварду, и, недоумевая, почему никто из них не встретил ее в аэропорту, она чувствовала, как все сильней сжимается внутри нее неизвестно откуда взявшаяся пружина. Волнение почти уже полностью подчинило ее своей власти, и, мысленно рисуя всевозможные ужасы, Джессика молила Всевышнего, чтобы все они оказались лишь плодом ее воображения.
Сорвавшийся с места автомобиль обдал его водой из образовавшейся после недавнего дождя лужи, оставив на светло-серых брюках грязные потеки. Глядя на стекающие капли, Дэниел с трудом сдерживал рвущиеся наружу эмоции. Мерзавка! Что ты возомнила о себе?! Перехватила такси, да еще и оставила меня стоять посреди грязной воды! И как, спрашивается, я поеду теперь в банк?! — едва не закричал он вслед отъехавшему автомобилю.
Скрипнув зубами, Дэниел сделал знак высадившему своих пассажиров таксисту и, сев в автомобиль, велел ехать в «Трейд юнион сентр».
Решено. Он не станет тратить время на поездку домой, а просто купит новые брюки по дороге в банк. Времени на это уйдет куда меньше и тогда у них с Кевином будет еще шанс сходить на бейсбольный матч. Свое согласие он дал еще месяц назад и был уверен, что Кевин с нетерпением ждет сегодняшнего вечера.
Глядя невидящим взглядом на пробегавший за окном автомобиля пейзаж, Джессика пыталась понять, почему никто не встретил ее в аэропорту, но всякий раз, найдя правдоподобное объяснение, сама же отметала его в сторону. И если отсутствию Эдварда она могла найти какое-то объяснение, то отсутствие отца не вписывалось ни в одну логическую схему. Сколько Джессика помнила себя, отец всегда был рядом. О погибшей много лет назад в автокатастрофе матери сохранились лишь отрывочные воспоминания, и все, что она знала и чувствовала по отношению к ней, было воспринято через рассказы о ней отца. Это он, Ричард Крафт, научил ее ездить на лошади, водить машину, жарить мясо на углях и находить на небе нужное созвездие. Это с ним она могла часами бродить по побережью, слушать ворчание накатывающих на берег волн и мечтать о том, как сложится ее дальнейшая жизнь. И это ему она могла рассказать о том, о чем не смогла бы поведать даже Салли Кортни, хотя и дружила с ней с детства. Никто не понимал ее так, как отец, и, гадая о причине его отсутствия, Джессика испытывала все большее волнение. Сейчас ей хотелось одного: убедиться, что отец жив и здоров, все же остальное, отодвинувшись на задний план, показалось вдруг мелким и ненужным.
Проехав поворот на Солсбери, такси устремилось к Ривердейлу, и, заметив знакомый с детства пейзаж, Джессика в волнении сжала сцепленные пальцы рук.
Только бы ничего не случилось с отцом! — набатом стучало у нее в голове, и, подгоняя время, она мысленно уже взбегала по ступенькам родного дома.
К Ривердейлу такси подъехало уже в сумерках. До «Фледжберри-хауз» оставалось уже не больше двухсот ярдов, и, глядя в окно, Джессика в нетерпении пыталась разглядеть сквозь плотный слой листвы льющийся из окон свет. Но, как она ни вглядывалось, все пространство вокруг уже выступившего из-за деревьев дома было погружено во тьму.
Въехав на подъездную дорожку, такси остановилось у парадного входа. Расплатившись с водителем, Джессика еще несколько бесконечно долгих секунд стояла, оглушенная царившей вокруг тишиной. Все окна огромного дома были темны, и ни один, даже самый крохотный луч не пробивался сквозь плотную ткань штор или опущенные жалюзи. Страх вновь холодной рукой сжал ей сердце. Опустив сумку на покрытую мелким гравием дорожку, она бросилась к торцу дома в надежде увидеть свет в одном из окон отцовского кабинета. Ее надежды оправдались. Крохотный, едва заметный луч все же выбивался сквозь щелку между шторами, и, увидев его, Джессика едва не заплакала от радости. Бросившись назад, она стремительно взлетела по ступеням высокого крыльца и, не переводя дыхания, дернула на себя ручку двери. Невероятно, но обычно открытая в это время суток дверь была на этот раз заперта!
После того что произошло с ней за этот день, запертая дверь была самой малой неприятностью. Нажимая на кнопку звонка, она слышала, как затихают вдали зовущие обитателей дома звуки, и только спустя несколько бесконечно долгих минут услышала робкие, едва различимые шаги.
Ну наконец-то! — пронеслось у нее в голове. Наверняка это Ланьи! Он, конечно, достаточно стар, но не до такой же степени, чтобы не открыть ей дверь!
Бесконечно медленно, словно каждый шаг давался его обладателю с огромным трудом, шаги приближались к двери, и, напряженно вслушиваясь в едва различимые звуки, Джессика готова была кричать от нетерпения. Наконец дверь приоткрылась, и в скупом свете бра она увидела сгорбленного, с потухшим взглядом старика, в котором с величайшим трудом узнала своего отца. Потрясение было столь велико, что несколько минут она только и делала, что завороженно смотрела на почти незнакомого ей человека.
Нет! — пронеслось у нее в голове. Все это какая-то жуткая фантасмагория! Я словно попала в иной мир!
— Джессика? — Голос отца был почти таким же безжизненным, как и он сам. — Я ведь оставил для тебя сообщение. Ты не должна была возвращаться домой. Неужели ты ничего не получила?
Слыша словно сквозь слой ваты обращенные к ней слова, Джессика никак не могла вникнуть в их смысл. Но вскоре звуки родного голоса помогли ей вернуть реальность восприятия, и, войдя в дом, она дрожащим от волнения голосом произнесла:
— Какое сообщение? Что вообще, черт возьми, происходит?!
— Не чертыхайся, Джесс. Я не встретил тебя потому, что был уверен, что ты получила мое сообщение, но, раз ты здесь, будет лучше, если ты узнаешь обо всем от меня. Умывайся и проходи в мой кабинет, там я и расскажу тебе обо всем.
— Но, папа…
— Никаких «но», Джесс. Этот разговор слишком труден для меня, и я должен еще подготовиться к нему. Приводи себя в порядок, ужинай и тогда поговорим. У Ланьи наверняка найдется что-нибудь на ужин, я предупрежу его, что ты вернулась.