Это место хранило память о свершениях Обугленных Стражей. Тут они собирались чтобы обсудить разные вопросы, обменяться советами, принять судьбоносное решение и конечно же объявить Охоту. Но в последние годы Стражи покинули эти стены.
Старый рыцарь бережно хранил воспоминания обо всех встречах Стражей на которых ему довелось побывать. Пускай они и были как в тумане. Это не умоляло их ценности для него.
Он гордился своей принадлежностью к ордену Драконьей Крови. Был рад служить благой цели – истреблять чудовищ и злобных драконов, защищать слабых. С удовольствием следовал принципам Стражей: честь, достоинство и воинская доблесть.
Размышления не могли сбить Рейнхарта с шага. Даже будучи несколько отстраненным он продолжал следить за походкой. Он не мог себе позволить запнуться или задумавшись задеть одну из многочисленных колонн, поддерживающих высокий потолок. Это бы означало что он уже слишком стар. Если спотыкаешься на ровном месте – тебе не место на поле боя, где жизнь от смерти отделяет ничтожное мгновение.
До трона оставалось всего несколько шагов и старый рыцарь обратил пристальное внимание на Владыку Цитадели. Благороднейшего и могущественнейшего из Обугленных Стражей. Именно он вдохновлял прочих на свершения. Вел их в бой. Всегда шел в авангарде прикрывая товарищей щитом, будь то дыхание дракона, заклинание мага или что-то иное.
Сейчас он был без шлема. Рейнхарт лишь второй раз видел лик Стража.
Первое что бросалось во внимание – густые пепельно-серые волосы до плеч не собранные в хвост или любую иную прическу, лишь аккуратно расчесанные. Внимание привлекали и острые уши, выглядывающие из-под волос, выдающие в своем владельце эльфа. Впрочем, об этом свидетельствовала и утонченная красота лица.
Старый рыцарь не мог припомнить хоть одного некрасивого эльфа в девяти мирах. Все они были красивы, зачастую имея прескверный характер.
Последняя и самая яркая черта – золотистые глаза с вертикальным драконьим зрачком.
- Я исполнил поручение, всадники на вивернах разлетелись по всей округе, Страж. – Старый рыцарь склонил голову и положил руку напротив сердца. – Гонец доставит новости, как только вернется первая группа разведчиков.
- Хорошо. Давай дождемся остальных и приступим к обсуждению нашего положения.
…
- В последний раз мы собирались все вместе несколько лет назад! – Громко провозгласил вошедший в тронный зал дварф, как только подобрался поближе к прочим младшим стражам. – Я несказанно рад нашей встрече, друзья!
Лицо Тауриссана имело грубоватые черты. Не отличалось изяществом или красотой, как и все дварфы. Но при этом его нельзя было назвать уродом. Даже широкий немного приплюснутый нос и маленькие глубоко посаженные, пылающие огнем глаза не портили его внешность. Образ дополняла шикарная, длинной чуть ниже груди, черная борода, разделенная на три части. Боковые были заплетены в косы и пропущены через два массивных серых металлических кольца каждая. У начала и конца косы. Центральная часть, самая длинная, была лишь идеально вычесана и фиксировалась только одним кольцом у конца. На лбу расположился, не давая длинным волосам сползать на лицо, широкий обруч из того же серого металла. В центральной части был инкрустирован огромный круглый опал насыщенно-красного цвета.
Владыка дварфов носил черно-красную мантию полы и широкие рукава которой были украшены искусной золотой вышивкой в форме танцующих языков огня.
Поверх мантии свое место занимала черная, отливающая темно-красным кираса с орнаментом оскаленной пасти полной острых клыков. Того же исполнения покатые наплечники, инкрустированные каждый крупным рубином на вершине плечевого сустава. Полы мантии ничуть не скрывали пластинчато-кольчужные набедренники и массивные сапоги.
- Приветствую тебя, Тауриссан. – Алголон кивнул дварфу.
Остальные младшие стражи: Грамдар, Изурегас и Рейнхарт последовали его примеру.
Дварф занял причитающееся ему место возле братьев по оружию.
Они стояли полукругом на расстоянии трех шагов от трона и одного шага друг от друга.
- Сегодня я созвал вас не ради праздной беседы.
Алголон замолчал на несколько долгих мгновений, собирая разбегающиеся мысли воедино. Сообщить о исходе Иггдрасиля и преподнести это оказалось сложнее чем ему думалось ранее. Все-таки теперь перед ним стояли живые существа, а не наделенные силой и прописанной историей болванки.
- Иггдрасиль погиб. Все девять известных миров провалились в небытие.
Страж ненадолго замолчал, следя за реакцией творений. Ее по большей части не было. Рейнхарт и Грамдар уже видели изменившийся мир за стенами. Изурегас и Тауриссан лишь задумались, но быстро пришли в себя.
- Но мы все еще живы. – Веско подметил придворный маг Цитадели.
Алголон встал с трона, поудобнее перехватив Погибель правой рукой, и поманил жестом младших стражей за собой.
Добравшись до крытой террасы Страж широким жестом указал за стены крепости.
- Я не понимаю природу аномалии, перенесшей нас в это место. Как и не знаю всех опасностей что таит этот новый мир. Одно могу сказать точно – нам грозит голод. – Последние слова дались Алголону особенно тяжело.
- Почему?! – Крикнул Тауриссан, несдержанно, как и было прописано в его характере, пока остальные были растеряны. – Еды всегда было в достатке!
- Ты, мой друг, упускаешь из виду очень важный аспект. Раньше Иггдрасиль делился с нами едой. – Вернее, на общее содержание гильдии тратилось золото из сокровищницы. Больше ничего не требовалось. - Именно поэтому Цитадель никогда не страдала от голода.
- Этот мир не станет нам помогать? – Поинтересовался Грамдар, опередив пылкого дварфа.
- Да. Нам самим нужно обеспечить город продовольствием. Разбить поля, организовать фермы и пастбища.