Читать интересную книгу Непорочное зачатие - Михаил Волохов

Он. Знаешь себе цену, пифия, не как Пугачиха переебанная. А я тебе в Париж что, приехал Пугачиху слушать и смотреть по параболическому ящику, сука? С совка у меня в печенках с почками эта проблядь пархатая, бабочка ночная, холестерин в венах, болезнь ишемическая партейная профессиональносовдепельская, сука!!! Я тебя ебать в сраку без гондона доллары заколачивать - в Париж приехал. Дай, сука, валерьяночки.

Она. Нету.

Он. А по блату?

Она. Пять долларов.

Он. Сто франков, на хуй, двадцать долларов, сука! (Дает ей сто франков.) Поебемся?

Она. За сто франков ты с негром ебись без гондона, пидар! (Бьет его по почкам.)

Он. Ух ты и... Ух ты и... Отдай назад тогда валютку, сука!!!

Она. Проехали пшестанок, на хуй! {Прячет деньги под юбку.) Для площади жилой здесь целее будет.

Он. Грабеж средь бела дня на собственной жилой площадке, сука. Ты лучше мне соляной кислоты в морду плесни, тварь, чем так при честном народе наебывать, хрюшка-Наташка.

Она. А ты, Фимка, сука, гондон ты рваный, хошь хавать Пугачиху сифонную, хавай негра, сука, печеного, киви, вон, еще есть десертное. Не хочешь хавать киви, одень, вон, на хуй, свой гондон совейского союза, сука, звездочку и скачи за водкой, коли вены oт холестерину прошпарить взбаламутилось. А валерьянку пусть тебе сейчас Пушкин достает за доллары, на хуй. А то ж точно, блядь, плесну ща кислотой на ряшку попрошайную - допросишься, клошарик,сука.

Он. Ты плеснешь, на хуй. Такие, как ты, и плескают в метро ща в население, сука, наивное. А здесь Париж, Мань, здесь халява совейская с героями-гондонами - хуй за водкой, кислотой соляной, хандехает. Здесь валютку за водочку вынь да положь сильвуплешкам-мьсьемадам - да заглатывай тогда солянку-водочку, сука, закорачивай свою путь-дорожку в норушку, на хуй.

Она. Ну потрюхали тогда в Расею обратно, что ли.

Он. Да на закусь в Расее кроме кислоты соляной хуй что осталось, дура, блядь. Голодовка тоталитарная, а проку все одно ни хуя нет. За капитализм коммунисты с народом сейчас голодают, чтоб сравнил, сука, народ, что за коммунизм с партией ебучей голодать народу было залупоннее - интеллигенцию в супчик топора настрелять было можно. А то хули взять ща со Сталина и других стрелков ленинских. И кости их уже сгнили, на хуй. Живого человека убивать интересно, блядь. Еще, бдя, чуть-чуть голодовки, и народ поймет. А партия, на хуй, навстречу. На хуй этот капитализм съебался, когда этих вальдшнепов развелось видимо невидимо, стреляй не перестреляешь на супчик топора солдатского Россиюшки-казармушки. Наслал же сатана Геростратов. С этими камнистами как через десять говдонов детей выебать: ни детей, ни удовольствия. Ну, блядь, снимет же народ гондоны - ох и ебля же с этими пидарами партейцами сексначальничками-сексучителями покатит, Манька! А мы в авангарде хуя народного, на хуй! А то как перестраиваться, как перестраиваться? Гондоны, сука, снять надо партейные и ебать разрешить во все дырки, сука. А народ сам, бля, сообразительный: в какие дырки ему ебать, а в какие спида поберечься, сука. Природа-мать подскажет путь здоровый, на хуй. А то ж, блядь, тут чтоб в России поебаться по-человечески за кордон надо, сука, обязательно съебывать это ж первый шаг извращения полового, сука. А что потом? Транссексуэль. Негры, дети, на хуй, в духовке печеные. Хуй мы с тобой в авангарде, Манечка.

Она. Нет!!! (Бросается к коляске, качает ее - плач младенца. Отходит от коляски - плач прекращается.) Нет.

Он. Да, сука. Благо, Сереженька грехи наши на себя взял, когда мы его, Христосика нашего кушали - причащались когда, Машенька!

Она. Нет!!! Он жив, наш Сереженька! Что ты, змей, кощунствуешь?!!! (Бьет его до почкам.)

Он. Уууу!!! Да с кем ты трахаться, дура, будешь - меня забьешь-то?! Разве можно тебе с кем другим еще на свете сексовее трахаться-то еще после житухи-то этой лимитно-смердической? Еще кооператив с ней, сука, организовал лямурный с неграми печеными. Такое доверие, блядь, высокое оказал проститутке! Поебемся?

Она. И так ебемся, на хуй!

Он. Ну бываешь права, блядь, изредка. Ебливо жрет живьем своих детей Россия-матушка. Кого она не любит, того для вселенной, сука, каннибалической оставляет пополдничать на зубок один только. Но своего ребеночка-Христеночка я ей сожрать не позволил, сука! Хорошего помаленьку, на хуй. Я тоже умею любить своих ребеночков. Любовь расейская - профессия моя ебнутая! Я всех в этом мире люблю, блядь, сука, Машенька. И Горбача люблю - матрешку четвертную валютную, и Буша с Колем, и Миттерана, сука. Ну а Тэтчер - телку англицкую с хуем вместо клитора - мне просто на гробу любить и жаловать заказано. В отставку съебалась. Да ебли русской ей на старости отведать захотелось-то. Заманивают уж, на хуй, свечку для начала Горбачу подержать, в сексе русском немножко разобраться. А то ж, блядь, русский медведь ебать начнет - он не поперхнется, не подумает, что пизденка-то англицкая: ".. .Шкурку снял, а мясо съел - только клитор захрустел" - хуй-то бишь на месте клитора. А тут, на хуй - не оскобляйте достоинства президента, сука. Да эти ж, бля, оскобления-то любовные - в России-то - это ж секс, сука, дополнительный. Кто не любит, так тот не ругает, не бьет, не ебет, на хуй. Да я ж, блядь, тебя, Мишинька, от всего сердца совейско-партейного - хуй в жопу, чтоб голова не качалась, люблю-то как. Ведь язык-то, сука, русский крепкий - единственная жрачка, что хуй народный на весу еще держит, помереть не дает. Дух России языком теплится. И Бог на Руси один, Русь, на хуй, распятая - еще не воскресшая. И по дьявольскому измышлению пастыри, сука, партейные на себя тянут-потянут-натягивают одеяло народное, делая с него мантию Божескую, мундир Антихристовый, сука. "Мы, бля, во власти земной от Бога воскресли, сука, а значит, и Русь воскресла, хуй вам в жопу". И стать уголовные для защиты гондона этого пастырьского партейного многократного пользования подводят - не оскорбляйте достоинства хуя немощного, обвисшего, гондон на мне божеский самоебущийся. Человекобог я поэтому, которому позволительно на веру Россию испытывать - гондоном распинать самоебущимся за прощение грехов, сука, партейных пастерьских. Сымь гондон, Миша. Может, так-то еще лучше встанет-то. Как у меня, вон, на хуй. Да и с Ельциным - в два хуя без зависти - кому меньше пизды российской достанется. Хуя ждет Русь - без гондона - здорового хуя, сука, ждет Русь!!! Как ей, бедняжке, рожать-то Христеночков хочется! На Руси один Бог - Русь, на хуй!!! Сереженька! (Бросается к коляске, качает ее - плач младенца. Отходит от коляски - плач младенца прекращается.)

Она. Ты, блядь, еврей, сука, из Парижу Россию только любить а умеешь, гондоном самоебущимся. Ты, блядь, ее, на хуй, в Дубне, вон, полюбить без гондона попробуй, сразу, бля, на конец гонорею словишь - хуй я тебя потом без гондона самоебущегося домой пущу.

Он. Вот и гибнет, на хуй, Россия из-за вас, Машек, блядей, сука, мандавошечных!

Она. Да не пизди, на хуй, я тебе сама сказала сегодня гондон снять, блядь. А то тут распизделся: снимите гондон, снимите гондон. Чьим умом живешь, чмурик, блядь?! Такие ему советы, блядь, даешь бесплатные многодолларовые, сука. А он меня - пизда ты драная, вместо хуя - блядь, меня, гостью, телку заказную рязанскую на эту, блядь, Эйфелевую башню обосранную без лифту ступенька за ступенькой водишь голубой город показывать. А я еще его с говдоном-то лобызала, касатика. Денюжку гондон нынче стоит, так бы ты его хуй когда снял ради-то одних Христеночков.

Он. Кушать захотелось Христеночков молочных - надоели негры мне твои зуболомные!

Она - бьет его по почкам.

Ух ты и... Ух ты и... Ну франк-то дистительно щас на трешник зарится. За эту студию с киви знаешь, сколько платить надо в пересчете? Десять тыщь рублев в месяц. И ты что думаешь - я действительно такой мудак, что откажусь от негров, на хуй? Если так у них .мясо твердое, котлетку надо с картошечкой сделать - и все путем, ты, главное, не хуей, мать, все со временем образуется. Не сразу Москва строилась - не одним днем, на хуй. Это мне еще здесь повезло еврею русской национальности, евреи-то матерые хатенку эту дармовую Ротшильдскую как самому настоящему матерому еврею иудейскому по матери выписали.

Она. Че ты не еврей, че ты пиздишь, ты же в совке всегда евреем был Иудой матёрой, сука. У тебя ж морда, блядь, жидовская матерная - за что тебя там всегда и пиздили, за что я тебя сейчас забиваю, на хуй! (Замахивается на него.)

Он. Спокойно, на хуй, паровоз без остановок, бля. А вот так, на хуй и получается: в совке как еврея забивают, на хуй, в Израиле как русского матерного, а в Париже как мудака иммигранта, на хуй - троекровку, сука, второсортную совейски-жиденски-русского. Да в первую очередь свои же иммигранты и забивают, на хуй, конкурента лишнего. А французы, блядь, мне нравятся: когда я им в префектуре сказал, что я мордва по совейскому паспорту - там, бля, на месяц работа встала - выясняли, что такое означает мордва. Слава Всевышнему, один профессор в Сорбонне тоже мордва оказался, помочь решил бескорыстно, да и то две недели в словарях рылся. Страху этой мордвой нагнал на всю Францию, даже приятно было, полный пиздец. Вот чукчу они знают по анекдотам, на хуй. А про мордву нет ни хуя анекдотов. Но я ж, блядь, не виноват, что захотел в Париже клошаром в картонной коробке сдохнуть, а не в лагерях мордовских, как раб, черный негр, сука. Ты ж, блядь, тоже хочешь себе виллу в горах, мать. В Ницце виллу, в Париже пятиэтажку, парк Монсо, окнами мацающую на пенсию. Консюля там совейская. Не совсем долбоебы гондонные выходит-то мы, совейские, мать, - дай только время-то с мыслями-то собраться в путь дорожку-то трамплинную, сука. Ни хуя, и ща, бля, в Булонском лесе не стоим как путанки черножопые. Они сами, клиенты эти шоколадные, дорогие калорийные по минителю, сука, вычисляют нас, мы их вычисляем. А че: ща кило негра на рынке тридцатник тянет - это еще по-божески, на хуй. Тридцатник - это десять хранков. Семьдесят кило негров - в среднем полный вес, сука, две тыщи сто рублев по курсу государственному. Я государство не наебываю. Я народ кормлю мясом свеженьким кооперативным, сука. Чтоб четко, на хуй, хуй у народа стоял, в пизду. Не, ну, может, кого и спидовым мяском отоварю, ну так я, блядь, негров не выбираю - какие сами, блядь, в кормушку попадаются общепита, сука, дальнейшего. Как кому повезет. Кому-то ваше, на хуй, повезло не родиться, сука. Не сказали б спасибушки за жизнь эту холестериновую Христенки-то наши кровные, Аннушка, хуями б забили, менстре кровавой, в сперме спидовой утопили бы, как Пугачиху ебаную, на хуй. Сними гондон. Я не могу, на хуй, лично у Казанского вокзала за три сотни Христеночка свово цыганам на мыло продать, сука. Мне гондоны дешевле, сука, обходятся, чем потом от фарцовки этой вокзальной болезнь ишемическую себе от нервов зарабатывать. Ты можешь - я не могу, на хуй! Я не Россия каннибалическая, я эмигрировал, сука!!! Нет надо мной больше церковников совдепельских - тайну исповеди отчаянья моего, меня пожирающего, сука, за серебренники кондовые гондонные гебистам переторговывали. И когда крестился, тоже заявили - нехристи, шкуры продажные. А Меня, Боголюбского, в затылок топором прихуячили, православного еврея русского, который им, церковникам русским, евреям - басмачам патриотическим, сказать посмел, что Христос сначала, а не помогалы церковные, не первосвященник Антихрист гондонный своих Христеночков Россию поедать неволящий. Ведь так бесовски все черти сделали, что кажется одна Россия-мать голубка вальдшнепа, сука, этого за обе щеки шамала. Не позволили еврею русскому русские евреи Иваны Жидовичи, жиды, сука, самые матерые, Россию ему любить любовию Христовой. А просто русские за тех и других, за мир между ними молились. Иоська у церковников безбожных властвовать учился. А надо бы у Бога, кали власть от Бога, сука.