class="p1">На медаль не дотянул,
Ладно – хоть на грамоту.
И пахал, и лес рубил,
Печку русскую топил,
Все я перепробовал,
Институт потом добил
И душу перековывал.
Торопил вперед коня,
Не жалел в себе огня,
Не терял и бдительность!
Жизнь отметила меня
За благотворительность.
Все невзгоды нипочем мне,
Хлеб едал недаром я,
Константину Толкачеву
Буду благодарен я.
Все по делу. Верь – не верь,
Я в расцвете сил теперь,
Честен перед Родиной,
Открываю смело дверь
В мир, еще не пройденный.
Шаймуратов генерал
Родину на части раскроили,
Имена великие смели,
Но мы помним, что на Украине
Жизнь сложил орел Минигали.
Тот, кто там когда-то похоронен,
Кто обрел заоблачный покой, -
Не любил скрываться в обороне,
Он стремился в справедливый бой.
Бил и мял пришельцев-супостатов,
Острой саблей недругов карал
наш уральский витязь – Шаймуратов,
Первый наш башкирский генерал.
До сих пор я думаю порою,
Что идущим по пути вперед
Память легендарного героя
Мужество и силы придает.
Пусть проходят над землею годы,
Пролетают гулкие века -
Не померкнет в памяти народа
Зоревое имя земляка.
Башкирским энергетикам
Нам без Его Величества
Священного огня,
Без света электрического
Не прожить и дня.
Горят огни по поводу,
Чтоб долгие года
Бежал по электропроводу
Их результата труда.
Летит, как жгучий ветер, к нам -
Горяч, упорен, крут, -
Спасибо энергетикам
За их великий труд.
В морозы ли, в метели ли
Горят, горят огни,
И не от Прометея ли,
Зажгли огонь они?
Без имени, без отчества
Башкирский Светоч-свет,
Течет Его Высочество –
Залог больших побед.
…Рукой тянусь к включателю,
Причина есть тому:
Жизнь очень замечательна,
Где свет развеял тьму.
На озере
Где-то в дреме палевой тонет голос тонкий,
В тень густую выплыву, да на плоскодонке.
Светло, как по зеркалу, мягко, как по воску,
Месяц вдоль по озеру серебрит полоску.
Проплыву под вязами, ивовою веткой
Выну вентерь, вязанный непролазной клеткой.
Засияют в вентере – нитяном острожке -
Звезды окуневые, млечный путь сорожки.
А в мотне, на донышке под заслоном крюка
Сильным полумесяцем округлилась щука.
Верится – не верится, правда или небыль:
Шевелилось в вентере сказочное небо.
А под селом Тугаево солнышко вставало
И росой багряною крыши умывала.
Принесу я бабушке в таловом лукошке
Карасей, сорожки и пескарей для кошки.
Дрова
Когда в избе не грела печка
И еле теплилась свеча,
Я шел за хворостом за речку,
Салазки тяжко волоча.
Стоял мороз, и ноги вязли,
И сам я до костей продрог,
Но в незабвенном Бузовьязе
Горел в окошке огонек.
Солома в печке догорала,
Стучали ходики в тиши,
Ждала меня тревожно мама,
Ждало тепло ее души.
Отец пилу точил за дверцей,
Забывшую дрова давно,
И ненароком с болью в сердце
Порой заглядывал в окно.
Хлебнувши горюшка немало,
После войны он мало жил,
Израненный, больной, усталый,
Минутой каждой дорожил.
Когда тяжелые салазки
С вязанкой дров я привозил,
То наступала дома сказка,
И набирала печка сил.
Отец пилу отложит в ящик
И сам себе произнесет:
– Растет мужчина настоящий,
Опора наша и оплот.
В книжном магазине
Если даже в лавке давка —
Любознательный народ
Мимо книжного прилавка
Ни за что не обойдет.
В магазине книг немало,
И в округе каждый знал:
Мама книги продавала,
Ей сынишка помогал.
Я не видел, сознавала ль
Продавщица этих книг,
Что она обогревала
Покупателей в тот миг.
Уяснил одно я позже:
В жизни, на путях крутых
Книги выше и дороже
Денег, отданных за них.
Быстро время пролетело,
Но мы помним как один:
Словно факел Прометея
Был тот книжный магазин.
На рыбалке
С наступлением зари
У речной излуки
Попадались пескари,
А порою – щуки.
Над рекой седой туман
Наползает глыбой,
А в воде лежит кукан
С пойманною рыбой.
На дымящейся золе
Жарились три рыбки,
И светлело на земле
От моей улыбки.
А когда шагал домой,
Встречные просили: —
Ты, Айрат, секрет открой,
Где клюет так сильно.
Я бы им секрет открыл,
Да не было секрета,
Просто я упорным был —
Вот и дань за это.
Дома встретят мать с отцом,
Улыбнутся вкрадчиво:
– Был ты нынче молодцом,
День прошел удачливо.
Время дорого… С тех пор
Я его не трачу.
Всем, чертям наперекор
Отыщу удачу.
Бузовьязовские девчата
Память словно мед с горчинкой,
Незабывчива она.
Были наши вечеринки
Слаще терпкого вина.
Только вспомню и завязну
В том, что прожито вчера.
Бузовьязы, Бузовьязы,
Золотые вечера.
Пляшут бойкие девчата,
Парни – полымя в груди.
Речка жизни непочата,
Вся до капли впереди.
Все в монистах косы-плети,
Каблуки вовсю стучат.
Лучше нет на белом свете
Бузовьязовских девчат.
Помню, помню чьи-то губы,
Помню шелест юбок-клеш.
Вечерами возле клуба
Собиралась молодежь.
Ну и я – еще мальчишка,
Но уже огонь-пострел,
Натянувши пиджачишко,
На танцульки те летел.
Далеко еще до свадьбы,
В голове туманный гул.
Ах, мне ту поцеловать бы,
Увести бы за аул,
Ту, которая сегодня
На меня постреливала.
Неужели сваха-сводня
Скоро мне потребуется?
А пока девчата пляшут,
Рвут джигиты каблуки,
Дочек набожным мамашам
Не упрятать под замки.
Много прожито на свете,
Много пройдено дорог,
Но всегда светил и светит
Мне родительский порог.
Говорит народ в деревне:
«Что посеешь, то пожнешь…»
Под давнишними деревьями
Так же пляшет молодежь.
Так же нежно пахнет сеном,
Чайки вьются – над водой.
Позабыт послевоенный
Год голодный и крутой.
Я его не позабуду,
Помнит все моя душа…
Хорошо-то как повсюду,
Жаль, что молодость прошла.
Сенокос
Люблю я звонкий сенокос,
В нем есть лихой азарт отваги,
И шелест утренних стрекоз,
И треск кузнечиков в овраге.
Идет отец за кругом круг,
Я вслед за ним иду с косою,
И даль окрестная вокруг
Сверкает раннею росою.
Трава под острою косой
Ложится наземь ряд за рядом.
Я