– Плюнуть на все и пойти спать, – вяло размышлял он. – А деньги? Завтра все газетчики умчатся искать другую локацию, и опять никого, кроме старины Зеда. Все равно не уснуть под этот рев. Если верить старейшинам, такое творилось лишь после избрания последнего герцога. Ладно, еще полчасика постою.
Экран на площади давно погас, но расходиться, не смотря на уговоры полиции, никто не спешил. За дальним столиком, среди пустых бокалов, сидел крепкий небритый мужчина. Сидел совершенно один, хотя соседние столики были переполнены. Входящие, окидывая зал в поисках свободного местечка, непременно встречались с ним взглядами. Приветствовали, кто поклоном, кто рукой, и шли искать дальше. Все, кроме пары в темных костюмах, направившихся прямо к его столику.
– Позволите, мистер… Зед, не так ли?
– Милости просим. Чем обязан? Чего изволите выпить?
– У нас мало времени. У нас есть информация, что вы работаете проводником. Необходимо срочно доставить продовольствие в башню.
– Ты скажи! Так теперь участники пакет должны съедать? Вот оно как…
– Тише. Мы поняли, вы в курсе событий. Проведете? Оплата наличными, возможен аванс.
– Ну, если все стынет. Тянуть не буду. Вот только пасынка предупрежу.
У самого дома Зед задержался и заглянул в пустой гараж. Широкая улыбка обнажила красивые крепкие зубы.
– Что ж, по крайней мере, от голода они не умрут. Да и спальных мешков я что-то не наблюдаю.
Кладбище древнее на берегу, на песке у прибоя. Множество разных могил в аккуратной ограде общей для всех. Кладбище – ровный квадрат, если сверху смотреть на него. Нет здесь тропинок, сплошные квадратики мелкие, каждый квадратик – могила. На каждой – множество ценных вещей самых разных: матрацы, пальто, одеяла… Много всего без чего человек не умеет. Тлеет здесь все понемногу, в песок оседая. Все было дорого сердцу, пока оно билось. Каждый лоскут, словно прожитый день, словно воспоминанье. Тронешь один, уж за ним череда потянулась прожитых дней: чья-то жизнь. Ни надгробья не видно, ни имени. Все в мертвой одежде утоплено, словно в зыбучем песке. А на склоне – Башня видна, величавая, гордая.
– Так светить или не светить, я не понял. – Яростно отбиваясь, вопрошал Арчи. Последним движением он завладел камерой, прижав ее к груди.
– Свети, я слышу музыку. Навряд ли наемники будут слушать Глюка. – Голос совершенно невозмутим.
– Кого, прости, слушать?
– Кристофа Виллибальда. Очень к месту, если вспомнить мистику Метастазио и прах мертвеца, меняющего могилы.
Прозрачно-серые глаза сузились, вглядываясь в темноту. Темная линия ресниц закрыла зрачок. Анжела фыркнула.
– А что у вас еще тест на IQ в первом туре был, мистер загадка, вы, кстати, так и не представились.
– Много чего было. Кстати, подобраться к башне можно только с одной стороны. Вокруг что-то странное, я не рассмотрел в темноте.
– Там тряпье какое-то развешено повсюду. И старые коряги торчат. Жуткое зрелище. А слева, чуть ниже – река. Мрачная такая, черная вся. И берег совсем пустой, не растет ничего. Я, правда, спешил, но кое-что рассмотрел. Я в колледже журналистом пробовал работать, я вам еще не рассказывал?
– Метью, твой звездный час уже прошел! Следующее интервью только после вступления в права наследника.
– Ты, правда, думаешь, это буду я? Аж сердце екнуло! Я, обязательно, с вами поделюсь. Уже к вам привязался. Мама будет рада, а то у меня друзей как-то маловато было.
– Метью!!!
– Я ничего не понял, но свечу. А вы покричите им.
Через пару минут древний монстр-внедорожник зарылся мордой во влажный песок у подножия башни, словно целуя край королевской мантии. Музыка стихла. Из кабины ловко выпрыгнула сутулая невысокая фигурка. Тускло блеснули толстые стекла очков. Открыв багажник, она стала энергично что-то из него вытаскивать. Группа молчаливо наблюдала за его действиями.
– Может быть кто-нибудь поможет? Или никто покушать не хочет?
Впервые в жизни Арчи так быстро и охотно расстался с камерой. Мешки плавно перемещались по цепочке нетерпеливых рук, забывших об усталости, а сутулая фигурка суетилась возле угасающего костра. Когда огонь ярко вспыхнул, озарив повеселевшие лица, жизнь, давно обходившая древнюю башню стороной, осторожно присела на одну из четырех возвышенностей.
– Так ты, стало быть, Кот. – Вопрошал оператор, с трудом проглатывая непрожеванный кусок. – А как ты разыскал нас? Что вообще твориться? Нас должны были сменить два часа назад. Про нас что – забыли?
– Да никто про вас не забыл. Только о вас и говорят. Просто передрались все. Представьте только, что твориться. Пробки на дорогах такие, что все стоит. Работать никто не хочет, кроме, конечно, старины Бенджамина. У него заведение на площади.
Группа независимых экспертов исчезла в неизвестном направлении под прикрытием военных. Говорят, их штаб подожгли, а самим угрожали. Теперь в городе комендантский час. Журналистов на смену не дают, про пакет ничего не известно. В интернете чего только нет, только никто не знает, чему верить. Кто-то запустил вирус, теперь связь с перебоями.
И все завидуют и напакостить норовят, вот я и решил, что буду вашим ангелом-хранителем, раз вы оказались так близко. Я эти края с детства знаю, как свои пять пальцев.
С этими словами ангел блаженно вытянул усталые ноги в огромных заляпанных ботинках прямо под нос Лирис. Толстые стекла очков поблескивали в свете костра, придавая округлому лицу кошачье выражение.
Конец ознакомительного фрагмента.