из смертельного круга. Приземлился я неудачно, обожженная нога подломилась, и я плашмя рухнул на крышу. Когда я попытался встать, то увидел, как из толпы монахов ко мне не спеша начала приближаться фигура. Этот евгеник почти на тридцать сантиметров был выше своих братьев, которые в одинаковых доспехах выглядели клонами. Наплечники его брони были посеребрены, а в руках он сжимал не палаш, а боевой молот.
Едва удержавшись от падения, я встал. Но проделал это слишком медленно. Евгеник с молотом сделал два гигантских шага и широко размахнувшись, врезал мне прямо в грудь. Я услышал хруст ломающихся ребер и подлетел в воздух. Перед глазами появились многочисленные виртуальные предупреждения, сообщавшие о том, что резервное сердце не стравляется с кровопотерей. А мое собственное этот урод превратил в лепешку одним ударом.
Грохнулся я на спину, глядя в успевшее окончательно потемнеть небо. Всего несколько минут назад оно славило победителя, теперь же с сочувствием взирает на мое разбитое тело, вокруг которого быстро разбегается лужа крови. С усилием я приподнялся на локте, фигура с молотом в руке снова приближалась не торопясь. Как будто евгеник наслаждался моими последними мгновениями жизни и добивать меня не спешил.
Упав, я не выпустил «Сияющего» из руки. И теперь фамильный меч должен был сослужить последнюю службу. Я присел, завел правую руку с мечом за спину и резким ударом рассек себе шею. До евгеника дошло, что же я собираюсь проделать и он прыгнул, занеся молот над головой.
«Не успеешь, сволочь», — подумал я, выдирая церебрал из своего тела и отшвыривая его изо всех оставшихся сил в сторону. Имплант перелетел через край крыши и устремился к вечно неспокойным волнам океана. Беззвучно смеясь, я повернул голову. Ровно в тот момент, когда на нее обрушился молот командира евгеников.
Глава 2
— Текео!
Кто-то настойчиво тряс меня за плечи.
— Текео! Очнись! Быстрее приходи в себя!
Будивший меня человек на одной тряске не остановился, я почувствовал, как кто-то влепил мне хлесткую пощечину.
— Да очнись же ты!
Несмотря на то, что меня немилосердно трясли и хлестали по щекам, сон меня отпускать из своих плотных объятий не спешил. Хотя… стоп! Какой еще сон⁈ Мертвецы не спят! В том, что я умер, я не сомневался. Тип с кувалдой мне своим ударом снес голову подчистую. Церебрал, который помимо всего прочего, еще являлся носителем моей памяти и цифровым отпечатком моей личности, я собственными руками вырезал из своего тела и вышвырнул в океан. Кто же пытается разбудить мертвяка⁈ И главный вопрос, возникший у меня из-за этой идиотской ситуации — почему будят какого-то Текео, а по щекам бьют меня⁈
— Вставай! Вэйдун идет! — не оставляли меня в покое.
Хорошо. Я очнусь. Дам по башке неизвестному, который меня пытается разбудить. Потом оторву ноги Вэйдуну, чтобы он уже никуда не шел. А потом снова лягу и окончательно умру. Я попытался открыть глаза, веки у меня весили по полтонны каждая.
— Вот, молодец! — будивший меня человек видимо заметил мои старания, — давай, поднимайся! Текео, миленький, ну вставай же!
Миленький⁈ Только после этого слова, я обратил внимание, что докричаться до меня пытается некто с женским голосом. Причем голос этот тоже был довольно милым. Женским.
Удивление придало мне сил, веки я смог разодрать. С глазами тоже приключилась какая-то беда — я видел только несколько расплывчатых цветных пятен. Одно из них придвинулось поближе. Зрение наконец смогло сфокусироваться выхватить лицо со свисающей длинной челки цвета платины. Других черт этого лица я не был состоянии уловить. Да мне на это и не дали времени.
— Текео, чертов придурок! Где батисфера, а? Где она⁈ — мир постепенно расширялся, в нем зазвучал новый голос. Мужской, сиплый. Говорящий словно лающий.
Сейчас я встану и расскажу этому гавкающему псу, где его бати… что это вообще такое⁈ Я попытался подняться, но руки и ноги у меня были ватными и слушаться отказывались. Однако никаких титанических усилий от меня и не потребовалось. Кто-то сгреб меня за грудки и поднял в воздух. Кто-то очень высокий, мои ноги болтались, не доставая до земли.
— Чего молчишь, засранец? — меня сильно встряхнули, — Где батисфера? Почему вы всплыли без нее⁈
— Я… не… знаю, — я хотел добавить, что я не знаю, что такое батисфера. Но если он меня сейчас не опустит на землю, то…
Он опустил меня раньше, чем я успел ему приказать. Точнее не опустил, а со всей силы швырнул. Я хорошо приложился спиной обо что-то твердое. Да так сильно, что у меня перехватило дыхание. Однако встряска неожиданным образом подействовала на мой организм — ко мне вдруг разом вернулись чувства и ощущения. Небо, яркое и голубое настолько, что на него больно смотреть. Дневное небо!
Любоваться им и дальше мне помешал Вэйдун. Он снова схватил меня и начал болтать, бесконечно повторяя что-то про свою дурацкую батисферу.
— Поставь меня на землю. Немедленно! — сквозь зубы прорычал я.
— И что ты сделаешь? — с издевкой спросил Вэйдун.
— Я тебя убью.
Я не угрожал этому уроду. Я честно сказал, что я собираюсь сделать дальше.
— Нет! Текео, не смей! Ты уйдешь в срыв! — кричала девушка, которая упрашивала меня очнуться.
— Он не успеет, — заржал Вэйдун.
А я увидел летящий в лицо кулак. И снова оказался на земле. Приподнялся. Провел ладонью по лицу. На ней осталась кровь. Но не это поразило меня! Хотя удар рукой не должен был разбить мне в лицо в кровь. Но сама ладонь — она не была моей! Кожа была смуглее, но это еще черт с ним! Я мог и загореть, но она была просто не моей, чужой! Я поднял вторую ладонь и в полном отупении уставился на них. Эти руки были уже и длиннее моих. И… моложе⁈ Они принадлежали не мужчине, а парню!
Я сжал руку в кулак, но дальнейшие изыскания мне продолжить не дали. Вэйдун, разбежавшись, сначала пнул меня по ребрам. Подлетев я упал на железную решетку. Я огляделся и понял, что нахожусь на в летящем замке. И не на земле. А на торчавшей посреди океана платформе.
Это открытие на миг меня парализовало, чем и воспользовался Вэйдун, врезав мне по затылку. Моя голова решила, что настрадалась за последнее время достаточно. Я снова провалился в темное беспамятство.
Когда я снова открыл глаза, никаких прекрасных морских пейзажей я не увидел. Вместо прекрасного голубого неба надо мной нависал покрытый мелкими трещинами мерзко-салатовый пластик.
— Наконец-то ты очнулся, — прошептал девичий голос откуда-то справа.
Я повернул голову. В этот раз зрение решило не играть в глупые игры, и я смог разглядеть в полумраке сидящую возле моей кровати девушку. Хотя… какой к черту кровати! Я лежал на тонком матрасе из вспененной резины. А рядом со мной сидела девушка с платиновыми волосами.
— Ты молодец, что смог сдержаться и не кинуться на Вэйдуна. И еще больший молодец, что вытащил меня на поверхность! Ты меня спас, Текео!
Так, мне надо срочно разобраться, что за ерунда со мной происходит. Я не стал расспрашивать девчонку, так как у меня был более надежный источник информации. Который, кстати, почему-то себя никак не проявлял. Церебрал обычно ненавязчиво участвовал в моей жизни. А уж когда меня лупил по морде Вэйдун, то он однозначно должен вмешаться! Однако до сих пор я не увидел ни одной иконки, демонстрирующей состояние организма.
— Почему ты молчишь? — особа с небесно-голубыми глазами не собиралась от меня отставать.
— Вэйдун слишком сильно треснул меня по голове. Мысли путаются.
Девушка рассмеялась.
— Вэйдун? Да брось, он тебя слегка потрепал. По сравнению с тем, что мы пережили при погружении это такая мелочь!
Мне очень хотелось рыкнуть на нее и заставить заткнуться, она мешала мне сосредоточиться и понять, что же в конце концов тут происходит. Однако орать я не стал. Эта странная девушка, почему-то называвшая меня Текео, была моим единственным источником информации. И судя по ее заботе, я ей от чего-то сильно симпатичен.
— Да уж, нам досталось по полной. Мне надо немного полежать, прийти в себя, — я закрыл глаза, надеясь, что девушку такой ответ устроит и она от меня отстанет.
Но она оказалась не из застенчивых скромняшек.
— Какой полежать! Текео, быстро вставай! — упрямая девица ткнула меня в бок кулаком, — нас Божко ждет. Вэйдун приказал, чтобы мы после аварии ему показались.
Количество неизвестных мне людей продолжало увеличиваться.
— Кто такой Божко? — вырвалось у меня.
— Как кто? Наш коновал! Текео, ты вообще