делать? Паника и оцепенение сковали Виктора. Он догадался, что Джону приказали открыть огонь на поражение и устранить конкурента. Космонавт нажал на кнопку, активировал щит — бесполезно, механизм не отзывался.
«Погибну, но и врага в живых не оставлю!» — мелькнула шальная мысль. Виктор отогнал её прочь в миг, когда уловил снизу отзвуки неземной музыки и осознал, что нельзя применять оружие из мести. Слеза скатилась по щеке. Он внутренне приготовился к смерти и желал лишь одного: чтобы неуловимая тихая музыка, наполненная красотой и гармонией, звучала громче.
Сфера потемнела, по паутине проводов пробежали вспышки. Луч погас, растворился в мощном энергетическом вихре — его призвали меллани. Но второй струнный корабль выстрелил снова.
Индукционный заряд рассеялся, когда столкнулся с синей молнией. Раздался резкий неприятный звук, отчего у второго корабля струны уменьшились вдвое и поблекли.
— Человечество не прошло испытания, — с грустью сообщили меллани. — На пороге великих открытий вы не забыли про никчёмную вражду. Зачем воевать, делить территории, сражаться?
В телепатический разговор вмешался Джон. Мысли астронавта звучали с оттенком грубости и наглости:
— Я выполнял приказ.
— Вы установили оружие на корабль и воспользовались им из подпространства, из-за чего струны разрушаются. Сожалеем, но мы не в силах остановить процесс, — передали меллани.
— Вы, бессмертные, на это не способны? — с сарказмом спросил Джон.
— Мы не знаем, как бороться с глупостью.
Струны посерели и растворились в пространстве, открыли взору металлическую обшивку американского корабля с установленной на борту лазерной пушкой.
Мощный энергетический вихрь подхватил ничем не защищённый челнок, словно игрушку, трижды перевернул и швырнул на платформы. Виктор почувствовал телепатический крик Джона. Американца смяло неодолимой гравитационной силой, а корабль разлетелся на тысячи осколков. Отзвучали прощальные аккорды музыки, затихли в чудовищном напряжении струн.
— Я сожалею, что он погиб, — передал Виктор. — Спасибо, что спасли меня от выстрелов.
— Мы принимаем твою благодарность, — откликнулись меллани. — Но не надейся, что изменим мнение. Вы провалили испытание. Мы специально дали струнные корабли двум враждующим державам, чтобы проверить, способны ли вы договориться.
— Да, но зачем? Не предполагали, что всё кончится конфликтом? И прошу заметить, на мой корабль оружие не устанавливали. Я агрессии не проявлял.
— Мы надеялись, что человечество образумится. Скажи честно: прикажи тебе то, что Джону, выстрелил бы в него?
Виктор замялся. Он желал мира. Но не подчиниться командиру?
Меллани уловили сомнения. Сфера задрожала. Свисавшая с неё паутина поднялась и обвила струны корабля.
— Люди привыкли безоговорочно подчиняться приказам, но не задумываются, что в бесконечных войнах губят родную планету и ведут расу к неизбежной гибели, — обвинительно передал общий разум.
— Да, вам легко осуждать, — вспылил Виктор.
«Выскажу наболевшее, всё равно они меня не отпустят», — решил он.
— Если вы способны принимать любое обличье, почему не вмешались и не прекратили вражду? Вы впервые явились к людям тысячелетия назад в виде богов и могли остановить войны.
— Да, но люди сражались из-за религиозных предрассудков. Возможно ли исправить ваш разум? Ни одна попытка повлиять на человечество не увенчалась успехом.
— Плохо старались. Сейчас вместо испытания почему не объяснили всё людям?
— Мы решили, что вам пора самим догадаться. Нас бы никто не послушал.
— Тогда, если вы не в силах помочь нам, то достойны ли выполнять миссию Вселенной? — с горечью в мыслях спросил он.
— Ты забываешься, человек! Она избрала нас. Мы дали вам шанс, но вы потеряли его.
Пространство вокруг струнного корабля исказилось. Платформы внизу заискрились ярко-жёлтыми и оранжевыми всполохами. Мощный вихрь заставил паутину проводов разжать хватку и отпустить струнный корабль. Зазвучала новая мелодия, наполненная позитивными нотами счастья и радости, стремления к свету. В телепатическом разговоре послышался новый голос, женственно-нежный:
— Обе расы погрязли в заблуждениях и неправы. Мне, Вселенной, тяжело наблюдать, что разумные создания враждуют. Зачем кичиться избранностью и конфликтовать? Я буду рада, если вы вместе полетите, чтобы познать бесконечное множество миров. Подружитесь ради новых горизонтов!
Сфера посветлела и засияла. С неё слетели провода, растворились в вихрях. Виктор услышал общую телепатическую мысль:
— Мы согласны. Просим прощения у Вселенной и у человека.
Вспотевший от запредельного напряжения космонавт облегчённо выдохнул и передал:
— Я тоже. Забудьте те обидные слова, что наговорил в запале чувств. Простите меня и Джона.
— Прощаем, — раздался общий мелодичный голос.
Корабль Виктора освободился от незримых оков, взмыл ввысь. Он возвращался к Земле с грустью и одновременно с воодушевлением.
Через час, на подлёте к родной планете, он услышал до боли знакомый телепатический голос:
— Что, друг, понравился спектакль?
Джон. Невероятно! Он погиб… или нет? На орбите Земли висел струнный корабль.
— Меллани принимают любую форму, не забывай, — произнёс Джон. — Мне они показали, что ты нападаешь, уничтожаешь корабль. Тебе, видимо, тоже выдали трагедию из двух актов?
— Почему из двух? — удивился Виктор.
— Сначала конфликт, затем вмешательство «бога из машины», якобы голоса Вселенной. Но почему он звучал похоже на самих меллани, не подумал?
Виктор засомневался. И правда — не потому ли «платформы» молчали, чтобы выдать заключительную сцену?
— А для чего весь спектакль? — спросил он у Джона.
— Если б мы знали! Проучить, наверно, хотели, чтобы пресечь все конфликты между людьми. Но ты не бойся. Я тоже не стал стрелять в призрачный двойник твоего корабля — сообразил, что применение оружия приведёт к гибели.
Космонавт облегчённо выдохнул. Невероятное напряжение спало, осталось позади. Хорошо всё-таки, что Джон живой и вовсе на него не нападал.
***
Спустя месяц меллани и люди разных наций Земли вместе отправились во все уголки космоса на миллионах струн мироздания. Одним из первых к альфе Центавра полетел Виктор.
Всё, казалось бы, закончилось к лучшему. Но неотвязный сонм мыслей не давал Виктору покоя. Кто из Джонов настоящий? Меллани принимают любую форму! А если Джон или Матвей — не люди? И жена Виктора? Его сын? И наконец…
А он сам-то настоящий?