Кэтлин съехала на обочину, чтобы дать себе передышку. Оставалось совсем немного, но руки и шею свело от напряжения. Уже несколько часов она безостановочно гнала машину, забыв даже о том, что надо иногда есть и пить.
Выйдя из машины, она прошлась, чтобы размять затекшие ноги. Впереди ее ждет поворот, за которым станет видно море. Каждый раз, когда она возвращалась домой, оно приветствовало ее на этом месте. Она забралась на заднее сиденье, достала предусмотрительно захваченный термос с кофе и с удовольствием вдохнула его аромат, последний отголосок ее жизни в Нью-Йорке.
Здесь, в Ирландии, все пьют чай с молоком.
Выпив кофе, Кэтлин заторопилась. Ей не терпелось поскорее увидеть родные места, темно-синий простор моря под этим бледно-голубым небом, свой дом, который она так легко оставила когда-то в неудержимом стремлении поймать птицу счастья.
И с чем она возвращается? Где ее счастье?
Глава 2
Вот и поворот… Кэтлин невольно зажмурилась от брызнувшей в глаза морской синевы. Никакое Средиземноморье не может сравниться по красоте с нашим Ирландским морем, решила она. Почему раньше оно казалось ей серым и унылым?
Кэтлин прибавила скорости и въехала в город, растянувшийся вдоль берега. Не останавливаясь, она устремилась на другой конец города, туда, где стояли скромные низкие дома, а в их ряду старый домик ее ирландских предков, простых работяг, испокон века трудившихся на этой земле, работавших на предприятиях этого города, знавших нужду, но обладавших стойкостью и любовью к жизни.
Возле парка, где они когда-то гуляли с Беном, Кэтлин обнаружила стоянку, припарковалась, заперла машину и огляделась. Как выросли деревья; удивилась она, с грустью вспоминая те очаровательные вечера, когда Бен тихо рассказывал ей, как они будут жить вместе в том коттедже, на который он копил деньги. Он держал ее тогда в объятиях и перемежал свой рассказ нежными поцелуями…
Кэтлин заставила себя прервать поток воспоминаний, спустилась к берегу, пробежалась вдоль линии прибоя и застыла, устремив взгляд широко раскрытых глаз в даль, где сливались море и небо. Она подумала о том, что та ее жизнь, от которой ее отделяло всего лишь два дня, тает сейчас в этой дали, словно утренний туман. Надо начинать все сначала, с чистого листа. Нет, она ни о чем не жалела, за пять лет она многому научилась, и этот опыт наверняка пригодится ей здесь.
Берег был пустынным. Только в той стороне, где находилась верфь, угадывалась в утреннем тумане суета начала трудового дня. С верфью у Кэтлин неизменно ассоциировался Бен Маккарти, поэтому она отвернулась и стала смотреть в другую сторону, но тут же вспомнила, что в миле от того места, где она сейчас стояла, находился тот самый коттедж, который ее жених собирался приобрести к свадьбе для их совместной жизни. Перед ее мысленным взором возник из прошлого облик нескладного, длинноногого и длиннорукого рыжего парня…
Бен был старше Кэтлин на семь лет, а с его младшей сестрой Фанни она училась в одном классе. Жизнь у двух семейств, живших по соседству, была нелегкой. Именно поэтому Бен отказался от дальнейшей учебы, хотя он блестяще окончил школу и ему предложили грант для обучения в Дублинском университете. Надо было помогать родителям растить младших детей. Для него быстро нашлась работа на верфи, недаром его с подросткового возраста окрестили «мастер золотые руки».
В отличие от своей порывистой подружки, Бен всегда вел себя не по возрасту рассудительно и степенно, что скорее подходило мужчине в летах, чем такому молодому человеку. С годами он становился все более сдержанным и серьезным. Трудно было представить пару более несхожих людей, чем Бен и Кэтлин. Длинный, веснушчатый Бен казался еще более нескладным рядом с маленькой темноволосой Кэтлин, чья хрупкая фигурка и точеный профиль являли собой воплощение изящества и совсем не местной красоты. Но никого из соседей не удивляло, что их детская дружба переросла в любовь. Такого парня, как Бен, любая девушка в их предместье была бы рада заполучить в мужья. Трудолюбивый, упорный, умевший из любой деревяшки сотворить произведение искусства, он заслуженно пользовался уважением не только у своих ровесников, но и у людей постарше…
Кэтлин вдруг заметила, что вдоль берега в ее сторону движется какой-то мужчина, и осознала, что выглядит она сейчас не лучшим образом. Надо было сначала зайти в свой дом, умыться и привести себя в порядок. Впрочем, какое ей дело, что подумает о ней случайный прохожий… Кэтлин отвернулась на всякий случай и медленно пошла по направлению к стоянке над берегом. Издали оглядев свою машину, она в очередной раз осталась довольна покупкой, сделанной накануне в Дублине. Современная английская модель, но не самая дорогая, удобная, но без излишней роскоши, небольшая, но вместительная. Больше всего ей нравился серебристо-серый цвет машины — Кэтлин назвала ее «Серебряный призрак».
Интересно, как примут ее старые друзья? Если они, конечно, не разъехались кто куда. Надо бы осмотреть город, должно же было хоть что-то измениться здесь за пять лет. Торопиться она не будет. Филипп хорошо платил Кэтлин за работу, квартира у нее была бесплатная, и ей удалось скопить небольшую сумму, которая позволит не трогать на первых порах деньги, полученные после смерти отца.
Кэтлин вдруг почувствовала легкость и умиротворение оттого, что наконец оказалась дома.
Только сейчас она ощутила, что совсем продрогла, пока стояла на холодном ветру, дувшем с моря, и вспомнила, что на ней только легкий белый костюм, а куртка осталась на заднем сиденье машины. Обхватив себя руками, она прибавила шагу.
Внезапно пронзительный крик чаек заставил Кэтлин оглянуться, и снова ее внимание привлек человек, идущий рядом с линией прибоя в глубокой задумчивости. Кэтлин озадаченно сдвинула брови и недоверчиво вгляделась в приближавшегося мужчину. Бен?! Не может быть, растерянно подумала она и даже потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения. Расстояние между ними быстро сокращалось, благодаря невероятно длинным ногам мужчины. Последнее обстоятельство окончательно развеяло сомнения Кэтлин. Бен Маккарти!
Он уже почти поравнялся с ней, но по-прежнему ничего не замечал, глядя себе под ноги.
— Бен! — вырвалось у Кэтлин. Мужчина остановился и поднял голову.
— Кэтлин Флинн… — произнес он ровным голосом.
— Собственной персоной, — подтвердила Кэтлин.
Ее поразило безразличие в его голосе.
— И каким ветром тебя вновь занесло в этот город, малыш?
Малышом он звал ее с восьми лет, потом это вошло в привычку, а в период их влюбленности произносилось им с такой нежностью, что у Кэтлин и сейчас сердце перевернулось, причинив ей мгновенную боль.