– Резонно, – согласилась Мария и попросила: – Расскажи мне о Вадьке! Все же моя первая любовь как-никак… Холостует или уже женился?
– Женился – совсем недавно, в конце апреля. Скоро ребенок должен родиться.
– Ох, здорово! Ну, счастья ему и его семье!
Инга улыбнулась и предложила подруге заказать по чашке кофе и десерту, но та, спохватившись, отказалась:
– Ох, нет уже, Инга! Я совсем о времени забыла! Встретила тебя так неожиданно и заболталась. А у меня сын еще без ужина где-то бегает с соседскими ребятишками! Пойду искать его и кормить. У меня сын уже взрослый какой! Осенью в школу пойдет!
Прежде чем уйти, Маша предложила Инге встретиться вечером:
– Мы сегодня с подружками маленький междусобойчик устраиваем. Выход, так сказать, в свет. Нас трое. Раз-два в неделю мы обязательно собираемся вместе и идем в ресторан или гуляем по набережной. Так, болтаем о том о сем, иногда мужикам глазки строим, – кокетливо хохотнула Маша. – В общем, приходи сегодня часам к десяти в ресторан «Морской». Это на набережной, где раньше ресторан «Советский» был, помнишь?
– Помню, – с ностальгией улыбнулась Инга. Город детства продолжал заботливо подкладывать ей нужные пазлы, постепенно воссоздавая картину ее жизни здесь. Встреча с подругой детства, ресторан «Морской», который раньше был «Советским»… Воспоминания, захлестывающие душу подобно морскому прибою, латали и залечивали раны-прорехи. Для полного погружения в мир детства не хватало только соседского сада, в котором черешня всегда казалась крупнее и слаще.
– Ну так придешь, а? Я тебя с девчонками познакомлю! Поболтаем о жизни.
Маша просила так настойчиво, что Инга не могла отказать.
…Со стороны могло показаться, что эти два человека пришли в ресторан, чтобы, подобно другим посетителям, насладиться хорошей кухней и ленивым, ни к чему не обязывающим разговором за размеренным ужином с шашлыком и терпким вином.
– Есть новости. Она в городе.
– Когда приехала?
– Вчера вечером.
– Хм… – Пожилой мужчина отложил вилку и неторопливо промокнул рот салфеткой. – Почему я узнаю об этом только сейчас, почти сутки спустя?
Его собеседник виновато опустил глаза и еле слышно пробормотал:
– За этот период не произошло ничего такого, что могло бы…
– Послушай, дорогуша, – мужчина бесцеремонно перебил второго, младшего по возрасту, и раздраженно швырнул салфетку. Наклонившись через стол к своему собеседнику, он с елейной интонацией в голосе зашептал: – Твоя роль – исполнительный наблюдатель. Увидел – доложил, увидел – доложил. И так далее! А делать выводы, произошло или не произошло «ничего такого», буду я. И только я! Мне нужна точная и своевременная – слышишь? своевременная! – информация. Это понятно?
Второй человек еле слышно пробормотал слова согласия.
– То-то же! Твоя задача – наблюдать и докладывать мне. О любых, даже мало значимых происшествиях или отсутствии оных. И при этом быть тише воды ниже травы, чтобы ни одна душа даже мысли допустить не посмела о наличии слежки. Это ясно? Проколешься – сгною.
Прошептав ласковым голосом свои угрозы, старший собеседник медово улыбнулся и подозвал крутившегося неподалеку официанта:
– Голубчик, принеси-ка нам по порции пломбира!
Дружеский, почти семейный ужин, да и только…
II
Судя по застывшему на лицах барышень ожиданию, смешанному со жгучим любопытством, Мария успела поведать своим подругам, что к ужину бонусом прилагается знакомство с ее давней приятельницей. Столичной штучкой. Ее и ждали – как столичную штучку, с некоторым ревностным вызовом в любопытных взглядах. Мы, мол, тоже не лыком шиты и красотой не обделены.
Маша, увидев Ингу, энергично замахала рукой, а остальные девушки за столом расцвели радушными улыбками. «Вэ-элкам!»
– Добрый вечер! – Инга подошла к столику с лучезарной улыбкой.
Три подруги тут же окинули ее с ног до головы быстрыми оценивающими взглядами, какими женщины встречают другую женщину. Взгляды привлекательных самок, определяющих привлекательность другой самки.
– Добрый вечер!
– Привет!
– Добрый!
Девушки заметно расслабились. Новая самка хоть и была привлекательна, но одета была в слишком уж скромную «шкурку» – неброский, на их взгляд, сарафанчик. Легкое разочарование во взглядах сменилось торжеством: не соперница. По крайней мере, не на этот вечер.
– Девочки, знакомьтесь! Это – Инга, моя подруга детства, которая сейчас живет в Москве, – почти торжественно представила Маша вновь обретенную приятельницу. – А это, Инга, мои подружки. Таисия, или можно Тая, и Анна.
– Лучше – просто Аня, – одна из девушек скромно улыбнулась.
– Очень приятно, – вежливо сказала Инга и присела на свободный стул рядом с Машей.
Ее приняли. Настороженность, в первые минуты встречи мелькавшая во взглядах новых знакомых, исчезла уже после первых бокалов терпкого вина. Южные знакомства завязываются быстро и непринужденно, даже если предполагают не скоропалительный, пламенеющий страстью роман, а сезонную женскую дружбу.
Они были очень разными – эти три подруги, начиная с внешности и заканчивая характерами.
Легкая на подъем Мария готова была к приключениям и флирту в любую минуту, и эта готовность отражалась и в ее легкомысленном наряде, и в озорном блеске глаз, и в чуть более громком, чем требуют приличия, смехе. Но, однако же, ее сильное желание нравиться не выглядело смешным. Мария рискованно балансировала на границе, отделяющей умеренность от излишества, но не оступалась в сторону вульгарности.
Таисия предпочитала более скромную, но подобранную со вкусом одежду и неброский макияж. Среди своих подруг она занимала «золотую середину»: спокойная, рассудительная, не обделенная здоровой иронией. В ней было в меру «правильности», проявлявшейся скорее в виде безобидных подшучиваний над ветреностью Марии и ханжеством Анны, чем в поучениях.
И, наконец, Анна. Испуганный серый мышонок или кроткая овечка… Не сказать, что она была некрасива, скорее слишком неприметна. Видимо, ее застенчивость, разросшаяся до глобального комплекса, превратилась в параноидальное желание сделаться невидимой для окружающих: об этом честно говорило и длинное старомодное платье синего цвета, и завязанные в скучный хвост тусклые волосы, и отсутствие малейших признаков макияжа на простоватом личике.
Но, несмотря на такую разность, подруги удивительным образом дополняли друг друга, словно каждая из них была лишь третью одной цельной картины. Даже беседуя, они договаривали друг за друга, привнося в общий разговор индивидуальный колорит.
– Ох, девчонки, ка-акой вон мужчина-а! Мама родная, держите меня! – эмоциональная и любвеобильная Мария по-простецки ткнула пальцем в сторону понравившегося мужичка за столиком в противоположном углу ресторана.